Зов Уршада - Сертаков Виталий (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
Неподалеку, с песнями и бренчанием струн, прогуливалась пьяная компания. Саади не стал их окликать.
— Нет… не может быть. Брат-огонь не жаждет смерти людей, — засомневался Ловец. — Здесь написано, что горожане отдают почести погибшим…
— Дом Саади, а вдруг это капище неприкасаемых хариджанов?
— Уходим отсюда, скорее! — Рахмани попятился, не отрывая глаз от хитрых языков пламени.
Почти бегом они вернулись на набережную. Редкие ночные гуляки в испуге расступались перед ними. Вскоре путники достигли места, где мелкая речушка, закованная в гранит, впадала в большую реку. Под горбатым мостиком, среди нефтяных пятен и мусора, покачивалось несколько лодок. Люди стояли в очередь; кто-то играл на инструменте, который Рахмани с радостью узнал.
Гитара! Как удивительно… На Зеленой улыбке гитарой владели только латины и франки, севернее этот чудесный инструмент был почти незнаком.
— Эй, ребята, прокатимся? — задорно окликнули их снизу. Сверкнул только ряд белых зубов и огонек курительной палочки. — Всего триста за час, все мосты покажу!
— Его лодка слишком мала для Поликрита, — засомневался Снорри. — И кажется, нас с кем-то путают…
— Эгей, да это буржуи! — оживился другой лодочник. — Плиз, ду ю вонт ту хэв э вери гуд тревел? Джаст фифти доллаз, плиз…
— Твои подозрения, Два Мизинца, кажутся мне обоснованными, — горько вздохнул Ловец. — Как только эти маги услышали ютландское наречие, нас сразу приняли за высоких господ. Возможно даже, за принцев крови…
Тем временем вокруг Ловца и водомера собралось человек шесть лодочников, на все лады восхвалявших прелести ночного катания. Все они беспорядочно выкрикивали призывные фразы на дурном британском, прусском и галльском диалектах. Зато на русском они пользовались совсем иными выражениями.
— Дом Саади, нас только что обозвали ослами, кретинами, жирными фирмачами, тупыми а-ме-ри-ко-са-ми… Что бы это значило? Дом Саади, я не узнаю тебя: ты не хочешь ответить на оскорбления?!
— Нет, Снорри, я жду, когда подойдет к берегу вон та прозрачная посудина, на которой спереди нарисованы зубы. И я рад, что эти люди нас обзывают. Это значит, что в глубине души они протестуют против чужеземного ига.
— Сдается мне, дом Саади, что ты стал рассуждать, как твой друг, неистовый дом Ивачич? Ведь это он всю свою жизнь положил на алтарь восстания? Неужели ты стал сочувствовать бунтовщикам?
— Я всегда сочувствую тем, кто несправедливо унижен. Так учили меня Слепые старцы, так учил меня отец, пусть будет к нему благосклонен Всевышний… Но восстаний затевать мы не будем. Наша задача — спасти Зорана, это первое. Наша вторая задача — прорыть устойчивый Янтарный канал. Прочитай, Снорри, что написано на борту этой восхитительной посудины?
— «Эсминец „Со-об-ра-зи-тель-ный“», — по слогам прочел водомер. — Сдается мне, эта штуковина не выстоит против боковой качки… Дом Саади, а ты не почуял еще ни одного канала?
— Трижды почуял, — признался Рахмани. — Все три где-то глубоко в реке, и все три заперты. По ним никто не ходил. Меня это пугает, Снорри. Такое впечатление, что люди здесь вообще не пользуются Янтарными каналами.
— Но это невозможно, — расхохотался водомер. — Тогда их караваны неделями и месяцами добирались бы в другие города…
«Восхитительная посудина» тем временем ткнулась обрезиненным носом в берег. По шатким мосткам с возбужденным щебетанием стали спускаться пассажиры. Саади насчитал восемнадцать человек.
На палубе остались двое — плотный бородатый дядька в полосатой нательной рубахе и совсем молоденький мальчик, в фуражке, но с метлой. Мальчик принялся подметать внутренности прозрачного корабля, а капитан задумчиво закурил, картинно облокотившись о штурвал.
— Двоих не повезу, — сразу же отмахнулся он. — На двоих — это вон с ними, с мелюзгой, общайтесь. Там вам и скорость, и с ветерком, и за пивком. У меня серьезное экскурсионное судно.
