Хитрости Локка Ламоры - Линч Скотт (электронная книга .TXT, .FB2) 📗
У Лютого Тревора было великое множество других прозвищ, заглазно употреблявшихся проститутками в притоне разврата, которым он заправлял. Сказать, что он был буйным, кровожадным безумцем, значило бы оскорбить чувства большинства буйных, кровожадных безумцев. Зачастую для своих подопечных Тревор представлял гораздо больше опасности, чем иные клиенты, платившие медью и серебром за свои жестокие развлечения с ними. Если он от чего и оберегал женщин, так только от собственных кулаков, за каковую милость бедным шлюхам приходилось отдавать ему почти весь свой заработок.
И вот как-то раз одна проститутка, вконец замученная дурным обращением, вдруг решительно не пожелала участвовать в ежевечернем развлечении Тревора, которое заключалось в том, что она, стоя на коленях, услаждала его ртом и языком, а он нещадно драл ее за волосы, пока она не начинала выть в голос от боли. Еще не успев ни о чем подумать, женщина выхватила из-за лифа кинжал, всадила своднику в пах слева от мужского достоинства и резанула лезвием вправо. Кровь хлынула фонтаном, дикие вопли сотрясли воздух, но попытка Тревора свернуть шею взбунтовавшейся подопечной, как и последующая попытка обратиться в бегство, оказалась безуспешной, поскольку жизнь стремительно вытекала из него. Шлюха повалила своего хозяина (уже бывшего) на пол и уселась на него верхом, чтобы не дать уползти из комнаты. Силы Лютого таяли с каждой секундой, и очень скоро он скончался, решительно никого своей смертью не огорчив.
На следующий вечер местный капа прислал замену Тревору. Проститутки встретили нового сводника милыми улыбками и тотчас же предложили бесплатно воспользоваться своими услугами. Поскольку вместо мозгов у мужика была кучка щебенки, он охотно согласился. Женщины проворно раздели его, обезоружили – и закололи кинжалами, набросившись со всех сторон. Происшествие это привлекло самое пристальное внимание капы, и на другой день он отправил шестерых головорезов навести порядок в мятежном притоне.
Но события приняли неожиданный поворот. Еще несколько артелей проституток избавились от своих сводников, и объединившиеся женщины засели в товарном складе на северной окраине Западни. Капины люди по прибытии туда обнаружили не шесть-семь перепуганных шлюх, как ожидали, а без малого две дюжины разъяренных женщин, успевших приобрести оружие на все деньги, какие сумели собрать.
Арбалеты замечательно уравнивают силы, особенно если бьют с близкого расстояния и неожиданно. Тех шестерых молодчиков больше никто не видел.
Так началась настоящая война. Капы, потерявшие сводников и шлюх, всячески старались исправить положение дел, но с каждым днем все больше и больше женщин присоединялось к бунтовщицам. Они наняли для своей защиты несколько других шаек, открыли «дома наслаждения» со своими порядками и стали в них работать. По уровню обслуживания новые бордели с уютными и удобными комнатами сильно превосходили притоны, где по-прежнему верховодили мужчины, и клиенты потекли к дамам в новые заведения.
Много крови пролилось тогда. Были зверски убиты десятки проституток и дотла сожжено несколько борделей. Но женщины квитались с врагами не хуже любого капы в истории Каморра, и за смерть каждой ночной жрицы расплачивался жизнью один из капиных людей. Меньше чем через год после убийства Лютого Тревора суровые дамы убедили последних сводников, не желавших терять источники заработка, прекратить сопротивление. Между капами и городскими шлюхами установилось шаткое перемирие, которое со временем переросло в устойчивое взаимовыгодное соглашение.
Каморрские проститутки разделились по территориальному признаку на два сообщества: Портовички забрали себе западную половину города, а Гильдейские лилии стали заправлять на восточной. В квартале же Западня, где работы было в избытке, мирно уживались представительницы обоих цехов. Дело продолжало процветать. Вскоре женщины перестали нанимать для своей защиты головорезов из других шаек и завели собственных надежных охранников. Конечно, ремесло проституток по-прежнему оставалось не самым приятным, но теперь они по крайней мере сами вели свои дела и могли требовать от своих клиентов соблюдения известных приличий.
