Грани судьбы (СИ) - Шепелев Алексей А. (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
До харчевни, где остановились Мирон, Наромарт и дети оставался квартал. Скорее по привычке, чем терзаемый подозрением, Йеми остановился, чтобы проверить, нет ли слежки. Поглазел на витрину лавки сапожника, приценился к бархатным башмакам с серебряными пряжками. Украдкой бросил взгляд назад… Вот тебе мужик и пиво к рыбе…
Молодой коротко остриженный парень в тёмно-зелёном плаще, старательно пялившийся на вывеску лудильщика, определённо шел за ним от самой школы Ксантия. Иначе совершенно невозможно объяснить, почему он оказался здесь, в этом переулке, если в тот момент, когда Йеми выходил из школы, парень разговаривал о чём-то с хозяином оружейной лавки.
В горле пересохло, сердце бешено заколотилось в груди. Паук Господаря кивнул сапожнику и медленно двинулся по улице. К Мирону идти нельзя, это ясно. Значит сейчас направо и дальше по улице. Главное, спокойно. Это только слежка, за ним идёт всего лишь один человек, арест сейчас не грозит. Незаметно кагманец ощупал под плащом оружие. Оба кинжала, разумеется, на месте. Если парень вдруг попробует схватить и задержать до подхода патруля, есть хороший шанс пырнуть его и убежать. Но это — на крайней случай.
А теперь пара глубоких вдохов и выдохов, успокоиться и проанализировать ситуацию с холодной головой. Итак, сзади хвост — это несомненно. Подцепил его Йеми именно у школы Ксантия. По дороге туда он дважды проверялся — слежки не было. Вчера тоже всё было чисто. Значит, эльфийка тут не при чём. При ней о гладиаторской школе вообще не говорили. Это проклятый ланиста всё же что-то заподозрил. Бедный Серёжа. Впрочем, сейчас надо думать не о нём, а о себе.
Значит, идёт следом соглядатай. Ведёт рыжего бледного купца, куда — не знает. Делает своё дело умело, но до мастера пока не дорос. Может работать на кого угодно: на Инквизицию, на префекта, на ратушу или даже на воровское сообщество. Последний вариант хоть и маловероятен, но со счетов его сбрасывать нельзя. Луций Констанций, конечно, с адептами кинжала и удавки дел не водит, а вот кто-нибудь слуг или стражников — вполне может втайне прислуживать Келю.
Всё это замечательно, а что делать-то? Вариантов не так и много. Раз парень ещё новичок, можно его ошеломить. Повернуться с распростёртыми объятьями, облапить как дорогого друга, затащить в ближайшую харчевню и накачать пивом да вином по самую макушку. Наверняка ведь пойдёт, потому что потеряется от неожиданности и не посмеет отказаться. И наверняка в пьяном виде выложит если уж и не все секреты, то многие. Но, если так поступить, то что делать потом? Хоть прирежь соглядатая, хоть оставь отсыпаться под столом, всё равно к вечеру те, кто пустил его по следу, будут знать, что Йеми всё известно о слежке. И, если только парень не из братства воров, после этого к ланисте под видом купца Рулона, сына Обоя уже не сунуться: порядочный купец, узнав, что его персоной интересуется власть, либо тут же сбежит из города, либо, более вероятно, поспешит к этой самой власти, доказывать свою законопослушность.
Выходит, от хвоста надо оторваться. А потом желательно проследить, чем соглядатай займётся, обнаружив, что наблюдаемый куда-то исчез. Это, наверное, самый лучший выход.
Приняв решение, Йеми направился в порт. Первую попытку оторваться от слежки он собрался предпринять среди складов. Если не получится, то повторить отрыв можно было на расположенном рядом с портом городском рынке. Хоть время и близилось к полудню и торговля уже увядала, но всё же на рыночной площади было достаточно людей, чтобы затеряться в толпе.
Хотелось ещё, для большей надёжности, поменять вид. Украдкой снять парик и засунуть его под камизу можно было в момент в любом укромном месте. От плаща тоже нетрудно избавиться. Но без парика резкая граница между неестественно белой кожей лица и загаром наверху лба будет бросаться в глаза…
Впрочем, эту проблему Паук Господаря решил быстро и просто, заскочив по дороге в небольшую припортовую таверну. Пройдя к стойке, он небрежно бросил серебряную монетку.
— Кружку светлого пшеничного пива.
