Кровь (СИ) - Альбин Сабина (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗

Последнее, что он видит, — чёрное от ожогов и запёкшейся крови лицо с белёсыми глазами.

***

Отец открывает глаза и подводит итог своим степенным басом:

— To je vse! Se ne spominjam ničesar več. Kaj mislite, doktor? (Вот и всё! Больше ничего не помню. Что Вы думаете, доктор?)

Дед Лизы задумчиво трёт кулаком подбородок:

— Očitno sta slišala, da si klical Tomaža. Zato se sta prestrašila, ko Tinek se je pojavil. Sta mislila, da je nekaj ljudi priskočilo na pomoč. Ta klic te je rešil. (Очевидно, что они слышали, как ты звонил. Поэтому появление Тинека их испугало. Они думали, что на помощь пришло несколько человек. Тебя спас тот звонок.)

Тинек, видимо, недовольный тем, как несправедливо преуменьшили его роль в спасении отца, пытается вставить словечко, но доктор его прерывает:

— In te Rex je rešil. Je začutil nevarnost, (А тебя спас Рекс. Он почувствовал опасность.) — поучительным тоном говорит он.

Отец Тинека возвращается к проблеме:

— Torej, doktor? Ali je mogoče? (Так что, доктор? Неужели?)

Мать Тинека озабоченно сводит брови:

— Sem mislila, da to je samo stare pravljice. Vaške legende. Toda očitno te pravljice obstajajo z razlogom. (Я думала, что это просто старые сказки. Деревенские легенды. Но, видимо, неспроста эти сказки существуют.)

Видя, в каком направлении пошел разговор, Лиза начинает волноваться и даже переходит на английский:

— Wasn't that just a case of robbery? I think you should have called the police in the first place. (Разве это не разбойное нападение? Я думаю, вам стоило прежде всего вызвать полицию.)

Фактически не поняв её слов, отец и мать Тинека улавливают только слово «police». Обменявшись скептическими взглядами, они возражают:

— Policija? Ne-e-e…(Полиция? Не-е-ет…)

Мать серьёзным тоном поясняет:

— Orožje ni registrirano. In z lovom smo imeli težave. (Оружие не зарегистрировано. Да и с охотой были проблемы.)

Отец веско добавляет:

— Če povem celotno zgodbo, mislite, da bodo verjeli mi? (Если я расскажу всё, как было, думаете, мне поверят?)

Лизу это не очень убеждает, но она смущена тем, что заговорила по-английски и её не поняли.

Отец между тем настойчиво переводит разговор на свою проблему:

— Kaj se bo z mano zgodilo? Tudi bom postal kot… no?.. (Что же будет со мной? Я тоже стану, ну… таким, как?..)

Доктор подходит к мужчине. Он внимательно всматривается в его глаза. Глаза мужчины воспаленные и красноватые, но совершенно обычные, человеческие.

— Se spomnite tega, ki je Vas napadel? (Вы помните того, кто на Вас напал?)

Чёрное обожженное лицо, мутные белёсые глаза.

Мужчина коротко кивает.

— Če Vi bi se spreminjali v vampirja, bi že izgledali tak kot on. (Если бы Вы превращались в вампира, то уже бы выглядели, как он.)

Но мужчина не убежден:

— In ugriz? (А укус?)

Доктор переводит взгляд на его заклеенную шею:

— Lahko vidim? (Можно?)

Мужчина обращается к женщине:

— Irena! (Ирена!)

Мать Тинека, подойдя к мужу, помогает ему снять пластырь. Место укуса припухшее, виден синеватый отпечаток зубов, но кожа не прокушена.

Доктор кивком головы показывает, что он видел достаточно, и Ирена заклеивает рану.

Доктор уверенно поясняет:

— Da, to potrjuje mojo domnevo. Vampir je močno oslabljen, morda ranjen. Ni bil dovolj močan, da bi ugriznil resnično. Je zbral vse moči, da je Vas onemogočal. Zdaj pa njegov glavni cilj je grad. (Да, это подтверждает мои предположения. Вампир сильно ослаблен, возможно, ранен. У него не хватило сил на полноценный укус. Он потратил последние силы, чтобы обездвижить Вас. Теперь его главная цель — замок.)

Лиза наконец собирается с мыслями и вмешивается в разговор:

— Vendar recimo, da ti moška sta kriminalca. In želita oropati muzej. Morda bi morali poklicati policijo? (Предположим, однако, что это преступники. И они хотят ограбить музей. Может, всё-таки, предупредим полицию?)

