Карающая длань - Локнит Олаф Бьорн (читаем книги txt) 📗
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой Конан принимает командование и узнает нечто новенькое об оборотнях и мечах
– Ладно, – согласно кивнул головой десятник, оглянулся по сторонам и, заметив светловолосого крепыша, гаркнул во всю глотку: – Эртель! Поди сюда! Да шевели, шевели мослами…
Кода парень с кислым видом подошел к столу, Эрхард хлопнул его по спине и, смеясь, представил:
– Это мой заместитель и заодно двоюродный племянник, хотя дядю, засранец, ни во что не ставит!
Племянник закивал головой и страдальчески закатил глаза, явно пытаясь показать, что сам многократно слышал уже все эти сказки, а всем прочим не стоит обращать на них внимания. После чего со словами: «Ладно, ладно, дядя, иди по своим делам, – довольно неприязненно подтолкнул десятника, заявив:
– Я сам вполне справлюсь.
Эрхард укоризненно посмотрел на младшего родича, и, после краткого размышления, отвесил ему подзатыльник:
– Как со старшими по возрасту и званию разговариваешь, сопляк?! Ладно, Конан, я пошел… – он поднялся и направился к выходу из казарм, раздавая по пути пинки не успевшим увернуться солдатам. Эртель скорчил рожу, показал удаляющейся спине неприличный жест, а затем обернулся к варвару:
– У-у, старый козел! Дядя, называется! Пошли, Конан, я тебя познакомлю с нашими! – он ткнул рукой куда-то в угол полутемной казармы.
Они пробирались между нарами, то и дело спотыкаясь о разбросанные вещи и оружие. Киммериец запнулся о поставленное между лежаками копье и только природная ловкость спасла его от неприятного близкого знакомства с отродясь немытым полом. Бурча под нос ругательства, Конан перешагнул через вдрызг пьяного вояку, как бревно валяющегося в проходе, и удивленно остановился. Перед ним прямо на полу углем были проведены две толстые линии, сходящиеся под прямым углом и образующие вместе со стенами большой квадрат. Пол за линиями и перед ними был выскоблен добела и на нем красовались слегка измененные, но очень тщательно выведенные краской немедийские буквы, складывающиеся в грозное предупреждение: «Не переступай – убьем!»
– Это место десятка Эрхарда, – с гордостью произнес Эртель, и, переступив, обернулся, – Ну, и ты заходи…
– А не убьете? – хмыкнул Конан.
Парень критично оглядел возвышавшегося над ним варвара, нахмурился и с напускной серьезностью сказал:
– Не боись, гостей мы почти не обижаем…
Эти слова сопроводил громкий хохот расположившихся на нарах солдат. В этом углу было несколько посветлее – на стенах висела пара масляных ламп, на столе же красовался медный шандал с несколькими свечами – а потому обитателей отдельного угла можно было разглядеть без особого труда. Их было человек восемь. Дав своим отсмеяться, Эртель скомандовал:
– Подъем! Построиться в шеренгу!
Конан слегка удивился той быстроте, с которой было выполнено приказание.
«Больно хорошо вымуштрованы для здешнего борделя,» – подумал он, оглядывая покрытые шрамами физиономии, с любопытством уставившиеся на него. Эртель откашлялся, состроил серьезную мину и торжественно произнес:
– Ребята, знакомьтесь, это Конан. Как всякий варвар, а особенно киммериец, он слегка чокнутый, а потому собирается устроить охоту на оборотней. Согласно его просьбе и личному королевскому приказу мы все с этого дня переходим к Конану в подчинение. Вопросы есть? Нет? Ну и замечательно.
Эртель пошел вдоль строя слева направо, кратко характеризуя каждого.
– Эмерт, – начал он, указывая на темноволосого сероглазого боссонца с переломанным носом. – Спокоен как лед, при необходимости может промолчать весь день. Первый среди лучников королевской стражи.
– Гильом, – типичный соломенноволосый гандер, его желтоватые глаза настороженно изучали Конана. – Стеснительный, как девица, но в бою беспощаден. Любимое оружие – два коротких меча.
– Веллан, – длинные вьющиеся белокурые волосы, перетянутые кожаным ремешком, насмешливый взгляд ярко-синих глаз. – Из Бритунии. Хитрюга и болтун, но зато с ним не соскучишься… Двуручный меч.
– Хальмун, – рыжеволосый и рыжебородый ванир с черной повязкой на левом глазу и носом картошкой. – Ванир, и этим все сказано.
– Да уж, – согласился Конан, с уважением поглядев на изрядно потертую рукоять двулезвийной секиры.