— А чем закусывать будешь? — поинтересовался стоявший за стойкой немолодой усатый трактирщик, судя по узлу на шейном платке — бывший моряк или умело строящий из себя моряка.
— Какая тут закуска, — тоскливо произнёс Йеми и безнадёжно махнул рукой. — Выпил вчера лишнего, а теперь голова раскалывается, как днище на рифах. Полдень скоро, а у меня руки дрожат.
— Да, видок у тебя не здоровый, — согласился хозяин. — Плаваешь?
— Бывает, только редко… Корабельщик я.
— Раз корабельный, значит, наш человек. Только, извиняй, пшеничного у меня нет. Давай ламбика налью.
— Мне чего полегче, — извиняющимся тоном произнёс кагманец.
— Фаро есть. Легче уже некуда.
Йеми задумчиво огляделся. Парень в харчевню не вошел, ожидал где-то на улице. Тем лучше. Паук Господаря навис над стойкой и горячим шепотом спросил:
— Слушай, друг, как моряк моряка прошу — у тебя вода есть?
Усач осовело уставился на странного посетителя.
— И не стыдно? Воду пить…
— Зачем — пить? — обиделся кагманец. — Я тебе не храмовый послушник воду лакать. Умыться бы холодненьким, а?
— А, это можно, — осклабился хозяин. Распахнув дверь в кухню, откуда вырвалась волна ароматных запахов, он прокричал: — Хинк, тащи ведро воды, да похолоднее.
Потом, обернувшись к посетителю поинтересовался:
— Так пиво-то будешь, или как?
— Лучше бы — или как, — с виноватой улыбкой признался Йеми. — Работать-то лучше на трезвую голову. Оно конечно, кружка пива не повредит, но и не поможет.
— Деньги тогда назад возьми, — хмуро потребовал усач.
— Да ладно, — попытался, было, возразить кагманец, но трактирщик его решительно перебил:
— Возьми, я сказал. Деньги — не камушки, нечего разбрасываться. Коли и вправду корабельщик, значит, знаешь каково это, своими руками лорики зарабатывать.
Паук Господаря в который раз порадовался собственной предусмотрительности. Ведь чуть было с языка не сорвалось, что корабельный плотник. А хозяин, как назло, оказался человеком проницательным. И сколько не рассказывай ему про тонкости плотницкого мастерства, рукам, на которых нет характерных мозолей, у трактирщика всё равно веры будет больше.
— Я, знаешь, больше не руками, головой работаю. Перед тем, как топором да долотом тюкать, корабль ведь продумать надо, а иначе от первой волны развалится. Это, я тебе скажу, искусство. От отца к сыну передаётся. Или думаешь, знай себе доски гни, да на нагеля насаживай?
Ответить хозяин не успел. Из кухонной двери в зал вошел белобрысый мальчуган с натугой неся в руках большую деревянную бадью.
— Вот вода, баарс Дедекен.
— Поставь-ка на стол, — взял инициативу в свои руки Йеми.
Мальчишка вопросительно глянул на трактирщика, тот кивнул: мол, делай, как господин говорит. Подойдя к бадье, Йеми с размаху опустил голову в холодную воду, разметав по сторонам тучу брызг. Парнишка невольно попятился, кагманец, ничего вокруг себя не замечая, с полминуты держал лицо в холодной до ломоты воде, потом распрямился.
— Уф… Хорошо…
Йеми старательно растёр лицо руками — не приведи Иссон хозяин или мальчишка заметят, как подтекает грим. Но усач стоял за стойкой и вообще не видел лица посетителя, а мальчишка смотрел на кагманца сбоку, да и подходить не торопился. Если добавить к этому что в трактире было довольно темно… Нет, не должны были они ничего заподозрить.
Йеми ещё раз окунулся лицом в бадейку, потом накинул капюшон плаща, тщательно ополоснул руки и скомандовал мальчугану:
— Всё, можешь воду унести.
Затем повернулся к трактирщику и с чувством произнёс:
— Да хранят боги тебя и твою таверну, почтенный. Благодарен от всей души, что помог мне в моей беде.
Легонько поклонившись, кагманец вышел на улицу. Подумалось, что самое обидное будет, если сейчас выяснится, что тот парень был вовсе не соглядатаем, а шел вслед за Йеми по роковому стечению обстоятельств. Хотя, если так и случится, то обида быстро и легко забудется, а вот радость будет долгой и искренней. Лучше уж лишний раз зря проявить осторожность, чем столкнуть с действительно серьёзной угрозой.
