Ловец бабочек. Мотыльки (СИ) - Демина Карина (книги регистрация онлайн .txt) 📗

— Умойтесь, — неожиданно жестко велел Нольгри Ингварссон. — И приведите себя в порядок. Разговор предстоит не самый приятный.

Еще бы…

Она ведь уже знает, что ей скажут. И потому умывается долго, трет щеку и прикладывает к ссадине — через всю щеку — жесткое полотенце. Дерет гребнем всклоченные волосы. Возится с чулками, которым самое место в мусорной корзине…

Нольгри Ингварссон устроился в гостиной, подвинул кресло к окну, сел боком, чтобы и улицу видеть, и комнату. И подумалось, что Хелег держался точно также.

— Вот так-то лучше. Успокоились? — спросил он, указывая на второе кресло.

…мебель Катарина приобрела в комиссионном магазине. Повезло наткнуться на почти новую. Вернее, дело не в везении, а в Вареньке, которая при комиссионке работала и в ее парне, имевшем дурную привычку Вареньку поколачивать. И в том деле, где этот парень всплыл… всплыл и сел.

А Варенька осталась.

Ее Катарина пожалела, вычеркнула из материалов, и Варенька за жалость отплатила по-своему.

— Садись. Еще коньяка?

— Спасибо. Нет.

В голове и так шумело. То ли от выпитого, то ли от пережитого, то ли просто от усталости.

— Мы постараемся разобраться быстро. Итак, от Петера тебе достался некий артефакт, потенциально, прошу заметить, опасный артефакт… ты знала про демона?

— Да.

Врать не имело смысла.

— Сколько тебе было, когда ты получила кольцо?

— Шестнадцать.

Читает. И не скрывает этого. Неприятно. Опасно и… и не Катарине сопротивляться.

…она могла бы, если бы захотела… что человек против демона? Стоит пожелать и…

— Не поддавайтесь, — посоветовал Нольгри Ингварссон, глядя пристально, изучающе. И в какой-то момент Катарине показалось, что он и вправду не отказался бы препарировать ее. Нет, не здесь, не в квартире, но в тихой лаборатории, где найдется для Катарины и тихая комната без окон, и стол блестящий, и новехонький набор инструментов…

— Не поддамся, — пообещала она без особой, впрочем, уверенности.

— Он ищет ваше слабое место.

— Он нашел изрядно моих слабых мест, — вынуждена была признаться Катарина.

— Теперь вы осознаете, насколько подобные контакты опасны?

Осознает.

И даже раскаивается. И знай она то, что знает сейчас, скорее позволила бы убить себя, чем…

— Почему вы не заявили? — особист указал на кольцо. — Я понимаю еще юный возраст… шестнадцать лет, сложная жизнь… вы тогда подали первое заявление в школу? И вас приняли… да, благодаря рекомендательным письмам вашего наставника…

Катарина кивнула. К чему слова? К чему вообще этот разговор издалека? Они оба взрослые и оба понимают, что сейчас произойдет.

— Но вы стали старше. И все равно молчали.

— Я… я опасалась, что… что мне не поверят…

Нольгри Ингварссон погрозил Катарине пальцем.

— Не лгите. Конечно, звучит правдоподобно, но мы-то знаем, вам просто не хотелось расставаться с вашим демоном.

— Нет!

Ложь.

Она бы рассталась. Немедленно. И Катарина отчаянно попыталась подцепить колечко, тонюсенькое такое колечко, которое…

— Тогда в чем дело?

— Я… — она сглотнула, понимая, насколько неправдоподобно прозвучат ее слова. — Я забыла… я просто-напросто забыла про него… я не лгу…

А он молчал.

Смотрел и молчал. И глаза такие… стеклянные глаза. Нельзя, чтобы у людей были стеклянные глаза. Это противоречит… всему противоречит.

— Хорошо, — наконец, соизволил сказать Нольгри Ингварссон. — Вот в это я верю. Все-таки демон-менталист второго уровня на многое способен и в заточении. Да, не удивляйтесь.

Она не удивлялась.

Слишком устала, наверное. И в кресло не села — упала. Закрыла лицо руками.

