Право быть - Иванова Вероника Евгеньевна (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
– Думаю, лучшего опекуна в Элл-Тэйне будет трудно найти. И потом… Вы ведь все равно собираетесь продавать дом, не так ли? Оставьте его в уплату за заботу о своей дочери, и смело отправляйтесь на поиски жены.
Тарквен робко перевел взгляд на стражника, пока не только не проронившего ни слова, но и вовсе застывшего подобно каменной статуе.
Ну же, решайтесь, господин капитан! Вы же не хотите возвращаться к себе старому, к равнодушному и корыстному охотнику за чужим добром? Знаю, что не хотите. Так вот вам шанс, не самый большой и не самый малый, как раз по вам. Воспользуетесь или струсите?
– Я позабочусь о ней, Тарри. Даю слово. А чтобы ты не сомневался, сделку заключим по всей форме и заверим как следует.
– Лорин… – Хозяин гостевого дома повернулся к дочери. – А ты что скажешь? Хочешь остаться?
– Я не знаю, папа. Только… Кто-то же должен быть здесь на случай, если мама вернется, правда?
Смотреть на дальнейшие объятия-поцелуи-заверения я не стал, предпочтя тихонько и скоренько выбраться на свежий воздух, подальше от разочарованных стенаний Кейрана.
Туман отступал, превращаясь из густой вуали в кисею с множеством прорех. Небо постепенно возвращало себе подлинный цвет, наливаясь синевой, и, казалось, можно было заметить, как капельки воды, висящие в воздухе, попадая под солнечный луч, высыхают, оставляя о себе лишь смутное воспоминание.
«Уже собрался в дорогу?»
Да особенно нечего было собирать, все, что мне нужно, всегда со мной.
«Кроме денег. Зачем ты отдал лавейлу?..»
Шелк нужнее этому человеку, а не мне.
«Ты мог бы выручить за ткань».
Знаю-знаю. Мог бы озолотиться, наверное, но не хочу. Добраться до Виллерима я смогу и с теми монетами, что пока еще звенят в кошельке, а дальше… Возможно много вариантов.
«Идешь в столицу? Зачем, позволь узнать?»
Хочу повидаться с Ксо.
«Ты можешь в любой миг позвать его. Вернее, указать свое местонахождение, а уж он сам явится, без промедления, будь уверен».
Да уж, прилетит, ломая крылья. Но видишь ли, он нужен мне не как кузен и не как дракон, а как ректор, стало быть, его в моих планах можно заменить кем-то еще имеющим отношение к Академии. Я и сам еще не решил, с кем мне по-настоящему стоит поговорить.
«Случилось нечто важное?»
А ты не заметила? Или вчера, когда скотогон разлетался на части, не в силах управлять собственной плотью, ты задремала? Мне не нравится этот туман, драгоценная. В нем есть что-то неправильное, и в то же время он – кровь от крови подлунного мира, я не чувствую ни следа магии в водяной пыли. Если дурманящая пелена возникает сама собой, одна беда, но если ее кто-то когда-то создал или создает до сих пор… Она опасна, драгоценная. Туман влиял и на мои мысли, если бы не помощь капитана, не знаю, чем закончилось бы это трехдневье для меня.
«Не будем говорить о том, что не случилось, а посмотрим на настоящее: ты сделал много добрых дел…».
Добрых ли? Не позволил осудить невиновного. Нашел убийцу. Учинил, как выразился капитан, божий суд. Все это можно назвать добром? Пусть так. Но это не мои дела!
«А чьи же?» – непритворно удивилась Мантия.
Маски, которую я снова надел. Мастера. Знаешь, я все больше и больше начинаю подозревать одну страшную вещь… Мастера – всего лишь обычные люди, не шибко умные, не особо умелые, но как только им приходится признавать свой незавидный титул перед кем-либо, происходит превращение. Они не становятся лучше, чем были до надетой маски, они просто начинают вести себя как хорошие люди.
«Ты так думаешь?»
Я начинаю в это верить. Словно наваждение какое-то! Пока я не раскрыл ладонь и не показал всем серебряный узор, я мог сделать шаг на любую дорогу, мог струсить, отступить, убежать, отказаться от участия в событиях, но как только этот клятый Знак появился на свет, мне словно отрезало все пути к отступлению.
