Дом Цепей (ЛП) - Эриксон Стивен (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
– Старая река возвращается, – заметил Дэлум. – И лес здесь медленно тонет.
Карса хмыкнул, затем сказал:
– Эта долина смыкается с другими, и все ведут на север до самой Буридской расселины. Пальк был там с другими теблорскими старейшинами шестьдесят лет назад. Река льда в Расселине внезапно умерла и начала таять.
Позади послышался голос Байрота:
– Мы так и не узнали, что́ старейшины всех племён там нашли, и даже не ведаем, обнаружили ли они там то, что искали.
– Не знал, что они вообще что-то конкретное искали, – пробормотал Дэлум. – О смерти реки льда услышали сотни долин, включая нашу. Я думал, они отправились к Расселине, просто чтобы выяснить, что произошло…
Карса пожал плечами:
– Пальк рассказал мне о бессчётных зверях, которые много столетий провели во льду, но теперь уже стали видны в трещинах и разломах. Шерсть и мясо прогрелись, небо почернело от ворон и горных стервятников. Они нашли слоновую кость, но по большей части бивни слишком изломаны, чтобы сгодиться хоть на что-то. У реки льда было чёрное сердце, которое открылось с её смертью, но то, что томилось в нём, либо скрылось, либо погибло. Однако всё равно старейшины увидели следы древней битвы. Кости детей. Сломанное оружие – из камня.
– Я такого никогда не… – начал Байрот и вдруг замолк.
Мостки, которые и прежде вибрировали от стука копыт, внезапно загудели глубокой, громовой синкопой. В сорока шагах впереди дорога поворачивала и скрывалась за деревьями.
Псы начали щёлкать зубами, тихо предупреждая хозяев об опасности. Карса обернулся и увидел в двух сотнях шагов позади дюжину пеших воинов-ратидов. Клинки поднялись с безмолвной угрозой.
И топот копыт – Карса вновь взглянул вперёд и увидел, как из-за поворота выскочили шестеро всадников. Воздух разорвали боевые кличи.
– Дайте место! – заревел Байрот, пришпорил коня и обогнал сперва Карсу, а затем Дэлума. Медвежий череп вылетел в воздух, щёлкнули, натянувшись, кожаные ремешки, и Байрот начал обеими руками вращать огромный оплетённый череп над головой, поджав колени к самым плечам своего коня. Рассекая воздух, череп издавал глубокий, тягучий звук. Конь урида рванулся вперёд.
Всадники-ратиды мчались галопом – по двое в ряд, так что до края мостков с обеих сторон оставался едва ли локоть.
Когда до врагов было меньше двадцати шагов, Байрот отпустил медвежий череп.
Когда так метали два-три волчьих черепа, целились обычно в ноги, чтобы сломать их. Но Байрот метил выше. Череп врезался в боевого коня слева с такой силой, что проломил животному грудь. Изо рта и носа скакуна хлынула кровь. Падая, он сбил соседа – лишь раз толкнул копытом в плечо, но и того хватило, чтобы конь резко крутанулся и свалился с мостков. Ноги его переломились. Всадник-ратид перелетел через голову своего скакуна.
Воин, сидевший на первом коне, с отвратительным хрустом ударился о брёвна мостков под самыми копытами скакуна Байрота. И эти копыта, одно за другим, опустились на голову теблора, так что осталось лишь кровавое месиво.
Атака ратидов захлебнулась. Ещё один конь споткнулся о бившегося в конвульсиях зверя, заржал и упал, окончательно перегородив мостки.
Испустив боевой клич уридов, Байрот погнал коня вперёд. Неимоверный прыжок перенёс их через первого убитого скакуна. Всадник второго только-только поднялся и вскинул голову как раз вовремя, чтобы увидеть клинок Байрота, который затем врезался ратиду в переносицу.
Внезапно позади товарища возник Дэлум. Два ножа просвистели в воздухе справа от Байрота. Звонкий треск – тяжёлый ратидский меч отбил один из ножей, затем – булькающий хрип, когда второй вонзился воину в горло.
Впереди осталось лишь двое врагов – по одному для Байрота и Дэлума, так что можно было вступить в одиночные поединки.
Увидев последствия первого натиска Байрота, Карса развернул коня. Выхватил меч, поднял его так, чтобы Погром увидел клинок, и погнал боевого коня по мосткам на пеший отряд.
