Серебряная рука - Муркок Майкл Джон (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Татлум полетел вослед Кереносу.
Но Фой Мьёр остался невредимым, — Маннах сразу понял это.
— Трудно сразить их обычным орудием, татлумов же они боятся, — сказал король.
Молча оставили они стены Кэр-Малода и отправились оплакивать своих мертвых.
— Завтра, — сказал Корум, — я отправлюсь на поиски Копья Брионак. Я принесу его вам. Я сделаю все, чтобы спасти народ Кэр-Малода от Кереноса и ему подобных. Я так решил.
Король Маннах, которому помогала спускаться те ступеням Медбх, молча кивнул — он не мог вымолвить ни слова, так велика была его усталость.
— Но прежде я отправлюсь в место, которое вы называете Замок Оуин, продолжил Корум. — Прежде чем уйти, я должен побывать там.
— Вечером я отведу тебя туда, — сказала Медбх. Корум не стал возражать ей.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
НА РАЗВАЛИНАХ
День близился к концу. Солнце вышло из-за туч, растопив иней и слегка согрев воздух. Запахло весной.
Корум и принцесса Медбх, прозванная Длинной Рукой за искусность в метании татлумов, отправились верхом в то место, которое принц называл Эрорн, а девушка — Оуин.
Стояла весна, но деревья были голы, а земля пустынна. Весь мир выглядел застывшим и мертвым. Жизнь ушла с этих земель. Коруму вспоминалась пышная, буйная зелень. Думы о том, во что могла обратиться большая часть страны, после того как там побывали Фой Мьёр со своими сворами и слугами, устрашали Принца.
Они остановили коней у края утеса. Волны накатывались с шумом, играя галькой в крошечной заводи.
Высокие черные скалы, скалы древние, источенные временем, поднимались из воды. То тут, то там виднелись темные гроты и глубокие трещины. Такими же они были и тысячу лет назад.
И все же мыс стал другим. Центральная его часть ушла вниз, рухнув своим гранитным телом на морское дно. Теперь Корум знал, что же сталось с Замком Эрорн.
— Это место называют Крепостью Сидхов или Крепостью Кремма, — сказала Медбх, указывая на дальний край провала. — Издали скалы кажутся чем-то рукотворным, но на деле их зодчий природа.
Очертания скал были хорошо знакомы Принцу.
Да, эти скалы действительно казались естественным творением природы, но вадаги всегда строили свои дома так, чтобы те сливались с окружающим миром, не нарушая его гармонии. Даже в древние времена многие путники проходили мимо замка, не подозревая о том, что замок перед ними.
— Их изваял мой народ, — сказал Принц тихо, — это и есть дом вадагов, хоть в это и трудно поверить.
Медбх была поражена услышанным. Она засмеялась:
— Значит легенды говорят правду! Это и есть твой замок!
— Я здесь родился, — сказал Корум со вздохом и тут же добавил, — наверное, здесь я и умер.
Спешившись, он подошел к краю утеса и посмотрел вниз. У подножья утеса плескалась вода. Корум стал разглядывать руины. Ему вспомнились Ралина, принц Клонски, отец, мать принцесса Колаталарна, сестры Иластру и Фолирна, принц Ранан, двоюродная сестра Сертреда. Никого из них уже нет. Ралина умерла своею смертью. Другие же пали от рук Гландит-а-Края и его головорезов. Теперь о них помнит только он, Корум. На какой-то миг Принц даже позавидовал им, — слишком многое отягощает его память
— Но ты же живой, — сказала девушка.
— Ты так считаешь? Порою я кажусь себе тенью, плодом воображения твоего племени. Память о моей прошлой жизни стала покидать меня. Я с трудом вспоминаю лица своих родителей.
— У тебя была семья? Откуда же тогда ты взялся?
— Ваша легенда говорит так: я спал в кургане, пока не стал нужен вам. Это не так. Я пришел сюда из своего времени, — на месте этих руин там стоит Замок Эрорн. О, сколько на моем пути руин.
— Так ты здесь со своей семьей? Они тоже станут помогать нам?
