Мир Гаора (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна (книги полностью .TXT) 📗
Гаор невольно посмотрел на Седого, ожидая его слова.
- Всё правильно, - кивнул Седой, - надо перетерпеть, а то заразу занесёшь, нарывать будет.
- И заместо круга кубик получится, - подхватил полуголый.
Грохнул дружный хохот. Видимо, это была шутка, но Гаор её не понял. Седой смеялся вместе со всеми, а, отсмеявшись, стал объяснять.
- Клейма разные. У прирождённых круг, покажи ему, Чалый.
Полуголый охотно приподнял ладонью свою спутанную чёлку, показав татуировку.
- У обращённых в зависимости от статьи, - продолжил Седой. - У вора точка, убийца - точка в квадрате, волна - насильник, треугольник - за долг. Вот и смеёмся, как из прирождённого в убийцы попасть можно. Понял?
Гаор осторожно кивнул.
- Да. А... у вас?
- Запомни, мы все на ты. За другое, как за насмешку, и врезать могут.
- Могём, - кивнул Чалый, слушая с таким интересом, будто и ему это было в новинку.
- А у меня авария с жертвами. - продолжил Седой. - А круг в знак того, что всё выплачено, и я теперь считаюсь прирождённым. Наружный круг ставят только должникам и когда по приговору предусмотрена компенсация. Тебе тоже когда-нибудь поставят.
- Нет, - Гаор оттолкнулся ладонями и сел, протянул рубашку Чалому. - Держи, спасибо. Мне до смерти не рассчитаться.
- И какая сумма? - спросил Седой.
Гаор вздохнул.
- Восемьсот девяносто пять тысяч. И ещё проценты за хранение.
- Чего-чего? - удивились столпившиеся вокруг.
- Ты чо, паря?
- Таких деньжищ не бывает.
- Ты того, на голову битый, что ль?
- Седой, скажи.
Седой невесело усмехнулся.
- Значит, бывает. Но знаешь... ты грамотный?
- Да. А что, это... важно?
- Среди прирождённых грамотных почти нет, а, - Седой снова усмехнулся, - грамотные рабы тоже нужны. Им и цена другая, и выплаты другие идут. Ладно. Иди, попей, и лицо обмой, только лоб не мочи.
Гаор послушно слез с нар и пошёл к крану, на всякий случай настороженно следя за окружающими. Но все были заняты своими делами и внимания на него не обращали. В раковине скопилась вода, и он зачерпнул её, осторожно промыл глаза и щёки, рот, подбородок. Щетина неприятно, нет, непривычно колола ладони. И к этому тоже надо привыкнуть. Умывшись, он подставил ладони под капающую из крана воду, подождал, пока наберётся пригоршня, и напился. Вода показалась необыкновенно вкусной. На мгновение снова закружилась голова, и он постоял, опираясь ладонями о раковину.
- Эй, Рыжий, чего встал.
Вот и назвали - понял он. Нет Гаора Юрда, есть Рыжий. Ну, так и быть по сему.
Он отошёл от раковины, уступив мужчине с перебитым носом, и осмотрелся. Уже по-новому: приглядываясь и запоминая.
Вон Слон полулежит на нарах и разглядывает потолок, в углу у решётки стоят пятеро и о чём-то трепятся. Трое играют в чёт-нечёт. Интересно, на что здесь играют? В казарме играли на сигареты, пайковый сахар, ну и на деньги, понятно. А здесь? На верхних нарах то ли спят, то ли так валяются... Все, как и он, босиком, в рубашках и штанах, есть рваные, есть заплатанные. Так что... ничем он не выделяется, такой как все. "Форма одежды - обычная", - усмехнулся он про себя. Чалый рубашку надел, но застёгивать не стал, а завязал полы узлом на животе, и у многих так. Запомним. Седой сидит на нарах и смотрит на него чёрными, сразу и грустными, и смеющимися глазами.
Гаор медленно, опасаясь резким движением вызвать повторный приступ - с ним такое уже было после контузии на Валсской переправе и он тогда с месяц провалялся в госпитале, попал на экспериментальный курс лечения едой и сном, подвезло - вернулся к нарам и сел на своё, да уже своё место рядом с Седым.
- Ничего, парень, - улыбнулся ему Седой. - Выживешь. А сейчас полежи, если хочешь.
