Поиграй со мной! - Сапфир Ясмина (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
Я очутилась на мягкой койке, уже человеком… и отключилась. Быстро и почти без обрывочного сознания. Энергия артефакта, видимо, закончилась, погодный купол тоже приказал долго жить. И наступила ожидаемая отдача. Я уплывала в черное море. Оно захватило, толкнуло, закрутило. Тело словно все время меняло положение, и голова начала кружиться.
Боль вернула к сознанию быстро. Я даже удивилась насколько стремительно. Тело горело, саднило, ныло, в мышцы будто миллиарды шил вонзались. Я застонала, попыталась двинуться, но сильные руки пригвоздили к месту.
– Лежите и ожидайте действия препаратов. Мы и похуже агентов видели. Все будет хорошо, только потерпите.
Голос я не знала, но почему-то поверила. Губы не слушались, язык не ворочался, сердце стучало медленно и рвано. Я собиралась расспрашивать про Зарю, про окончание спасательной операции, но из горла вырывалось только рычание.
Я напряглась, странно расслабилась – будто не по собственной, по чужой воле – и уплыла в беспокойный сон…
Глава 3
… Розовая комната выглядела пусто. Кровать, две тумбочки, передвижной столик, способный менять высоту ножек, маленький шкафчик – вот и вся меблировка. Над телом кружили десятки сканеров – зеленые шарики проверяли состояние, брали анализы, просвечивали, исследовали. Как только я разлепила веки, вдохнула, присела на мягкой кровати, сканеры резко изменили цвет. Стали лиловыми, будто обрадовались, и, видимо, передали куда-то информацию.
И не успела я толком сориентироваться, как сзади послышался голос Вела.
– Ну наконец-то! Рад, что очнулась! – низкий, бархатистый голос лельдиса почему-то казался особенно приятным, немного взволнованным, слегка воодушевленным. Он по привычке гасил эмоции, любые проявления чувств и порывов, но они все равно пробивались наружу.
Я повернулась на летучей кровати. Теперь дорогие больничные койки не стояли на полу – зависали в воздухе, и наши глаза оказались вровень. Вел переоделся в зеленую рубашку, и глаза его сияли особенно ярко, волосы собрал в низкий хвостик.
Он чуть помедлил, сильнее приблизился и осторожно коснулся щеки. Мягкая ладонь, большая, мужская, мгновенно нагрелась как включенная печка.
– Я… беспокоился, – выдавил лельдис и затих, с усилием втягивая воздух. Меня охватило странное волнение – поднялось снизу, от кончиков пальцев, горячая волна прокатилась по телу и жаром собралась внизу живота. Сладко, приятно засосало под ложечкой. Я удивленно уставилась на Вела.
– Помочь тебе… спуститься? – предложил лельдис. Хм… непохоже на такого мужчину. Медлить, теряться удел слабохарактерных. Судя по всему, что я знала о Веле – он не мужчина – кремень, титан. Скажет, как отрежет, действует, а не спрашивает. И вдруг такая чудна́я нерешительность. Лельдис догадался о моих размышлениях, странно улыбнулся – немного криво и даже будто почти смущенно.
Да что с ним творится-то? Странный мужчина. Я думала, Вел – командир каких мало: всем управляет, всеми распоряжается. Он снова уловил мое настроение, загадочно хмыкнул и вытянул руки, словно пытался доказать обратное. Взял под мышки, я прыгнула и очутилась в объятиях. С минуту Вел только прижимал и стискивал, окутывал жаром, порождая волнение. Я ощущала, как действую на лельдиса и почему-то ужасно обрадовалась. Так школьница радуется, что нравится мальчику. Просто наваждение, глупость какая-то. В моем-то преклонном, древнем возрасте, млеть от мужчины, теряться, беспокоиться… Нежиться, как кошка, приласканная солнцем. Забыть все вопросы, что крутились в голове. Чем завершилась спасательная операция? Всех ли живых доставили на поверхность? Что произошло с убийственным заклятьем? Его победили? Остатки обезвредили? Даже поврежденное, раненое, полумертвое, оно еще способно навредить окружающим. Поэтому чистильщиков так и ценили, к ним прислушивались даже власти государства. Столько мне хотелось выяснить у лельдиса, но мысли мгновенно куда-то испарились…
И ведь я даже не собиралась вырываться. Лишь ощущала близость мужчины: телом, аурой и магией тоже. Проникалась ей, пропитывалась, чувствовала, как сладко, ужасно приятно и волнительно до дрожи. Хотелось сильнее прильнуть к Велу, хотя он и так отчаянно стискивал, словно боялся, что меня отнимут. И чудилось – даже наши энергетики стремительно переплетались и объединялись. Лельдис дышал все чаще и жарче – пар оседал на моих плече и шее. Вел порывался что-то сказать, но так и не смог или не решился. Только обронил:
– Я волновался…
Осекся и запыхтел еще громче.