Портовички и Гильдейские лилии полностью захватили каморрский рынок продажной любви и в обмен на обещание не участвовать ни в какой преступной деятельности получили право безжалостно пресекать любые попытки торговать женщинами, предпринимаемые за пределами двух своих цехов. Само собой разумеется, иные клиенты поначалу не считали нужным выполнять правила, установленные дамами: подчас они поднимали руку на шлюх, отказывались платить за услуги или грубо пренебрегали требованиями, касательными чистоплотности и трезвости. Таким нарушителям преподавались суровые уроки, и многие мужчины, к своему прискорбию, на опыте убедились, что принять грозный вид решительно невозможно, когда одна разгневанная шлюха держит твой шишак в зубах, а другая приставляет кинжал к пояснице.
Когда Венкарло Барсави истребил всех своих противников и стал единственным капой Каморра, даже он не посмел нарушить равновесие, установившееся между городскими шайками и двумя гильдиями проституток. Встретившись с представительницами Портовичек и Лилий, он согласился не покушаться на их относительную независимость, а они в свою очередь согласились выплачивать новому капе процент от прибыли – значительно меньший, чем взимался с других Путных людей.
Барсави сразу уразумел одну важную вещь, не доходившую до понимания большинства каморрских мужчин, и именно поэтому годы спустя нанял в телохранители сестер Беранджа. У него хватило ума понять, что недооценивать женщин Каморра – значит сильно рисковать здоровьем, а то и жизнью.
Глава 15
Укус Паука
1
– Вы можете пообещать мне, что на сей раз проявите больше осторожности, чем проявляли раньше? И чем проявил ваш друг Жан на минувшей неделе?
– Вы наш лекарь, господин Ибелиус, а не мать родная, – ответил Локк. – Как вам уже десять раз было сказано сегодня, я полностью готов – умом и телом – к посещению Воронова Гнезда. Я само воплощение осмотрительности.
– Ох, сударь, в таком случае не дайте мне боги когда-нибудь повстречать воплощение неосмотрительности!
– Да отвяжитесь вы от него, Ибелиус, – проворчал Жан. – Имейте совесть, не загоняйте под каблук человека, с которым пока еще не состоите в браке.
Он сидел на своем тюфяке, изможденный и весь встрепанный; отросшая темная щетина подчеркивала страшную бледность его лица. От полученных ран Жан едва не умер, и сейчас у него на груди, плече и бедре были толстые повязки.
– Лекари – существа полезные, – сказал Локк, поправляя обшлага камзола, в недавнем прошлом принадлежавшего Мераджо. – Однако в следующий раз, Жан, нам лучше заплатить подороже, но взять кого-нибудь помолчаливее.
– Ну знаете, сударь, тогда сами перевязывайте свои раны и ставьте припарки! – обиделся врач. – Хотя с таким же успехом вы двое можете прямо сейчас выкопать себе могилы и в них спокойно дождаться своего неминуемого перехода в царство теней.
– Что вы, господин Ибелиус! – Локк взял старика за плечи. – Мы с Жаном невыразимо благодарны вам за помощь. Когда бы не ваше вмешательство, мы оба наверняка уже были бы мертвы. Я щедро оплачу вам все дни, что вам пришлось провести с нами в этой дыре. В ближайшем времени я получу несколько тысяч крон и часть денег отдам вам. Вы уедете в дальние края и начнете новую жизнь весьма состоятельным человеком. А остальные деньги мы потратим на то, чтобы отправить на тот свет капу Разу. Выше голову, господин Ибелиус! Смотрите, как лихо Жан расправился с его сестрами.
– Но повторить такой подвиг я не в состоянии, – заметил Жан. – Поэтому ты и правда поосторожнее там, Локк. Я не смогу примчаться на помощь, если сегодня вечером что-то пойдет не так.
– Не сможете, ясное дело, но непременно попытаетесь, – пробурчал Ибелиус.
– Да не волнуйся, Жан. Обычная вечеринка у герцога с участием всех придворных и подданных, которые соберутся в стеклянной башне на высоте шестисот футов, – что там может пойти не так?