Корум отрицательно покачал головой и, грустно улыбнувшись, сказал, смотря Медбх в глаза:
— Нет, госпожа, этого не произойдет. Все мои родственники убиты, убиты вашим племенем, Мабденами. Жена моя тоже умерла.
— Ее тоже убили?
— Нет, она умерла от старости.
— Она была старше тебя?
— Нет.
— Значит, ты и в самом деле бессмертный? — она смотрела вниз, на море.
— В известном смысле — да. Потому я и боюсь любви.
— А меня это совсем не пугает.
— Не пугало это и мою избранницу, маркграфиню Ралину. Я тоже не думал ни о чем, пока она не покинула меня. Вновь пережить горечь разлуки я уже не смогу.
Невесть откуда появившаяся чайка уселась на камень. Когда-то их было здесь множество.
— Корум, и ты не хотел бы пережить все это вновь?
— Да, не хотел бы. Понимаешь…
— Ты любишь трупы? Слова эти задели Принца.
— Как смеешь ты так жестоко
— Когда человек уходит, остается его труп. Или ты любишь трупы, или ты должен любить живых. Он покачал головой:
— Милая Медбх, не так-то все просто.
— Я говорю вещи непростые, о, Корум Владыка Кургана.
Корум раздраженно взмахнул своей серебряной рукой.
— Я вовсе не из кургана. Мне не нравится это имя. Ты говоришь о трупах, а сама называешь меня так, что я чувствую себя ожившим мертвецом. Стоит этому имени прозвучать, как мне кажется, что от одежд моих исходит запах тлена.
— В старых легендах говорится о том, что ты питаешься кровью. В древности на кургане совершались кровавые жертвы.
— Чего я не люблю, так это крови, — сказал Корум. Настроение его заметно улучшилось. Битва с Псами Кереноса помогла ему избавиться от мрачных мыслей, теперь его больше занимали более практичные соображения.
Живой рукой он прикоснулся к липу девушки — ее губы, ее шея, ее плечи…
Он обнял ее, и слезы радости покатились по его щеке.
Волны шумели у древних стен Замка Эрорн. В лучах заходящего светила смотрели они на море.
— Слушай! — сказала Медбх, приподняв голову. Пряди тонких волос разметались по лицу.
Он слушал. Он услышал эти звуки еще до того, как она сказала о них, но ему не хотелось внимать им.
— Арфа, — сказала она. — Какая прекрасная музыка. Сколько в ней грусти. Ты слышишь ее?
— Да.
— Я эту музыку уже слышала.
— Наверное, ты слышала ее сегодня утром — за минуту до боя, — сказал Корум нехотя.
— Да. И еще — на кургане.
— Я об этом слышал. Она звучала в первый день вашего заклинанья.
— Но кто же это играет? Что это за музыка?
Корум печально смотрел на развалины, — это все, что осталось от замка Эрорн. Даже ему развалины казались теперь обычными скалами. Быть может, намять подводит его, и этот замок действительно лишь работа воды и ветра?
Ему стало не по себе.
Теперь и она смотрела на руины.
— Музыка играет здесь, — сказал он. — Арфа играет музыку времени.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
МИР ПОБЕЛЕЛ
Облачившись в меха, Корум отправился в путь. Он надел белую меховую накидку прямо на свои одеяния, шлем его был покрыт — огромным капюшоном. Все было сшито из мягкого меха зимней куницы. Для коня, подаренного королем, была сшита кожаная попона, отороченная мехом и расшитая картинами, изображавшими сцены далекого прошлого. И еще дали ему расшитые узорами меховые сапоги и перчатки из кожи оленя, высокое седло и вьюки, а также мягкие ножны для его пик, меча и топора. Перчатку он надел и на серебряную руку, дабы случайно не выдать себя. У стен крепости он поцеловал Медбх и попрощался с жителями Кэр-Малода, смотревшими на него с тоскою и с надеждой. Король Маннах поцеловал его в лоб.
— Верни нам копье Брионак, — сказал король. — И тогда мы сможем приручить быка — Черного Быка Кринанасса, Мы повергнем наших недругов, и земля наша снова зазеленеет.
— Я найду его! — пообещал Принц Корум Джайлин Ирси; его единственный глаз заблестел, и трудно было понять, чем вызван этот блеск, — решимостью или печалью.