Я собиралась чуть отстраниться, чтобы заглянуть в лицо Вела, когда услышала голос Зари.
– Вел! Отпусти-ка мою внучку, да побыстрее! Нехорошо, лельдис, даже некрасиво. Девушка только очнулась, едва очухалась. А ты тут с какими-то неприличными движениями.
Лельдис осторожно опустил меня на пол, выпятил грудь и упрямый подбородок. Натянул на лицо маску невозмутимости, только глаза сверкали по-особенному и руки вцепились в края рубашки.
Заря выглядела совершенно здоровой – привычная непокорная рыжая бестия. Фигуристая, гордая, с идеальной осанкой и миндалевидными карими глазами. Бабушка носила зеленые блузки с черными брюками или длинными юбками. Сегодня тоже не изменила стилю, метнула странный взгляд на Вела, словно удивлялась, что оделась с ним в тон.
– Ты как? – спросила, приближаясь вплотную. – Я подогнала к больнице машину, хочу довезти домой самостоятельно. Надеюсь, что вы сегодня не работаете? – она сурово покосилась на Вела.
– Я же обещал отложить все до завтра, – нехотя ответил Заре лельдис.
Хм… Кажется они без меня договаривались. Впрочем, возражать желания не возникло. Я чувствовала себя так, словно попала под автобус, мечтала отдохнуть хотя бы сутки. Заря поставила передо мной туфли – черные, удобные, на низком каблучке. Я машинально засунула в них ноги и двинулась за бабушкой – на выход из палаты. Вел проводил: взглядом и улыбкой. Не возражал, не спорил, только нахмурился. Я, как была, в белом халате, молча двигалась за спиной бабушки и думала о том, как же это здорово, что у меня осталась родная душа. Хоть кому-то не безразлично – как я себя чувствую, кто-то заботится, забирает из больницы. Давно я не размышляла на подобные темы. Казалось – ничего плохого со мной не случится. Я же стожильная, крутая химера. Вижу заклятья, магию, энергии, могу изрыгать аурное пламя… И вот сейчас, следуя за бабушкой, еле передвигая неверными ногами, я вдруг оценила родственные связи. Странный сегодня день, неожиданный, загадочный.
Больничные коридоры мелькали перед глазами: белые, желтые, слегка розоватые. Их красили в разные цвета специально, чтобы обозначить назначения отделений. В розовые мне попасть не хотелось бы: там располагались реанимации. Заря, как всегда, двигалась стремительно, почти не замечая ничего вокруг. Я же сразу обратила внимание, что больничные коридоры полупустые. Редкие врачи попадались навстречу: обычные и маги энергии жизни. Медсестры, санитары, больные и родственники встречались нам по дороге лишь изредка. Заря свернула к просторному лифту, что приглашающе распахнул дверцы. Нажала верхнюю – чердачную кнопку. Ну ясно, отправляемся на стоянку, на крыше. Лифт остановился, двери разъехались, и мы очутились на площадке для парковки. Только теперь я узнала – где мы находимся. Загородную, дорогущую клинику «Вербе», названную так в честь ее основателя, я уже видела, даже здесь лечилась, после очередной спасательной операции. Клинику окружали парковые кущи: сотни пышных кустарников и деревьев, сплошь покрытые пестрыми цветами. Липы, апельсины, яблони, черешни, пальмы и гигантская банановая трава…
Белое, оранжевое, сиреневое, желтое… Радуга распростерлась в небе и на земле, словно небрежные мазки абстракциониста. Клумбы напоминали пестрые тюбетейки – столько цветов там насадили. Нас окутали запахи нектара: сладкие, кисловатые, медовые и терпкие. Ветер приятно теребил волосы, перебирал ветки, как гитарист – струны. Бабушка потянула за рукав халата в сторону своей зеленой машины. Этот гибрид легковушки и джипа запоминался надолго и сразу, а уж если Заря пролетала мимо, навеки оставалась в памяти водителя. Бабушка рулила как настоящая лихачка, утверждала, что так прогоняет депрессию. Вроде в ее возрасте многое приедается, от всего устаешь, ничего не волнует. А вот виражи перед носами встречных машин, громкие и смачные эпитеты шоферов, их попытки хоть как-то вырулить из ситуации, видимо, очень ее заводили. Думаю, не только ее одну. Просто не всех трясло от восторга, некоторых, боюсь – от сильного возмущения.