– Вальсо, – худощавый высокий зингариец с тонкими черными усиками и бородкой клинышком. Это ж каким штормом его сюда занесло?.. – Даже если у него спросить, какая сегодня погода, будет размышлять над ответом целый день. Зингаранская сабля.
– Илмайнен, – высокий, крепкий, зеленоглазый. Гипербореец, и спрашивать не надо. – Непрошибаемый, как каменная башня, но страдает непреодолимой тягой к юбкам. Длинный меч-шпага.
– Гарт, – еще один гандер, младший брат Гильома, чуть потемнее и повеселее. – Хвастун и редкостное трепло, все бьется об заклад, что переболтает Веллана. Два коротких меча.
– Никогда этого не случится, – вполголоса пробормотал бритуниец. Гарт в ответ хмыкнул.
Взглянув на последнего в шеренге, Конан едва сдержал изумленный вскрик. Строй замыкал молодой, но весьма крепко сложенный… киммериец с огромным мечом за спиной. Парень изо всех сил старался сохранять серьезность, но это у него плохо получалось – губы сами собой расползались в ухмылке.
– А это что еще за?.. – недоуменно обратился варвар к откровенно хихикающему Эртелю.
– Это Ранн, – представил Эртель. – Он три луны назад спустился с гор и еще не слишком освоился. Но сражается прекрасно. А его меч уже не раз пытались купить.
– И даже украсть, – юношеским баском встрял молодой горец. – Ну, а я ручонки цепкие малость поукоротил. После – ни-ни… Кстати, по дороге сюда я проходил через земли Канахов. Твои родичи живехоньки, и…
– Ладно, всем разойтись, – распорядился Эртель, поняв, что взаимное представление закончилось и сейчас начнутся долгие родственные разговоры. Десяток вернулся к прежнему времяпровождению, а двое киммерийцев почти сразу же уселись за столом в углу и оттуда донеслось:
– А как Морен? Ну, да, та самая… Что случилось с Нерелом – он же собирался собрать отряд и пойти на Ванахейм?..Что, пошел? И его разбили? Ну, этого и стоило ожидать… А как поживает…
Воспоминания продолжались до тех пор, пока в казармы не вернулся Эрхард. Он вошел слегка повеселевший, с крошками хлеба в седеющей бороде и тронул Конана за плечо:
– Кончайте трепаться, говорить теперь буду я.
Понятливый Ранн торопливо вскочил, уступая место, но далеко не ушел, явно рассчитывая услышать что-нибудь интересное. Десятник уселся, покряхтел, потом дотянулся до неприметного ящика у стены и вытащил две пыльные глиняные бутыли, запечатанные зеленым воском, и пару вместительных кружек.
– Серьезную беседу лучше всего вести вместе со «Старым королем», – глубокомысленно пояснил он. Конан согласно кивнул и подцепил кончиком ножа залитую воском пробку с клеймом пуантенского винодельческого цеха.
– Это напиток двадцатилетней выдержки, – продолжал тем временем Эрхард, вытаскивая крепко сидящую затычку и с наслаждением принюхиваясь. Темно-красная, почти бордовая густая жидкость, забулькав, полилась в его кружку. После некоторых затруднений Конан справился со своей бутылкой и отхлебнул для начала маленький глоточек. Вино оказалось терпким и приятно горчило. Подержав его во рту, как истинный знаток, киммериец осторожно сглотнул и после размышления кивнул, подтверждая слова Эрхарда:
– Великолепно…
Сделав хороший глоток, Эрхард утер усы и неторопливо начал:
– Значит, пришел я к Стеварту. Домина, я скажу, у него! Ну да ладно, это к делу не относится. И спрашиваю вежливо, мол, король интересуется, когда пойдет следующий караван из Гипербореи или полуночной Бритунии. А он меня зазвал обедать и долго жаловался, что, когда надо, стражников никогда нет – это о вчерашнем веселье в «Короне». Мол, теперь все его компаньоны смеются, а он теряет деньги и так далее. Дав ему время поплакаться в кольчугу, я деликатно напомнил о поручении короля. Он начал бурчать что-то нелестное о королевских войсках, но я стукнул по столу, – Эрхард продемонстрировал, как именно это было сделано, – и велел ему заткнуться, а то сам будет караваны охранять. После этого он стал посговорчивее и признался, что из Гипербореи после гибели Тилейнена (всем видом показывая, кто в этом виноват) ничего не предвидится, а вот из Бритунии через седмицу придут работорговцы. После этого он выпроводил меня на улицу и слова не дал сказать… Короче, теперь я склонен считать, что ты не зря справил ему в кувшин малую нужду! – Эрхард опрокинул кружку в глотку и расхохотался.