— Он… он не может… воздействовать на меня… не может… дядя Петер обещал…

— Дядя? Вы по-прежнему воспринимаете его своим родственником? Хотя… естественно… вы сирота, в доме вашей тетки ощущали себя чужой… и тут кто-то, кто проявляет интерес… детей легко приручить. Вы были его экспериментом, Катарина. Последним. И вижу, что удачным. Когда-то он написал докладную… развернутую рекомендацию, где изложил свои взгляды на обучение. В частности, рекомендовал начинать его в куда более юном возрасте, нежели принято. Лет этак с десяти. Или девяти. Сколько вам было?

…ложь.

— Не отвечайте. Еще он рекомендовал создавать устойчивые группы. Несколько учеников и один учитель, он же куратор. Максимально плотный контакт и прочные доверительные отношения. А в результате — непререкаемость учительского авторитета. Рычаги влияния… да… особое внимание уделять сиротам. Эффект замещения, так он это назвал… у нас в отделе к нововведениям относятся скептически и доклад… не восприняли. А он, выходит, решил доказать, что методика работает. И знаете, что самое удивительное? Она действительно работает!

…а ведь демону он на один зуб… нет, зубов у Песчаного змея нет и плоть как таковая ему не нужна, если разобраться, то плоть даже лишнее, слишком уж она упорядочена, чтобы безболезненно поглотить, однако он не побрезгует.

— Вам неприятно? Понимаю, вы полагали себя особенной. И по-своему вы особенная, да… а что касается демона, то это распространенное заблуждение, что он не способен влиять на носителя. Он не способен причинить вред, — Нольгри Ингварссон провел пальцем по подоконнику и скривился. — А вы уборкой себя не балуете.

— Чего вы хотите?

— Демоны подводят вас к мысли… к мыслям… о том, скажем, что вы достойны большего… лучшего… или что способны спасти этот несчастный мир… сделать его чуточку получше… главное, решение принимаете вы сами. Сначала одно, потом другое… а там, глядишь, и с ума сойдете, освободите страдальца. Долго, конечно, он не просуществует, но и того малого времени, которое будет отведено ему, хватит, чтобы ранить мир. Ваш перстень опасен. Вы сами, Катарина, потенциально опасны для общества. И мой прямой долг — эту опасность устранить.

— Как?

— Физически, — меланхолично заметил Нольгри Ингварссон. — Согласно инструкции носители артефактов второго и первого уровня в случае отказа сотрудничать подлежат ликвидации.

— Я… не отказываюсь.

— Вы способны снять кольцо? Нет? Следовательно, отказываетесь.

— Но… — это было несправедливо.

…девяносто девять, девяносто восемь. Мысли о справедливости никогда и никого не спасали. Ее ведь доводят… нарочно… девяносто семь. Девяносто шесть. Счет должен быть четкий.

— Я понимаю, что вы хотели бы избавиться от этой опасной ноши, но это не в ваших силах. Вы не знаете, как… ваш наставник не открыл вам секрета…

Голос стал мягким, убаюкивающим.

…девяносто пять… девяносто четыре.

— И если бы вы знали способ, то не стали бы скрывать… демоны опасны… и вы теперь опасны, Катарина… нет, я безусловно верю, что вы не сойдете с ума… в ближайшее время…

…восемьдесят семь. Восемьдесят шесть…

— Но вы должны понять, что, оставляя вас на свободе, я нарушаю все возможные предписания…

…семьдесят девять. Что ему нужно?

Что-то на редкость неприятное…

— …и потому я должен быть уверен, что делаю это…

…семьдесят три… и семьдесят два…

Если цифрам придавать цвета, то считать сложнее. Семерка зеленая. Единица красная. А вот шестерка — темно-лиловая…

…шестьдесят девять — лиловый с оранжевым. Неприятное сочетание.

…а ведь и демон заткнулся…

…перстень стабилизировался? Или дело в этом проклятом счете… шестьдесят четыре — лиловый с зеленью. Тоже не самое удачное сочетание. Лиловому вообще крайне сложно найти пару.

— Мне нужно от вас послушание. Полное. — Нольгри Ингварссон замолчал.

Правильно.

Эта пауза — для Катарины. Она должна испугаться и обрадоваться шансу, и поклясться исполнять малейшую прихоть куратора. И она поклянется…

— Я сделаю, — она облизала губы, продолжая счет.

Пятьдесят девять.

Пятерка ослепительно белая, как давешний снег…

— Я сделаю, что вы хотите…

— Отлично, — он хлопнул в ладоши. — Я в вас не сомневался. Итак, давайте поговорим о ваших с князем отношениях… вы ведь не станете возражать, если отношения эти станут немного более… личными?