Свора расступилась, чтоб уклониться от тяжёлых копыт, затем помчалась вслед за всадником и конём.
Впереди – восемь взрослых и двое юнцов.
Кто-то рявкнул приказ, и юнцы отступили к краям мостков, а затем спрыгнули. Взрослые воины хотели освободить пространство, и, глядя, как они самоуверенно выстроились клином во всю ширину мостков, Карса расхохотался.
Ратиды ожидали, что предводитель уридов нацелится в самый центр клина, дабы сохранить скорость и напор Погрома, зато останется уязвимым для боковых атак. В предстоящем бою скорость была очень важна. Ратиды верно рассчитали, именно так и поступил бы любой их противник – но только не Карса Орлонг.
– Уругал! – заревел он, высоко поднимаясь на плечах Погрома. – Узри!
Карса воздел остриё клинка над головой коня и вперил взор в крайнего воина-ратида на левом крыле клина.
Погром почуял, что фокус внимания седока сместился, и чуть изменил направление атаки за миг до столкновения, так что копыта боевого коня прогремели по самой кромке мостков.
Передний ратид успел отступить на шаг и взмахнул из-за головы двуручным мечом, целясь в голову Погрому.
Карса принял этот удар своим клинком и одновременно выбросил правую ногу вперёд, а левую – назад. Погром развернулся под всадником, прыгнул к центру моста.
Клин рассыпался, и все ратиды оказались слева от Карсы.
Погром понёс седока по диагонали через мостки. Радостно вереща, Карса рубил и кромсал, его клинок находил плоть и кости не реже, чем оружие врагов. Рядом с противоположным краем Погром остановился и взбрыкнул одновременно обеими задними ногами. По меньшей мере одно из копыт попало в цель, и изломанное тело полетело вниз с мостков.
А потом подоспела свора. С рычанием псы бросались на воинов-ратидов, которые в основном повернулись к Карсе – и подставили зверям спины. Воздух разорвали крики.
Карса вновь развернул Погрома. Конь и всадник опять врубились в строй врагов. Двое ратидов сумели отбиться от псов и теперь отступали по мосткам. С их клинков капала кровь.
Проревев слова вызова на бой, Карса погнал скакуна на воинов.
И был совершенно потрясён, когда увидел, что оба спрыгнули с мостков.
– Бескровные трусы! Я свидетель! Ваши юнцы свидетели! Эти треклятые псы – свидетели!
Вскоре предводитель уридов вновь увидел воинов: уже без оружия они торопливо ковыляли прочь по болоту.
Подъехали Дэлум и Байрот, спешились и добавили гнев своих клинков к отчаянной ярости, с которой псы продолжали рвать и трепать павших ратидов.
Карса отвёл Погрома в сторону, не сводя глаз с убегавших воинов, к которым уже присоединились юнцы:
– Я узрел! Уругал урзел!
Клык, чёрную с сединой шерсть которого было трудно разглядеть под подсыхающей маской крови, подошёл и остановился рядом с Погромом. Мышцы пса дрожали, но ран на нём не было. Карса обернулся и увидел, что у них осталось четверо собак: пятая потеряла переднюю лапу и теперь ковыляла по кругу, оставляя за собой алый след.
– Дэлум, перевяжи ей лапу – вечером прижжём.
– Что толку от трёхногой собаки, предводитель? – тяжело дыша, спросил Байрот.
– Даже у трёхногой собаки есть уши и нос, Байрот Гилд. Когда-нибудь она ещё будет лежать – седая и толстая – у моего очага, в том клянусь. Ладно, из вас кто-нибудь ранен?
– Царапины.
Байрот пожал плечами и отвернулся.
– Я потерял палец, – сообщил Дэлум, вытащил кожаный ремешок и направился к раненой собаке, – но не очень нужный.
Карса ещё раз взглянул на отступавших ратидов. Они уже почти добрались до ряда чёрных елей. Предводитель послал им последнюю презрительную ухмылку, затем положил ладонь на лоб Погрому.
– Отец мой сказал правду, Погром. Никогда я не скакал на таком коне, как ты.
В ответ на эти слова приподнялось ухо. Карса наклонился и коснулся губами лба зверя.
– Мы с тобою, – прошептал он, – становимся легендой. Легендой, Погром.
Выпрямившись, он оглядел трупы на мосту и улыбнулся:
– Пришло время собирать трофеи, братья мои. Байрот, твой медвежий череп уцелел?
