Крест - Прокопчик Светлана (бесплатные полные книги txt) 📗
Оттар молчал. Мог бы возразить, да только понимал: кто спорит с женщиной, тот тратит жизнь на пустяки.
— Подвиги… — прошептала Ядвига. — Ты не знаешь, что это такое. Подвиг ли постоянно с кем-то драться? Новизна, ни о чем заботиться не нужно, все необходимое можно украсть — вы это называете добыть в битве. А попробуй, как завещал Хирос, всю жизнь, изо дня в день пахать землю да пасти стадо, — тогда и поймешь, что такое подвиг. Ты ничего не смыслишь в землепашестве, оттого и прикрываешься словами, будто оно презренно. И на Эрика взъелся, потому что ревнуешь его ко мне. Тебе казалось, что ты единственный, кто достоин его внимания. А я тебя спрошу: если бы Эрик сказал, что одному лишь тебе хочет доверить управление княжеством, как быстро ты побежал бы учиться к ближайшему купцу?
С этими словами Ядвига ушла в дом. Оттар пожал плечами, ответил, хотя и запоздало:
— Я бы на поединок его вызвал за такое унижение.
Звучало вроде бы гордо, но сам почувствовал: ложь. Выругался. Распутная дрянь Ядвига права: если бы Эрик попросил… что бы он ни попросил, Оттар выполнил бы его просьбу. Но не потому, что ему хочется вести счета, а потому, что просьба друга — священна. Ядвиге этого не понять.
Или наоборот, именно о том она и говорила, упомянув про ревность?
Об одном Оттар жалел: зря они остановились на ночь в Тыряни.
Вернулся в комнату, вытянулся на постели. Тяжело вздохнул. Рядом послышался смех. Оттар повернул голову и подскочил, закричав в ужасе.
Рядом с его кроватью сидел Вальтер. Уже не в крови, одетый так, каким его в гроб положили. Только лицо желтое и глаза — как бельма.
— Не кричи, — смеялся Вальтер.
— Т-ты… тебя же похоронили!
— Ну да. Я тебе просто снюсь. Как и раньше.
Оттар шумно выдохнул. Сел, взъерошил волосы. Огляделся: комната вроде именно та, которую ему выделили в доме Ядвиги.
— Выгляни в окно, — посоветовал Вальтер. — Звезд нет. А в яви — есть.
Оттар убедился. Успокоился, даже попросил:
— Ты б не приходил сюда, а? Ну монастырь тут, не хочу я рядом с ним богохульствовать…
Довольный Вальтер расхохотался и пошел на уступки:
— Мой Повелитель не жесток. Достаточно будет того, что ты, как проснешься, утреннюю молитву не произнесешь ни вслух, ни мысленно. Ничего страшного, верно? Ты и раньше, бывало, забывал молиться. Только теперь не забудешь, а сознательно не помолишься. А потом, когда с Эриком поедешь в монастырь, можешь и покаяться. Искренне. Скажи отцу Сигизмунду все. И что богохульствовал во сне, и что помолиться… забыл. Не говори только, что ты меня убил. И не говори, что это я к тебе хожу. Скажи, разбойник ходит. Да, и епитимью исполни в точности!
— Может, мне не ездить? — пролепетал Оттар.
— Нет-нет! Обязательно! И, — Вальтер придвинулся вплотную, так, что Оттар уловил гнилостный запах: — послушай, о чем монахи с Эриком говорить станут. Потом мне расскажешь. Запомнил? А сначала поведай мне, где схваченных на ночлег оставили?
Оттар молчал. Вальтер покачал головой:
— Плохо, Оттар, плохо. Ты ведь не подозреваешь, что за ними сообщники идут. Дорогу перепутают, сюда явятся. На дом нападут. Ядвига, положим, по заслугам получит, за грехи ее, а Эрик за что погибнет?
— Можно подумать, вы не обрадуетесь.
Вальтер помолчал. Потом серьезно и грустно объяснил:
— Мой Повелитель говорил не раз: как печально, что он не с нами. В его жилах течет очень древняя, очень благородная кровь. Лучшая кровь этого мира. И нам важней привлечь его, чем убить. Поверь, те, кто осмелился ранить его вопреки приказу моего Повелителя, были сурово наказаны. Им долго придется служить, чтобы вернуть расположение Повелителя. Эрик умрет, да, но — не так, — Вальтер хищно улыбнулся. — Так где ночуют солдаты с разбойниками?
Оттар задумался. Ядвига сегодня про подвиги говорила, мол, прах и тлен. Оттар мог бы геройствовать, и геройски погибнуть, Эрик с Ядвигой и с ребенком тоже погибли бы… А зачем? Ведь задача рыцаря — спасать слабых, а не подставлять их под нож разбойников. Подумаешь, нападут сообщники на солдат. Там неизвестно еще, кто победит. Зато здесь — известно.
