Два Дьюрана (СИ) - Измайлова Кира Алиевна (читать книги без регистрации .txt) 📗
— Не понимаю...
— Мальсента решила истребить заразу огнем. Может, слышала где-то об этом, может, решила, что я сжег тела жены и детей из-за этого, а не по обычаю ее родины... не знаю, право, не спрашивал.
— То есть как — выжечь? — не поняла я. — Спалить деревни? А люди как же?
— Так ведь все равно заразные, — равнодушно ответил Эдан. — И сами умрут, и на других хворь перекинется.
— Да не может этого быть! Чтобы тетя Мальсента отдала такой приказ...
— Не хочешь — не верь.
Снова повисла гнетущая тишина, и наконец я нарушила ее:
— И что потом?
— Не все люди покойного Грегора ее слушались, нашлись те, кто предупредил жителей. А они утекли ко мне за реку.
— И ты их принял? Заразных? После того, что...
— Мне-то уже было без разницы, — спокойно сказал Эдан. — Сам умру — что ж, значит, вышел мой срок. А вот смотреть на то, как жгут дома с живыми людьми, я не мог.
— Ты же брат-предводитель, — произнесла я не без намека.
— Да. Но это были не чужаки, а люди моего брата. Есть все-таки разница... — он вздохнул и добавил: — Жианна говорит, после этого я ожил. Вернее, взбеленился и явился в Дьюран со всем отрядом, чтобы остановить это беззаконие.
— И назвал себя опекуном Альрика, верно?
— Куда было деваться? Иначе прелестная Мальсента натворила бы дел похуже этих... поджогов. Либо добрые земледельцы вздернули бы ее на стене замка. Будто ты местных не знаешь!
Я знала, поэтому подумала: тете Мальсенте повезло, она отделалась малой кровью.
— Вот и вся история, — сказал Эдан и поднялся. — Надеюсь, она не испортит тебе сон.
— Это вряд ли... — я встала следом. — Постой, я хотела спросить еще кое о чем...
— О том, что нечаянно услышала? — сразу понял он. — Забудь. Мальсента решила, что я вполне могу заменить Грегора, в особенности на хозяйстве. Жаль, моего мнения спросить забыла.
— Так вот почему ты здесь не живешь, — невольно улыбнулась я, сообразив, что разница в возрасте у них не так уж велика. — Устал выгонять из постели незваную гостью?
— Придержала бы ты язык, Вьенна, — строго сказал Эдан, но не удержался и тоже улыбнулся. — Так и есть. Я сплю чутко, но рисковать все же не хочу. Мне что-то не хочется проснуться с нею рядом, а потом доказывать, что не учинял насилия. А теперь...
— Нет, погоди! — я удержала его за локоть. — Последний вопрос!
— Что еще?
— Кому-нибудь известно, кто ты таков на самом деле?
— Я — Эдан Дан-Дьюран, младший сын Дарвайна Дьюрана, и это знают все.
— Да нет же, я о другом!
— Об этом я предпочитаю умалчивать. Мои люди... Знают, конечно, но им я могу доверять. Ну а слухи и догадки... Пускай говорят, от меня не убудет. Что ты так смотришь на меня?
Я молча выпустила его руку. Страшно хотелось расспросить о далеких странах, в которых он побывал — не в наших же краях добыл состояние и этих волшебных лошадей! — но...
— Ничего. Доброй ночи, — сказала я.
— Ты же от любопытства умираешь, я вижу. А другого случая поговорить нам может и не представиться.
— Ты устал, — снова напомнила я.
— Бывало и хуже. Я ведь сейчас не в дозоре. Но если вдруг начну клевать носом...
— Помню, нужно вылить на тебя кувшин воды, — подхватила я и вернулась на кровать.
И подумала: скорее уж, не стану будить его до рассвета. На этом ложе двоим хватит места с избытком. А что до прочего... Я скорее побоялась бы остаться наедине с Альриком, чем с Эданом. Нет, среди братьев тоже попадаются всякие, мать-наставница предупреждала, но... Я не ощущала в Эдане зла, а чутье никогда меня не подводило. Говорю ведь — я сама могла стать сестрой-заступницей...
— Спрашивай, — сказал Эдан и потер лицо руками. — Не то, если станешь молчать, я и впрямь усну.
— Если я задам какой-нибудь вопрос, на который ты отвечать не захочешь...
