Сын епископа - Куртц Кэтрин Ирен (книги бесплатно без .TXT) 📗
— Надеюсь, ты…
— Не касайся меня, — выдохнул Дункан, прижимая окровавленную правую руку к окровавленной сутане и оседая на колени. — На клинке была мераша. — Он бросил затуманенный взгляд на неподвижного противника. — Господи, боюсь, я его убил.
Мераша. Само это слово побудило Моргана отпрянуть и вспомнить на миг часовню, которой больше нет, колючку на вратах алтарной преграды и ужас, от того что он — во власти дурмана, что его сила его не слушается, что он отдан на милость тех, кто убьет его за то, что он таков, каков есть. Дункан вытащил его оттуда и ухаживал за ним неустанно весь самый жуткий период его болезни, но из памяти тот случай полностью не изгладился, особенно последний неотступный образ столба, обернутого цепями, который они миновали, когда уходили. Столб предназначался для него.
— Тем хуже для него! — воскликнул Морган, перешагивая через труп, чтобы осторожно присесть на корточки близ раненого священника. — Куда он тебя ранил? Это твоя кровь?
Привлеченные шумом, в коридоре начали скапливаться зеваки: слуги, священники и даже несколько стражей со двора, так что Кардиелю и Арилану пришлось проталкиваться к Дункану. А тот, белый, как простыня, лишь качал головой и втягивал воздух сквозь стиснутые зубы, осторожно раскрывая правую ладонь. Она была разрублена почти до кости в миг, когда он попытался защититься ею от ножа противника, но куда более жуткой была волна едва уловимого темного смятения, которое он излучал, — Морган наткнулся на нее, непроизвольно начав мыслепроникновение, и быстро остановился.
— Осторожней с клинком, — предостерег Морган, хотя Арилан уже остановился: он тоже почувствовал присутствие недоброго зелья.
Стараясь не касаться крови, в которой вполне могло оказаться зелье, способное их одурманить, двое Дерини склонились над мертвым убийцей.
Ярко-алое пятно запачкало спереди синюю ливрею Кассанов, и такая же алая лужа растекалась, дымясь, по холодному камню под телом — алый поток бежал из-под безбородой нижней челюсти. Парнишке с окровавленным лицом было на вид не больше четырнадцати.
— Мальчик, — пробормотал Кардиель.
— Бог свидетель, мне ничего другого не оставалось, — прошептал Дункан, вновь сомкнув ладонь и обвалившись назад, на пятки. — До самого момента, когда он меня ударил, я думал, что все обойдется.
— Ты не знаешь его? — спросил Арилан.
— Нет, но я вряд ли признал бы каждого пажа или оруженосца, который мне служит. И еще… еще поскольку во мне — мераша, я боялся, что если не убью его, пока еще в состоянии, он сможет одолеть меня, когда зелье меня вконец одурманит. Зачем он это сделал?
Морган покачал головой, осторожно потянувшись к мальчику разумом, и одновременно приложив ладонь к его затылку, где было куда меньше крови. Иногда оказывалось возможно кое-что прочесть в мозгу умершего, если он только мертв не слишком давно, но Морган не отыскал ничего, кроме нескольких зыбких образов из детских воспоминаний, угасших, пока он их читал. В то время как Арилан и какой-то монах собирали рассеянные депеши, он тщательно обыскал труп на случай, не попадется ли что-то, что помогло бы определить, что это за мальчик и откуда, но нет, ничего не нашлось. Дункан начал покачиваться, когда Морган снова взглянул на него, голубые глаза жутко остекленели, и Дункан напряг всю свою волю, чтобы не дать им закрыться. Кардиель обвил рукой его плечи, чтобы поддержать, но было очевидно, что Дункан стремительно уносится в бездну, разверзнутую мерашей. Кто бы ни был убийца, он знал, что идет охотиться на Дерини.
— Томас, почему бы тебе не забрать Дункана к себе и не осмотреть его рану? — негромко предложил Арилан, коснувшись ладонью плеча Кардиеля и объяв взглядом их всех, включая и Моргана. — Я присмотрю, чтобы здесь убрали, и попытаюсь что-нибудь узнать об этом юном убийце.
Кардиель кивнул, и они с Морганом помогли Дункану встать.
— Отлично. Можешь выяснить вместе со стражниками, кто впустил мальчика в монастырь. Возможно, кто-то узнал его. Любопытно было бы также установить, был ли он тем гонцом, которому вручили депеши, или настоящий посланец лежит убитый где-нибудь в канаве… или с него, по меньшей мере, стащили ливрею.
