Остаться в живых (СИ) - Сорока Ирина (электронная книга .txt) 📗
Наверное, это было воспоминание из детства. Того самого детства, в котором осталась мама. И которое я совершенно не помнила.
А может быть это был кошмарный сон навеянный на меня в отместку за все прегрешения?
Кто знает.
Я была в мрачной комнате без окон и дверей. Сквозь щели в кладке можно было понять, что сейчас день или ночь. Но пытаться определить какое время суток не было желания. Сколько дней я провела так? Три? Четыре? Пять?
Было ужасно страшно и холодно. От влажного глиняного пола тянуло сыростью. Время от времени пробегали юркие мышки. Иногда они замирали напротив и косились на меня похожими на бусинки глазами, нервно подергивая хвостом.
Сначала я рвалась, пытаясь вырваться из плена тяжелого браслета, которым приковали меня к стене. Потом плакала, потом… А потом наступило какое‑то оцепенение. Мне трудно было повернуть голову или заставить себя что‑то съесть. Что‑что, а еду приносили регулярно. В помещение входила толстая, но аккуратно одетая женщина, молча ставила на пол миску с кашей и стакан воды, а потом также молча выходила, снова оставляя меня совершенно одну.
И вот в этом кошмарном бреду, как луч света раздался скрежет открываемого ржавого засова.
— Вот она!
Сказавшего это мужчину было не разглядеть из‑за светившего через открытый проем солнца. Единственное, что дошло до моего воспаленного сознания — он очень большой.
Равнодушно наблюдала, как незнакомец подошел ко мне, безвольно смотрела, как падали железные оковы, а затем кто‑то подхватил на руки, сказав одно единственное слово:
— Спи.
И я действительно уснула. А проснулась в поместье у бабушки.
— Тише–тише, — кто‑то очень аккуратно гладил меня по плечу. Так и есть Сейм рем ду Локсар собственной персоной. Стоит на коленях возле низенького диванчика и с тревогой вглядывается в мое лицо. Чуть дальше переминаясь с ноги на ногу встревоженный преподаватель Лан. Он хмурит брови и поглядывает на дверь. Неужели сбежать захотел?
От мысли, что два самых грозных человека в академии в растерянности из‑за одной маленькой меня, стало смешно. Я даже улыбнулась сквозь слезы. Только сейчас осознала, что они продолжают бежать, а мягкая обивка дивана насквозь мокрая.
— Похоже, теперь все будет в порядке.
Ректор поднялся, чтобы тут же сесть в мягкое кресло. Жестом показал Лану на стоявшее напротив.
Подумала и тоже приняла вертикальное положение старательно разглаживая складки на сильно помятой жилетке.
Лан ду Трейм посмотрел на мои страдания, хмыкнул и сел во второе кресло. Кажется, он тоже успокоился.
— Раз все пришли в состояние пригодное к общению, может поговорим? — пошутил Сейм. Кивнула. Не знаю, как поговорить, после огромного выброса энергии чувствовала себя совершенно разбитой, но послушать точно могу.
— То что сегодня произошло не должно повториться, — от былой веселости не осталось и следа. На меня смотрели предельно серьезные зеленые глаза. Лишь вертикальный зрачок то сужался, то расширялся.
Завороженная его изменениями, кивнула в ответ, а потом спохватившись добавила:
— Выгонять будете?
Хотела ли я теперь, чтобы меня выгнали из академии? Не знаю. Все‑таки студенческая жизнь постепенно начала мне нравится, не смотря на все трудности с завидной регулярностью возникающие на пути. Но упрямство, как говориться сильнее.
— А вот этого ты теперь точно не дождешься, — на меня снова смотрели с весельем. — После сегодняшнего представления, думаешь я выпущу из этих стен опасную для общества недоучку?
— То есть раньше у меня был шанс? — не веря своим ушам, ухватилась я за недосказанность.
Теперь на до мной уже потешались двое, даже не пытаясь скрыть свои улыбки. Опять я клоун местного масштаба?!
— Ни одного, — решил ответить тейн Лан.
— Давай все же серьезнее. Давно у тебя перепады настроения? — ректор снова стал, как угрюмая скала сопротивляющаяся холодным ветрам и настырным волнам в море. В смысле, так же серьезен и не сбиваем с выбранного пути.