— Я так и скажу, — перебил он. — Ну, что у тебя на уме?
10.
Не помню, чтобы я так долго с кем-нибудь говорила обо всем на свете! Разве только со старым братом-хранителем в обители, когда помогала ему разбирать сундуки с книгами — их привезли невесть откуда, страницы покоробились от влаги, были изъедены плесенью и жучками, кое-где пестрели подпалинами, будто тома выхватывали из костра... Иные были написаны на незнакомых языках, в них скрывались поразительные рисунки, совсем не такие, какими украшали манускрипты в нашей обители, и каждая такая книга таила в себе удивительный мир — совершенно чужой, но невероятно интересный и притягательный...
Эдан Дан-Дьюран сам был такой книгой на неизвестном языке, с вырванными страницами, взрезанной чьим-то ножом, опаленной пожаром, и мне разве что удалось подсмотреть кое-какие картинки из его жизни, и то... Не уверена, что правильно истолковала их.
Он увлеченно говорил о южном походе, в который отправился, решив, что дома обойдутся и без него, и собрав отряд — всех, даже крестьян, которые умели держать хоть какое оружие, пускай не меч, а цеп. Боевой цеп я видела...
Говорил о жаркой пустыне — и не скажешь, что ласковое море в дневном переходе, — о ее коварных обитателях, миражах и смерчах, древних белых городах и поразительной красоты закатах... И о том, как тосковал по дому, по старому Дьюрану, по отцу и брату.
А уже под утро, когда догорели свечи, а за окном затеплился рассвет, Эдан обронил несколько слов о своей первой и единственной любви. О смуглой чернокосой Реноре, которая бросила ему цветок, когда отряд входил в город, распахнувший ворота, словно женщина объятия... За это сдавшихся без боя покарали свои же, дождавшись, когда чужаки уйдут дальше на юг: вернувшись, Эдан нашел только пепелище.
И каким-то чудом — год спустя! — увидел Ренору в порту, в рабском ошейнике, и отобрал ее у хозяина силой — тот не желал продавать красавицу ни за какие деньги.
— У нее скоро дочь родилась, — добавил он, — а куда с ней в походе?
— Так она... ну... — наверно, я покраснела, потому что Эдан улыбнулся:
— Отцом Ринна называла меня, а остальное значения не имеет. Всё одно пришлось возвращаться. Я, знаешь ли, изрядно накуролесил, повел себя недостойно брата-предводителя.
Речь точно шла не о его женитьбе: он ведь не давал обета безбрачия, этого почти никто не делает. Значит...
— Ты что, убил того человека? Который не хотел продавать тебе Ренору?
— Я хотел ее выкрасть, но не удалось уйти тихо, так что... — он вздохнул, — пришлось прорываться с боем. Дело замяли, меня даже не лишили звания, но...
— Отправили на покой?
— Да. Я и сам не желал больше подвигов, а золота, — он усмехнулся, — золота я там взял немало, на две жизни хватит, а покажется мало — добуду еще. Только вот жизнь за деньги не выкупишь.
Я молчала, не зная, что сказать. Вряд ли Эдан искал утешения — разве я могла дать ему это?
— Все-таки я был счастлив, — добавил он наконец. — И тогда, в бесконечных походах, и потом, в Маленьком Дьюране. Пускай всего несколько лет, но...
— И ты не держишь зла на тетю Мальсенту?
— За что? Винить я могу только себя — за то, что не отказал брату и приютил его семью. А могу и не винить: зараза точно так же могла проникнуть в Дан-Дьюран с письмом от Грегора, от Жианны, от кого угодно. Поди знай, за что хватался гонец по дороге. А вот поджоги, — Эдан поднял на меня тяжелый взгляд, — я ей не прощу. Я не сказал, но прежде, чем я очнулся и взял дело в свои руки, несколько небольших селений все-таки успели спалить. Знаешь, что меня протрезвило?
— И что же?
— Запах, — негромко ответил он. — Ветер был в сторону Дан-Дьюрана. Я слишком хорошо знаю этот запах и ни с чем его не перепутаю. Я же брат-предводитель.
Я невольно сглотнула и только понадеялась, что...
— Живьем я людей никогда не сжигал, — сказал Эдан, словно услышав мои мысли, — а вот тела — приходилось. Не закапывать же их сотнями... А не уберешь — начнется мор. На жаре трупы быстро разлагаются, а падальщики всё сожрать не могут.
