Сборник "Братство меча" - Баутина Юлия Владимировна (книги бесплатно .txt) 📗

— Злость и обида ходят рядом. Одно без другого бывает редко.

— Возможно.

Ведьмачка отложила в сторону очередной облагороженный шест и взялась за последний.

— Зачем они тебе? — поинтересовался Глеб, хотя ответ он, кажется, уже знал.

— Это не мне. Это вам на завтра палочки-выручалочки. Не смейся раньше времени — на болоте они о-го-го как помогают. Дорогу, например, нащупать можно. А если вдруг равновесие потерял и понимаешь, что затягивает, тогда бросай поперек двух кочек и дополнительная опора будет, пока снова твердое дно не отыщешь.

Глеб кивнул и поворошил рассыпающиеся искорками поленья в костре. Инари сосредоточенно срубала с шеста посторонние веточки. Нож у нее был знатный, под стать мечам: большой, с кривым обоюдоострым лезвием и глубокими долами. «Гладиаторец» с завистью вздохнул: явно не для нарезки колбасы предназначался такой ножик. Надо бы потом, когда настроение у собеседницы улучшится, спросить, где и почем такое оружие раздобыть можно. У гномов, небось, или кто там еще хорошими оружейниками считался? Эх, вот вам и превратности судьбы. Кто бы мог предположить еще вчера ночью, что сутки спустя он будет сидеть у костра в сибирской глуши рядом с существом, вышедшим прямиком из фэнтезийного романа, и слушать завывания кикимор? Кстати, о фэнтезийных романах…

— А эльфы здесь вообще часто встречаются? — озвучил «гладиаторец» вопрос, так и крутившийся у него на языке.

— Никак, — ответила ведьмачка. — Эль-ганин, настоящих эльфов, я не видала ни разу. Дроу вижу только тогда, когда в зеркало смотрюсь. Ну, пикси и сильфы еще иногда попадаются. Но это так, не эльфы, а одно издевательство.

— Погоди, какие еще пикси и эти эль-как их там? Разве они разные бывают?

— Тяжелый случай, — усмехнулась Инари. — Это кто же тебе так про эльфов рассказывал, что ты от них одно название знаешь?

— Да есть у нас в клубе несколько сдвинутых по фазе. Они собрание сочинений Толкиена чуть ли не наизусть знают, вплоть до биографий его героев.

— Кто такой Толкиен?

— Писатель. Он придумал мир, в котором рядом с людьми жили эльфы, орки, тролли и куча других странных существ.

— Ну, тогда ясно. И как же он представлял себе эльфов?

— Прекрасные, мудрые, справедливые, могущественные и бессмертные. Правда, в чем заключалось их могущество, я так и не понял. Вроде бы, им была подвластна светлая магия. Но из всех магических эльфийских прибамбасов мне смогли назвать только волшебные кольца, которые сковал их кузнец давным-давно, в самом начале времен, водяное зеркало, в котором отражалось не то прошлое, не то будущее, не то все вместе, и стеклянную чашу, в которую поймали звездный свет.

— Зачем было так извращаться? — удивилась ведьмачка.

— Эта чаша стала королевским подарком и очень пригодилась при прогулке по подземным тоннелям. Своеобразный прототип современного фонарика.

— А… Кажется, я поняла, что ваш Толкиен попытался описать. Скажу только одно: для такого фокуса больших магических способностей не требуется. Смотри сюда…

Инари сложила ладони лодочкой и, секунду спустя, в них затеплилось мягкое серебристое сияние. У Глеба глаза полезли на лоб. Заметив изумление парня, ведьмачка довольно заулыбалась и развела руки. Сгусток белого света размерами с теннисный мячик выплыл из ее ладоней и неторопливо поднимался все выше и выше, пока не завис над головами собеседников.

— Вот и все дела. Это обычный люмен. Чашки у меня, к сожалению, нету, а то можно было бы его туда загнать. — Девушка, не глядя, ткнула пальцем в сторону сгустка, и тот рассыпался серебряной пылью.

— Здорово! — признался восхищенный Глеб. — Так ты колдовать умеешь?

