Мертвому - смерть (СИ) - Труфанова Елена Александровна (книги онлайн полные txt) 📗
***
...Раскрасневшаяся Оля вывернулась из-под его тела, толкнула Данилу, заставляя перевернуться на спину и села сверху. Данила, что бы там ни думала на его счет писательница Водянова, ханжой не был и с удовольствием принял такую рокировку. Тем более что Оля была страстной женщиной, способной любого утомить в постели, и Данила был только рад временно отдать инициативу в ее руки.
Оля несколько раз опустилась вниз и поднялась вверх, будто бы примеряясь к новому положению, потом откинула голову назад и стала двигаться быстрее, сдержанно постанывая. Данила ласкал ее грудь, чтобы помочь девушке быстрее испытать удовольствие. Все это, конечно, было замечательно, но надо же и на работу собираться! Оля сразу же откликнулась громким стоном на его ласки и ускорила свой темп.
Потом она неожиданно перехватила руки Данилы и опрокинула их на подушку, выше головы, намертво придавив своими. Он застонал - откровенно говоря, Данила уже сдерживался из последних сил, но не мог себе позволить «расслабиться» раньше дамы. Он легонько пошевелил руками, пытаясь освободиться - в конце концов, в такой ситуации им можно было найти гораздо лучшее применение, чем просто валяться на подушке.
Оля тихонечко зарычала, потом громко застонала и придавила его еще сильнее. Темп ее движений уже стал просто запредельным, и пальцы ее все сильнее сжимали плоть. Данила еще раз попробовал вырваться, но девушка держала его слишком крепко. Конечно, его нельзя было назвать полным консерватором в сексе, предпочитающим всем позам миссионерскую, но все же Горецкому нравилось держать ситуацию под контролем. Он дернул руками еще раз и попробовал позвать Олю.
Но девушка уже совершенно не реагировала на происходящее, глаза ее закатились и налились кровью, она глухо рычала, продолжая все сильней сжимать руки и бедра. Даниле показалось, что у него похрустывают тазовые и пястные кости. Никогда бы раньше он не подумал, что сможет на своей шкуре испытать жестокую шутку про «расслабься и получай удовольствие». Которое, кстати говоря, уже стало как-то отходить на второй план.
Точнее, оно теперь колыхалось волнами: чисто физиологически ему было хорошо, зато эмоционально и психологически - немного страшно. Хотя, кому он врет? Совсем не немного...
И что делать в такой ситуации? Он мог бы применить силу и отпихнуть Олю, мог громко ее окликнуть, выводя из этого состояния. Но это значило признаться в собственной слабости, ханжестве, неспособности идти на эксперименты... Да и Оля бы обиделась.
Неожиданно девушка максимально близко прижалась к Даниле, с удвоенной силой впилась пальцами в его руки, губами легонько прикусила кожу над ключицей и замерла. Ее тело стало сладостно содрогаться. Это было так приятно, что Данила решил больше не сдерживаться и тоже получить свою порцию удовольствия, которую он если и не заслужил - то выстрадал точно.
Оля несколько раз слегка подвигалась, стремясь прижаться еще ближе. Но Данила этого уже не замечал, тоже отдавшись на волю гормонов, краешком убегающего сознания успев заметить, что любимая еще сильней сжала свои зубки на его коже, потом переместила их, будто стремясь отхватить кусочек побольше. Первая волна еще не успела пробежаться по телу, как...
Данила первый раз в своей жизни кричал во время секса. И что примечательно, был этому совсем не рад...
***
Он не мог сейчас сказать, чего больше было в этом крике: боли, испуга внезапным поступком любимой - или же обиды за недоиспытанное удовольствие? Примечательно, что Оля сразу после этого заснула мертвым сном, словно это был один из ее приступов боевого безумия. Данила же, ругаясь про себя и пытаясь остановить валявшейся рядом футболкой текущую кровь, пошел искать аптечку. Рана была не то чтобы ужасающей, но достаточно глубокой. По-хорошему, ее надо было зашить.
Только вот окаянства Данилы не хватило бы на то, чтобы рассказать врачу в травмпункте, откуда у него такая отметина. Сочинить историю про собаку? Так не поверят же, и он будет выглядеть еще глупее.
У Ильи не бывало таких проблем - всеми отметинами, которые ему оставляли пылкие любовницы, рыжий гордился не меньше, чем боевыми ранами. Он бы без стеснения рассказал о них врачу, они бы вместе посмеялись, а потом Илья еще и коллегам украдкой показывал наложенную повязку.