Интересно с чего он взял, что я стану откровенничать?
— Не хочешь говорить? — правильно истолковал мое молчание глава академии. — Что же твое право. Тогда расскажу я.
Было это лет шестьсот назад. Вы этот случай будете проходить на истории боевых искусств подробнее. Так вот. В Эрнаде жил эльф. Просто потрясающий художник, но он не признавал магию, считая, что все должны от нее отказаться и делать все только своим трудом. Как следствие, к своим четыреста тридцати годам, он не мог ничего. Даже магического светлячка зажечь.
И вот однажды с ним начали происходить странные вещи. Пойдет собирать травы в горах, пройдет по тропинке, а следом обвал случится, или сель сойдет. На рынок — все окрестные собаки с ума сходят, кусают окружающих, кидаются даже на заборы и деревья. Придет к друзьям — все передерутся. Долго это продолжалось, несколько лет. И вот однажды, решил знатный вельможа заказать ему свой портрет.
Пришел наш художник к заказчику в поместье, начал писать картину и вдруг вельможа решил почесать нос, а затем и вовсе громко чихнул. Этого хватило, чтобы погрести две трети города под руинами. Могло бы и больше людей пострадать, повезло, что в городе было какое‑то магическое собрание и удалось сошедшего с ума эльфа остановить. И знаешь, что самое интересное?
Покачала головой, замечая, что всем корпусом наклонилась в сторону рассказчика.
— Этой трагедии можно было избежать, если бы вовремя заметили пробуждение демонической крови и обучили бы его управлять новыми возможностями.
Откинулась обратно на спинку дивана и крепко задумалась.
Знала я одного эльфо–демона. Бабушка взялась за его воспитание, когда мне было шестнадцать. Гремучая смесь.
Со стороны было интересно наблюдать: от бабушки прятался тысячелетний эльф, как маленький ребенок. Зато, когда демоническая ипостась окончательно проснулась, а энергетический баланс пришел в норму, уже бабушке пришлось прятаться. Мы даже с Софи заключили пари. Захомутает ли он свободолюбивую бабулю или нет.
В мире, где все расы давно перемешались, нет ничего удивительного, что просыпается вторая ипостась. Это может произойти в любом возрасте, а увидеть — сплошь и рядом. Исключение — оборотни. У них строго. В шестнадцать перекинулся — оборотень, нет — никогда не сможешь стать подлунным зверем.
— Ну, так как отвечать будешь? — вырвал из раздумий голос ректора. Покосилась на Лана. Тот, сложив руки на груди, спокойно наблюдал за мной.
— Вы считаете у меня вторая ипостась просыпается? — в лоб спросила Сейма.
— Да, и то что сегодня произошло, прямое тому доказательство.
Обрадовано улыбнулась. Если это правда, надеюсь буду демоницей. Такой же эффектной, как бабуля. То‑то она обрадуется.
— Наверное, — прикинула в голове, когда стало трудно контролировать свои эмоции, — с прошлой весны. Я тогда переехала к отцу в столицу и постоянно ругаться с ним начала. — подумав немного добавила. — Но последние дни я совершенно спокойно ко всему относилась.
— Это не удивительно, я попросил Рейнара наложить успокаивающее заклинание.
И когда только успели? А я не заметила ничего странного. Вслух же сказала совершенно другое.
— И что мне теперь делать?
— Живи, как жила, — пожал плечами Лан, — только раз в четыре дня к лекарям заходи обновлять успокоительное, а то еще что‑то сожжешь.
— Да. а я пообщаюсь с твоей бабушкой. Вместе подумаем, какой вторая часть тебя будет.
— Ну уж точно не звериной, — буркнула себе под нос.
Вряд ли кто из первокурсников становился знаменитостью в столь короткое время. Меня узнавали все начиная от дворника, заканчивая зазнайкой президентом студенческого совета.
По большей части отношение было нейтральным, а благодаря все также пишущему про меня рассказы автору даже появилась группка почитателей. Они все свободное время таскались за мной. Поджидали у дверей аудиторий, всегда садились рядом в столовой.