— Они не ночуют, — выдавил Оттар. — Они всю ночь будут идти без остановок. А утром с большим отрядом соединятся.
— А с дороги никуда сворачивать не должны? — уточнил Вальтер.
— Эрик ничего не говорил. Только про то, что отряд их встретит. Наверное, никуда, иначе как они с подмогой встретятся?
— Хорошо… — протянул Вальтер. — Что ж, отдыхай, ты же и сам ранен. Спи спокойно, я даю тебе слово, что на этот дом никто не нападет. Да не забудь! Утром не молись, а в полдень покайся! Во всем — и в богохульстве, и в забывчивости, и в том, что Ядвигу обидел, проявив гордыню. Смири дух свой…
До монастыря от Тыряни было всего три мили. Оттар в пути косился на Эрика: в седле держится прямо, и не скажешь, что ранен. В монастыре их сразу провели к отцу Сигизмунду.
Старый аскет поднялся с грубой скамьи, приветствуя их. На Оттара посмотрел нехорошо, однако тот предупредил упреки, шепнув:
— Отец Сигизмунд, нагрешил я тут… исповедаться бы мне потом.
Монах сдержанно кивнул.
Его разговор с Эриком показался Оттару вполне обыденным. Эрик жаловался, что управляющий в Трое-Черевице совсем заворовался, и хотелось бы привлечь на службу лицо духовное, желательно из лезуитов. А в обмен собирался отдать кусок земли в том имении под возведение храма и небольшого монастыря. Разумеется, Церковь, если даст управляющего, может пользоваться складами и кораблями для перевозки паломников в Румалу, ну, и товара тоже, конечно. В самой Румале у Эрика был дом, только запущенный — там, по его словам, лет сто никто не жил. Церковь, если пожелает, может пользоваться и этим зданием.
Оттар решительно не понимал, к чему Эрик клонит. Зато, похоже, прекрасно понимал отец Сигизмунд — ибо глазки у него загорелись отнюдь не как у торгаша при намеке на выгодную сделку. Скорей уж в них запылал мистический огонь правоверного.
— Услуга, оказываемая тобой Церкви, не скрою, велика. — Глаза горели, а голос звучал почти равнодушно. — Я много прожил. Знаю, что людям свойственен грех стремления к наживе, будь то нажива для тела или же для ума. Хотя вторая нажива, конечно, предпочтительнее, все же это нажива. Люди не склонны оказывать такие услуги беспричинно, сын мой, только лишь во искупление грехов или же надеясь купить славу святого. Ты не совершил столь страшных грехов, чтобы замаливать их богатыми дарами. Неужели ты желаешь прослыть святым?
Эрик рассмеялся:
— Увольте, отец Сигизмунд. Думаю, всем будет лучше, если я подобно Хиросу понесу крест свой и не стану замахиваться на большее. Собственно говоря, я не бескорыстен. Но преследую несколько иные цели.
— И чего же ты желаешь, сын мой? Церковь — семья детей Божьих, и если Церковь может помочь одному из них, Церковь поможет.
— Немного, отец Сигизмунд. Мне известно, что монахи лезуитского ордена весьма наблюдательны и точны в донесениях. Я откроюсь перед вами: у меня большие планы, связанные с Румалатом. Но для того, чтобы определиться, мне нужны сведения об этой стране. До сих пор я пользовался услугами купцов и арабов, а у них сведения хороши, но однобоки. Мне же интересно то, что обычно включают в отчет лица духовные.
Оттар отметил, как в очередной раз изменилось выражение лица старого инквизитора. Он глядел на Эрика остро, понимающе.
— Я должен обсудить твою просьбу с братьями по ордену, — кивнул отец Сигизмунд, и так кивнул, что всякий бы понял: братья князю не откажут. — В любом случае, весной я сам думаю отправиться в тот вертеп, и по возвращении охотно поделюсь с тобой впечатлениями. Личными впечатлениями, — подчеркнул он значительно.
— Благодарю вас, отец Сигизмунд, — Эрик встал. — А нужные грамоты вы получите, как только надумаете отправляться в путь.
Отец Сигизмунд благословил его, остро и колюче взглянул на Оттара:
— Пойдем, сын мой.
Оттар честно рассказал все. Говорил бездумно, вызубрив исповедь еще по пути. Сам же думал над вопросом: и что такого важного могло быть в этом разговоре? Что монахи едут в Румалат? Так они туда каждый год ездили. Румалатом правили безбожники, а потому в городе стояли всякие храмы — и Хиросу, и арабскому Инлаху, и тарнисским Родителям, и множеству языческих божков и демонов. Паломничество в Румалу шло со всех краев мира обитаемого.