Но это было совсем не про Данилу. Ему прийти в больницу с укусом, полученным во время секса, было сродни смертельному позору, после которого осталось бы только совершить ритуальное самоубийство.
Поэтому он, как мог, перетянул рану и, стараясь не шевелить плечом, поплелся на работу. Оля пришла в контору, опоздав на полчаса, и совершено ничего не помнила о происшествии. И говорить с ней об этом Даниле не хотелось.
Рана горела и ныла все сильней, и, собравшись с духом, Горецкий поплелся в медпункт. Ему оставалось только поверить Ольге. При всех своих странностях характера, Волкова всегда знала, над чем можно шутить, а над чем - нет.
Фельдшер Леночка, едва завидев входящего в кабинет Данилу, подскочила со своего места, небрежно забросив в стол книгу в яркой обложке. Видеть конторского медика Даниле приходилось редко, да и то -исключительно по рабочим вопросам, связанным с бесконечными медосмотрами сотрудников. Он не мог сказать о ней ничего интересного, просто юная девушка, наверное, только-только закончившая училище. Худенькая, невысокая, с длинными темными волосами и густой челкой, опускавшиеся почти на глаза. Леночка все время щебетала, и вычленить из ее словесного потока нужную информацию было очень сложно.
- Здравствуйте, Данилочка Сергеевич! Зачем вы к нам? Неужели какая-то проблема? Чем я могу вам помочь?
- Да вот... - пока он подбирал нужные слова, Леночка оббежала его со всех сторон и теперь подталкивала в соседний, перевязочный кабинет, в центре которого стоял высокий стол, похожий на те, что ставят в операционных.
Даже не вслушиваясь в ее слова, Данила расстегнул рубашку, показывая фельдшеру свою рану.
- Ой-ой-ой, какая беда! Надо срочненько позвонить Федорусику Ивановичу...
Горецкий уже стал жалеть, что пришел в медпункт, болтливая Леночка совсем не производила впечатления надежного человека, ответственно относящегося к понятию «врачебная тайна». К тому же Фрэнку вон позвонила. Конечно, против него лично Данила ничего не имел, но сомнительно, что патологоанатом разбирался в лечении ран. А может, он просто паникует и ищет любой предлог сбежать из кабинета?
- ...какая неприятненькая неприятность, но вы не расстраивайтесь, наш Федорусик Иванович операции проводить может, не то что маленькую раночку зашить, - Данила уже плохо различал произносимые ей слова, постепенно они сливались для него в один сплошной поток шума.
- ...сейчас я вам малюсенький укольчик поставлю, только чтобы больненько не было, пока Федорусик Иванович шить будет, вытольконебойтесьпоможемвамнепременно...неприятность...чутьчутьпотерпеть...всебудетзамечательно...шрамиктолькокрошечный...вы...
На Данилу навалилось странное чувство, будто бы он долго ходил по холоду, вымерз, а после этого зашел в тепло, лег под толстый, пушистый плед и кто-то принес ему чай с вареньем. Непременно малиновым. За окном шумел дождь, но дома было уютно и спокойно, а рядом был кто-то, кто гладил по голове и читал сказку. Данила словно бы ненадолго перенесся в детство и съездил к бабушке в деревню. К настоящей, любящей и заботливой бабушке, которой у него никогда не было...
Очнулся он быстро, бодрым и отдохнувшим, будто бы действительно проспал несколько часов. Но большие часы на стене говорили об обратном, спал он не больше получаса. Сейчас Леночка и Фрэнк сидели за столом в ее кабинете и пили чай, Данила видел их через открытую дверь. Сам же он лежал на кушетке, плечо не болело, только ныло немного. Кто бы мог подумать, что его проблему можно решить так быстро?
- Он мне такой: «красавица, а можно твой номер телефона?», я ему отвечаю: «А ничего, что я с малышом?» и киваю на коляску, он такой сразу же, ничего, детей он любит. И тут, как назло, выбегает из магазина Танька, и орет: «Мама! Надень Катюше кепочку! Я тебя две минуты попросила за внучкой присмотреть, а ты парням глазки строишь!» Ну не дочь, а кайфолом. Парень глаза вытаращил, они у него прям как у рака из орбит вылезли! Ну что за дети, а? Я, по их мнению, должна на голову платочек повязать и целыми днями внуков нянчить и пирожки печь! В турпоход не ходи, юбки короткие не носи, в компьютере не сиди, на стриппластику тоже нельзя! И на все один ответ: «Мама! Что ты творишь? У тебя уже двое внуков есть!».