- Да нет, - Гаор сел поудобнее. - Належался, когда к оформлению готовили.
- Первичная обработка, - кивнул Седой, - помню. Тебя сколько держали?
- Неделю, наверное, - неуверенно ответил Гаор. - Меня со счёта сбили, смещённым режимом.
Седой смотрел на него всё с большим интересом.
- И кем был?
- Когда? - ответил Гаор вопросом и стал рассказывать. - Военное училище, потом армия, потом демобилизовался, когда перемирие подписали, нас многих так, ну и... - о работе в газете он решил пока не говорить, - по-всякому приходилось.
Седой, внимательно глядя на него, понимающе кивнул.
- Но к блатным ты не пошёл, - он не так спросил, как сказал.
Гаор пренебрежительно дёрнул плечом.
- В дерьме не копаюсь.
- Там тоже по-всякому случается, - задумчиво сказал Седой.
- Так, паря, слышь, - вмешался молча слушавший их, лёжа с другой стороны от Гаора, парень. - Ты чо ж, воевал?
- Да, - твёрдо ответил Гаор.
- А братан твой? Ну, нам Седой, пока ты, сомлевши был, объяснил, что бастард с наследником братья. Он-то чего?
- Он играл, - хмыкнул Гаор и с внезапно прорвавшейся злобой, - и по шлюхам дорогим бегал. Отец его в университет воткнул, а он ни хрена...
- Куды ткнул? - перебили его незаметно собравшиеся слушатели.
- Высшая школа, - ответил за него Седой.
- Ага, понятно.
- Давай, Рыжий, дальше-то чего?
- А ничего. Я работал, отчисления делал.
- Кому?
- Задолжал что ли?
Гаор снова вздохнул.
- Я бастард. Положено отцу сорок пять процентов с любых заработков бастарда.
- Это сколько?
- Седой?
- Половина.
- Ни хрена себе!
- Да у нас бы за такое, чтоб с сына так тянуть, живо бы вздули.
- Точно!
- Ну, матери дай, она тебя кормила, теперь ты её корми...
- Это ежели не угнали.
- Само собой, не об этом речь.
- Ладно вам, заткнулись, а потом?
- А потом суп с дерьмом, - зло, заново переживая всё случившееся, ответил Гаор. - Приехали... на работу ко мне, руки завернули, в ящик засунули и привезли. Объявили, что отец заявление подал, и отправили на обработку.
- Даа...
- Бывает же...
- За старшего брата, значить, ты и пошёл.
- Он моложе меня, - устало сказал Гаор. - На три года. Только он наследник, а я бастард.
- А мать? - спросил кто-то в наступившей тишине. - Она-то чего?
- Я и не помню её, - Гаор сглотнул вставший опять в горле комок. - Меня в пять лет отец у неё забрал, больше я её не видел, даже имени её не знаю, может, и нет её уже, а может, и жива. Не знаю.
Он замолчал, и наступила тишина. Почему-то, он ещё не знал почему, но они как-то иначе говорили о семье. Не понимали, что не мать, а отец главный, старшинство считали по годам.
Тишину вдруг нарушил вопль. Кричали где-то дальше и от боли. Гаор вздрогнул.
- У блатяг это, - сразу объяснили ему.
- Ништяк, нас не касаемо.
- Ребя, а никак жрачку везут.
- Ладно, Рыжий, потом доскажешь.
Тут и он услышал приближающиеся визг и лязганье железных колёсиков по цементному полу. В коридоре у их решётки появился надзиратель в мундире без знаков различия, но с зелёными петлицами, постучал дубинкой по решётке.
- Старший, подготовь камеру.
- Встать, - гаркнул, слезая с нар, Слон. - По четыре становись.
Седой легко соскочил с нар.
- С Чеграшом вставай, - бросил он через плечо Гаору, проходя вперёд, к Слону и ещё двоим.
- Я Чеграш, - дёрнул его рукав светловолосый и черноглазый парень.
До этого он молча лежал над ним на верхних нарах, свесив голову и слушая.
- Зима, Гиря, где вы?
- Да здеся.
Двое, примеченных Гаором в самом начале почти одинаковых парня, встали с другой стороны. Слон оглянулся на них и кивнул.
- Полный комплект, господин надзиратель, - загудел он.
- Эк ты по-учёному загибать стал, - засмеялся надзиратель, - ещё раз попадёшь, так и читать научишься.