Ирена пренебрежительно машет рукой, искривив яркий рот:

— Niste videli ta muzej. Tu ni nič vrednega. (Вы не видели этот музей. Там и взять-то нечего).

Отец, приободренный прогнозом доктора в отношении себя, теперь встревожен ещё чем-то:

— Vendar, če imate prav, Doktor, Tomaž je v nevarnosti. Tinek, pokliči strica. (Однако, если Вы, доктор, правы, то Томаж — в опасности. Тинек, позвони дяде.)

Тинек, не очень довольный тем, что ему придется пропустить часть разговора, тем не менее, достав телефон, уходит в другую комнату.

Отец, очевидно, всё ещё переживая происшествие в лесу, снова поднимает тему вампиров. Как бы размышляя вслух, он с видимым облегчением говорит:

— Dobro je, da nimal moči, da bi me ugriznil resnično. Ne bi rad postal… (Хорошо, что у него не было сил, чтобы укусить меня по-настоящему. Не хотел бы я превратиться…)

Доктор загорается, тема для него явно волнительная:

— O! To je pogosta zabloda! Dovolite mi, da vam to osvetlim. (О! Это распространенное заблуждение! Позвольте просветить вас.)

Лиза с ироничной улыбкой, но без раздражения комментирует:

— Grandpa, this is your department. (Дед, это по твоей части.)

Впрочем, Лиза, как и остальные слушатели, с интересом устремляют свои взгляды на доктора.

Доктор незаметно для себя переходит к лекторскому тону. В ходе рассказа он встает посередине комнаты и вещает оттуда, как будто говорит с университетской кафедры. Глаза его загораются от увлекательной для него темы, он словно бы молодеет.

— Najprej, kako, sploh, so nastali vampirji? Ne bom vas dolgočasil z mojimi raziskavami. Lahko pa rečem, da je moji viri so rokopisi prvih krščanskih misijonarjev, ki so se pojavili v Karantaniji sredi osmega stoletja. Tam sem našel opis enega nenavadnega starodavnega obreda, ki ga pogani so opravljali že od nekdaj. (Прежде всего, откуда, вообще, появились вампиры? Не буду утомлять вас ходом своих исследований. Скажу только, что моим источником являются рукописи первых христианских проповедников, которые появились в Карантании в середине VIII века. Я нашел в них описание одного любопытного древнего ритуала, который язычники проводили с незапамятных времен.)

***

Широкая лесная поляна. Яркий летний день. Поляна занята людьми. Они стоят плотной пёстрой толпой, образуя пустой круг в середине. Слышен равномерный гул голосов. Но тут с одной стороны толпа расступается, и устанавливается тишина. В образовавшемся проходе видно старое узловатое дерево, его тёмный ствол перехвачен цветными нитями, с ветвей свисают сплетенные из таких же нитей шнурки и ленты.

Затем к людям выходит старец. Он становится перед деревом. С обеих сторон его поддерживают юноши, хотя заметно, что он достаточно крепок, чтобы передвигаться без помощи. Старик сед, практически бел. Его длинное одеяние тоже бело (в отличие от разноцветной одежды толпы) и украшено богатой вышивкой.

Спустя несколько секунд с другой стороны через расступившуюся толпу четыре стражника, вооруженные короткими мечами, выводят на середину круга какого-то человека. Это молодой мужчина. Он бос, обнажен по пояс, его голова обрита, сбрита и борода (в то время как все мужчины вокруг бородаты). Взгляды толпы обращаются к нему. Все молчат, но в глазах читается холодное презрение. Мужчина же ни на кого не смотрит, его взгляд устремлен в землю.

Старец освобождается от помощников. И подходит к полуобнаженному мужчине. Его стражники расходятся и становятся по краю толпы. Старец:

— Vъzvedi očese kъ nebesi. Ato bi zьrělo našь sǫdъ. Sǫderi bǫdǫtь tobě naši otьсi. (Праславянский: «Подними глаза к небу. Пусть оно видит наш суд. Судьями твоими будут наши отцы».)

Мужчина смотрит исподлобья, но в конце концов поднимает взгляд к небу. Когда он снова опускает глаза, то старец перед ним оказывается облачен в волчью шкуру. Мужчину покидает самообладание, он отступает, как бы желая ускользнуть (это движение заставляет напрячься стражников). Но старец повелительно вытягивает руку, и мужчина покорно останавливается, а потом по знаку опускается на колени.