«А если посмотреть глубже? Ты не мог отойти в сторону потому, что тебя что-то удерживало?»
Пожалуй, да.
«Что именно? Вспомни, это очень важно».
Удерживало крепче цепей…
Глаза. Взгляды людей, обращенные на меня. В одних читалась надежда, в других – сомнение, вражда, презрение, но было и еще что-то, общее для всех них. Что-то, присутствовавшее в каждом взгляде. Они словно просили: «Помоги» – или поддразнивали: «А ну покажи, что умеешь».
«Надеюсь, теперь ты понял, какой человек становится Мастером, а какой ни за какие сокровища мира не сможет заполучить серебряный Знак?»
Разве мы об этом говорили? Я ведь пытался объяснить совсем другое!
«Другую сторону монеты, это верно. А теперь просто переверни ее, хорошо? Сможешь?»
Ты снова загадываешь загадки!
«А ты не желаешь немножко поиграть… Ты видел глаза людей, и ты читал по ним. Для тебя эти многоцветные зеркала, серые, синие, зеленые, карие и желтые, не были пустыми или мутными. Так и остальные Мастера: они получают свое могущество потому, что никогда не остаются глухи и слепы, как бы больно им ни было».
Ну какое же это могущество! Они просто следуют раз и навсегда выученному канону, который гласит, что Мастер есть существо мудрое, сильное и справедливое!
«Считаешь это простым делом?»
Нет, ни в коем случае.
«Так что же тебе не нравится?»
Эта фрэллова маска! Почему я не мог все то же самое сделать от своего имени? Почему мне обязательно нужно было представиться Мастером, чтобы получить право помогать?
«Потому что имя может напугать или оттолкнуть… Люди, как, впрочем, и все живые существа, легко подчиняются тому, кто сильнее, но это не самое главное. Люди не могут жить без веры, и желательно в кого-нибудь находящегося над мирской суетой. Если им однажды дали веру в Мастеров, должно случиться что-то невероятное, чтобы власть серебряного Знака перестала покорять умы».
Значит, иного не дано? Только представляясь кем-то лучшим, чем есть на самом деле, можно снискать уважение и получить поддержку?
«Так проще».
Опять клонишь к простоте всего сущего? Хорошо. Пусть во главе всего и вся будет простота. Но уж слишком близко она подошла к обману.
«Ты забыл одну крохотную деталь. Вспомнишь сам или воспользуешься моей памятью?»
О чем я забыл?
«Мастер никогда не начинает действовать, пока его о том не попросят, а стало быть, ответственность за ложь и правду, которые прозвучат, берет на себя просящий».
И люди об этом догадываются?
«Еще бы! Часто к тебе обращаются со словами просьбы?.. То-то. Но люди настолько легкомысленны, что не понимают: даже мимолетный взгляд может стать как просьбой, так и приказом к действию».
Но что тогда получается? Если Мастер всегда читает обращенные на него взгляды, а любой из них может попросить, по воле хозяина или против воли… У Мастера вообще остается время на собственные заботы?
«Можно ведь не доставать Знак».
Можно, хотя… Э, постой-ка. Показывая серебряный узор, Мастер словно объявляет людям о том, что намеревается принять участие в их судьбах, верно? Но это означает очень неприятную вещь. Он выбирает. Он принимает решение. Он может…
«Отказаться. Все верно».
Отказаться и уйти, осознанно препоручив проблему времени и случаю?
«Поверь, на такой поступок, как рассказывают очевидцы, тоже надобно немало мудрости и смелости».
Что ж, хотя бы одно мне стало понятно: почему Мастеров никто не любит.
«И почему же? Порадуй меня, глупую, своим откровением».
Потому что они вольны в решении вступить в бой или убежать.
«Как и любое другое существо. Но на время сражения Мастер становится рабом своего громкого титула, а сие тайное свойство, к сожалению, надежно укрыто от любопытных глаз».
Располагать свободой шагнуть в пропасть или отпрянуть от края. А если рискнешь и отправишься в полет, до самого его окончания не узнаешь, вознесут ли тебя крылья на спасительную высоту или, сомкнувшись, разобьют о камень… Звучит хуже насмешки.
«На все воля богов, любовь моя. Впрочем, многие верят, что Мастер, приступая к своим обязанностям, пускает внутрь своей плоти некий высший дух, который и вершит суд».