— Пытаюсь что-то изобразить. А люмен, на самом деле, сплошная ерунда. Он удобен только во время привала для освещения лагеря, если из-за могильного тумана костер запалить не удается, или для того, чтобы закинуть куда-нибудь в темное помещение и взорвать там, ослепляя противника. Как походный фонарь использовать не советую. Свет в ночи видно далеко. Тебя разглядит любой, кому не лень, ты же сам ничего не увидишь дальше трех-пяти метров. А с эльфами вашего писателя все понятно. По описанию они точь-в-точь похожи на эль-ганин, какими тех в свитках изображают. Вживую их на моей памяти никто не встречал, так что я думаю, что они давно вымерли. Как мамонты.

— Бессмертный, мудрый народ просто взял и вымер? Оригинально.

— Во-первых, эльфы не бессмертны. Живут они, конечно, намного дольше людей, но точно так же могут умирать и от ран, и от болезней. Чаще всего даже не состарившись. А насчет мудрости и могущества эль-ганин… сомневаюсь, хотя за глаза судить трудно. По ведьмацким свиткам выходит, что они были обычным мирным народом, и магия у них была мирной, светлой. Призвать дождь, или наоборот ясную, солнечную погоду. Обеспечить хороший урожай, или удачную охоту. Оберег какой-нибудь от болезней нашептать. Знали-то эль-ганин, может, и много, да только такие знания не всегда помогают. Порой лучше уметь сражаться, чем выращивать травки.

— А дроу? — припомнил Глеб еще одно незнакомое слово, проскользнувшее в монологе ведьмачки. — Они кто такие?

— Дроу — это ночные, темные эльфы. Судя по самой себе и по рассказам отца, могу с уверенностью сказать — эти ни прекрасными, ни мудрыми, ни справедливыми никогда не были. Просто другие существа, внешне не похожие на людей. Бессмертия у них тоже не замечено, а вот по части магических способностей эль-ганин они переплюнули. Хотя, здесь я сужу со своей колокольни: меня всегда больше интересовала боевая магия, чем всякие там формулы Плодородия. Заклинания дроу способны только разрушать, создавать что-либо доброе и вечное они не могут.

— А исцеление ран? Разве это не созидание? Я же видел, как ты Темку лечила.

— Лечила. Но целительство дроу — обратная сторона того же самого разрушения. Я не придумываю ничего нового, только подлатываю то, что было, по памяти тела. Проще говоря, я могу залечить свежую рану. Но если она успела зажить, то пытаться разгладить шрам или выправить неровно сросшуюся кость бесполезно. А вот эль-ганин, по легендам, это удавалось. Однако не будем о грустном… Кто там еще остался? Пикси и сильфы… ну, это стихийная нежить с крылышками. Колдовать они умеют плохо и ограничиваются мелкими пакостями в отношении тех, кто забредает на земли, где они кормятся. Вот, пожалуй, и все, что касается эльфов.

— То есть, выходит, что ты сама темная? — подытожил Глеб.

— Серо-буро-козявчатая. В крапинку. Похоже?

— Не очень.

— Вот и мне так кажется. Расскажи-ка лучше, кто вы такие? Давненько я не видала, чтобы обычные люди, пришедшие со Светлой земли, имели при себе оружие да в придачу еще и умели с ним обращаться.

— Мы — реконструкторы. Если уж совсем в двух словах, то мы воссоздаем средневековые доспехи и проводим вполне реальные бои. Поэтому и мечи у нас затупленные, чтобы соперника ненароком не убить.

— Ну, и как? Получается?

— Более-менее. Во всяком случае, с нашей, человеческой, точки зрения.

— Это тебе на боях, значит, руку порубили?

Глеб удивленно хмыкнул. И когда она углядеть успела?

— Эту, что ли? — он приблизил правую ладонь тыльной стороной вверх к свету. На большом, указательном и среднем пальцах, как на подбор, белели тонкие шрамы, а на первых двух ко всему прочему еще и суставы были непропорционально утолщенными. Неплохо им досталось в свое время. По первости, когда раны были свежими, пальцы и вовсе не сгибались, но потом, вроде, разработались.

— Да, на боях. Правда, не на турнирных, а на показательных выступлениях, когда нужно создавать общий фон на каком-нибудь празднике. Это куда большее зло. Если про турнир точно знаешь, что без латных перчаток туда идти — смерти подобно, то когда едешь на выступление, сразу начинаешь думать: а, вроде все свои, работать будем вполсилы, бить только по мечам и по щитам, и зачем с собой лишнее железо тащить, если можно в обычной кожаной перчатке выйти? И выходишь. Иногда везет, а иногда вот и нет.