Дункан полностью обмяк ко времени, когда Кардиель замолчал, и Морган с архиепископом вдвоем понесли его назад в епископские покои. Час спустя, умытый и перевязанный, Дункан крепко спал в своей постели, а изнуренный Морган быстро наложил на себя чары, снимающие усталость.
— Я попытаюсь исцелить его утром, когда самое худшее будет позади, — прошептал Морган, отворачиваясь, наконец, от кровати Дункана. — Скверная рана, но не думаю, что было бы удачной мыслью сейчас совать пальцы в мерашу.
Его руки дрожали, когда он принимал чашу воды, поданную ему Кардиелем, ибо проникновение в одурманенный разум Дункана было тяжким испытанием, как духовно, так и телесно, ибо вынудило его основательно вспомнить свой собственный ужасный опыт. И ему еще грозили приступы страдания, если только он как следует не обуздает свой разум. Он знал, что в течение нескольких ночей ему еще предстоят кошмарные видения.
Но прикосновение Кардиеля к его плечу выражало искреннее сочувствие и даже понимание, пока архиепископ вел Моргана к одному из кресел с подушками у очага. Морган догадался, что Кардиель вспоминает свое собственное участие в той старой истории, в самом ее конце, когда Морган с Дунканом явились к нему и Арилану в Дхассе и открыли все в страстной исповеди, стремясь заключить мир с церковью, от которой их отлучили за то, что они совершили, чтобы спастись.
Морган сидел и молча потягивал вино в течение нескольких минут, невидящим взглядом вперившись в огонь и чувствуя, как внутри постепенно распрямляется пружина, затем откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза и думал, пока не вернулся Арилан. Чары, изгоняющие усталость, казалось, не подействовали должным образом, хотя он и повторил их несколько раз.
— Я порасспросил кое-кого из стражи, — сказал епископ-Дерини, присаживаясь рядом с Морганом после того, как зашел в спальню и взглянул на пациента. — Очевидно, мальчик прибыл из Баллимара, что на северном побережье. Он воспитывался в доме герцога Джареда, затем некоторое время служил пажом у одного из местных баронов, но его уволили. Один из моих осведомителей, кажется, полагает, что это связано с его сочувствием Меаре.
— С его сочувствием Меаре? — пробормотал Кардиель. — И сколько же ему лет?
— Больше, чем на вид, — ответил Арилан. — И достаточно много, чтобы он был готов заплатить жизнью за свои действия. Но вот чего я не понимаю, это почему он пытался убить Дункана. Здесь дело не в Меарском епископате. Всем известно, что Дункан не выдвигался кандидатом.
Дункан и Меара. Внезапно Морган выпрямился в кресле, вспомнив, как они с Дунканом наблюдали беседу между Джедаилом и старым Креодой. Они предположили, что Джедаил закидывает удочки насчет вожделенного диоцеза. И теперь Моргану пришло в голову нечто, косвенно связанное с желанным для Джедаила постом, но такое, мысль о чем еще больше пробирала холодом.
— Нет, речь не об епископстве. Во всяком случае, не напрямую, — тихо произнес он, воскрешая в памяти для надежности генеалогическое дерево. — Но Дункан — герцог Кассан и граф Кирни. То есть, почти суверенный властитель на своих землях. А земли-то эти не всегда назывались по-нынешнему.
Темно-фиалковые глаза Арилана засветились внезапным пониманием.
— Другая половина древней Меары, — сказал он, кивая. — А что, это послужило бы мощным основанием, если бы кто-то хотел отколоться от прежнего властителя и провозгласить себя независимым государем. Воссоединение двух Меар!
— А у Дункана нет прямого наследника, — добавил Кардиель, уловив, к чему они клонят. — Кто наследует ему по закону, Аларик? Ты? Вы ведь кузены, не так ли?
Морган скорчил рожу.
— Боюсь, у нас недостаточно близкая степень родства… И это скверно не из-за того, что я жажду приобрести больше титулов и земель, но из-за того, что кое-кто, небезопасный для нас, имеет больше прав, чем я. Их, собственно, трое, хотя я до нынешнего часа думал только о двух. Ни у отца Дункана, ни у его деда не было братьев, но у его деда было две сестры. Младшая, моя бабушка по отцу, родила одного сына — моего отца. Однако у старшей тоже родился сын. И он женился на принцессе Анналинде Меарской.