— Эй, мужик, тут очередь, ты не один! — лениво окликнули с берега.
Оказалось, что возвращения вместительного кораблика давно поджидала компания молодежи. Лодочники тоже хищно поглядывали, не желая упускать жирный кусок.
— Мы хорошо заплатим, — настаивал Рахмани. — Настоящим серебром, а не бумагой.
Лодочник только фыркнул. Очередь зароптала.
— Эй, тебе два раза повторять? — Детина в брезентовой куртке попытался схватить Ловца за плечо. — Убирайся, пока цел… ах ты гад!
Он не удержался на ногах и неловко шлепнулся на мокрые камни. Саади, не оглядываясь, вывернул обидчику руку и потащил к воде. Тот взвыл и, вынужденный ползти за вывернутой рукой, плюхнулся в реку.
— Вот сволочи! Никакие они не иностранцы! Головы нам морочили, гниды! — закричали хором лодочники.
— Дом Саади, эти люди крайне непоследовательны, — изумился водомер. — Вначале они оскорбляли нас за то, что мы чужеземцы, что само по себе указывает на их варварство. Затем они принялись оскорблять нас за то, что мы — не чужеземцы…
— Не, ребята, баста, моя смена кончилась, — вдруг озлился полосатый капитан. — Я вообще никого больше не повезу. Утро уже, всю ночь глаз не смыкал. Вон с мелюзгой покатайтесь!
И запустил двигатель.
Немного разочарованная толпа тут же утешилась предложениями других лодочников. Искупавшийся парень с поврежденной рукой куда-то убежал. Ловец думал одно мгновение. Вблизи других приличных посудин не наблюдалось.
— Снорри, догони его!
— А если он будет упираться?
— Выброси его в воду и верни баркас сюда.
— Храни нас Царица рыб! — пискнул Два Мизинца. — Как ты дерзок, дом Саади! Ведь водить по воде такое большое судно без паруса и гребцов может только маг-чернокнижник…
— Он не маг, и никто из них не умеет колдовать, — уверенно отрезал Саади. — Могуществом обладает лишь тот, кто придумал и укрепил на всех этих челнах машины, питающиеся нефтью. Разве ты не чуешь едкого запаха, Снорри? Разве не ты мне рассказывал, что в Лондиниуме, по железным колеям, пустили машину, которой движет сила горящего дерева? Не бойся, друг мой, догони его и верни. Можешь дать ему пару оплеух.
Два Мизинца со вздохом скинул одежду. Немногочисленные зрители на пристани ахнули, когда высокий нескладный человек вдруг начал превращаться в гигантского паука. Его коленные суставы вывернулись назад, ступни невероятно расширились, превратившись в плоские волосатые лапы, откуда-то появилась лишняя пара бесконечно длинных, также волосатых рук. Спина стала тоньше, плечи сузились, шея укоротилась, все туловище кошмарного иностранца превратилось в веретено, с необычайной скоростью заскользившее по воде.
«Сообразительный» не успел уйти далеко. Когда юнга, он же — первый помощник, он же — племянник капитана, разглядел, кто лезет на борт, он не сомневался ни секунды. С воплем выпрыгнул и поплыл к берегу, побивая все свои прежние рекорды. Пожилой капитан корабль покинуть не захотел. Он отважно взмахнул чем-то тяжелым и острым перед мордой чудовища, а в следующую секунду его разоружили и, подцепив за ногу, дважды макнули головой в воду. Женщины на берегу завизжали, но капитан остался жив.
Его снова поставили вертикально на палубу и показали, как действуют при необходимости средние конечности водомера. Причем без всякого ножа. Два Мизинца вспомнил веселое времечко, когда приходилось показательными упражнениями завоевывать воровскую корону славного города Брезе. Он располосовал на щепки две деревянные лавки, причем зрители, как всегда, ничего не успели заметить.
И капитан «Сообразительного» смягчился. Глядя в вытянутое, жирно блестящее, волосатое рыло ночного гостя, он решил, что еще один рейс погоды не сделает. Даже бесплатно. А потом можно попытаться все забыть, продать баркас и уехать в деревню, подальше от воды…
Рахмани спрыгнул на палубу «Сообразительного». Места позади штурвала вполне должно было хватить для Поликрита. Правда, придется выкинуть еще несколько деревянных скамеек… А Зорана как раз лучше разместить под крышей, чтоб не заливало грязным дождем.
