Магия отступника - Хобб Робин (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
— А теперь вам всем следует уйти, — резко объявил он.
Мальчик-солдат удивленно повернулся к нему.
— Ты обещал выслушать мою просьбу. Ты нарушишь слово на глазах у всех своих кормильцев?
— Я не доверяю тебе, — угрюмо пояснил Кинроув. — Должен ли я держать слово, данное тому, на чье слово я не могу положиться?
Небрежным жестом он велел выйти кормильцу, подобравшему узел с сокровищами. Вот и весь подкуп Кинроува. Он примет взятку, но не позволит ею себя ослепить.
— Я и сам не верю тебе, но именно с тобой я вынужден иметь дело. А ты со мной. Мы оба знаем, что у нас остался единственный выход, и сегодня мы должны им воспользоваться. Я это вижу, и Лисана тоже, и ты сам в нашу первую встречу сказал мне об этом. Я пытался справиться сам, но не сумел. Великий Кинроув, я пришел присоединиться к твоему танцу. Чтобы станцевать, как ты это называешь, танец, которого прежде никто не танцевал. Ты должен прибегнуть к своей магии, чтобы объединить мои половины. Когда Невар и мальчик-солдат снова станут единым целым, магия сможет воспользоваться нами и исполнить свой замысел. Наше разъединение не позволяет нам преуспеть. Сделай меня прежним, Кинроув, и я позволю магии использовать меня.
Кинроув долго смотрел на него в молчании. Я замер, сжавшись внутри него и леденея от ужаса. Этого я не предвидел. Почему? Он предложил мне объединиться с ним добровольно. Я полагал, что, отказавшись, расстроил его замысел. Теперь я понимал: он просто дал мне последнюю возможность принять участие в том, что с нами произойдет.
— Не делай этого, мальчик-солдат! — крикнул я ему. — Давай уйдем отсюда и еще раз все обсудим. Должен быть и другой путь.
— Другого пути нет, поскольку Невар боится и противится слиянию со мной, — произнес мальчик-солдат вслух, обращаясь одновременно ко мне и к Кинроуву. — Я и сам страшусь того, что должно произойти. Не думаю, что я способен пойти на это сам, — не больше, чем смотреть на солнце не моргая или прижечь рану головней. Позволить захватчику, гернийцу, стать частью собственной души. Я знаю, что это необходимо, но как я не сумел бы расколоть себя надвое, так не могу и объединить собственные половины. По словам Лисаны, из ныне живущих магов ты единственный способен нам помочь. Так что я пришел к тебе за помощью и принес дары.
Кинроув насмешливо вздернул верхнюю губу, обнажив зубы. На миг он стал похож на скалящегося пса.
— И теперь ты пришел просить об этом? Теперь? После того, как от моего танца осталась лишь тень, после того, как столько наших воинов погибло в твоем безрассудном набеге? После того, как ты пробудил в захватчиках ненависть и осторожность? Ты просишь меня об этом теперь, когда мне едва удается не подпускать захватчиков к деревьям наших предков? Я больше не могу посылать страх и отчаяние в их логово. Теперь я все силы трачу на защиту наших предков, и даже этого недостаточно! С каждым днем они давят на меня, с каждым днем понемногу продвигаются вперед. А ты просишь меня отозвать мою магию и обратить ее на тебя, чтобы объединить то, что по глупости разъединила Лисана!
Мальчик-солдат, склонив голову, выслушивал его гневную тираду, пока в ней не промелькнул пренебрежительный отзыв о Лисане. Тогда он поднял глаза и устремил взгляд на Кинроува.
— В этом нет ее вины! — возразил он. — Если бы она не разделила меня, как бы чума проникла в самое сердце питомника их воинов? И разве в этом случае ты не ожидал бы до сих пор удара в спину от магии кидона? Не ее вина, что успех оказался неполным. Ты правильно обвинял меня. Еще в тот раз, когда я впервые пришел к тебе, мне следовало бы тебя об этом просить. Тогда нам удалось бы избежать многих бед!
Он бросил взгляд на Ликари, спящего на руках матери. Однако Оликея не сводила глаз с сына. Не думаю, что она услышала слова мальчика-солдата.
— Я не могу вернуться в тот день и поступить мудрее. Никто из нас, сколь бы много магии он ни вмещал, на это не способен. Итак. Ты теперь будешь оттягивать этот миг, потому что я промедлил? И через месяц или год мы вспомним этот день и пожалеем, что не поступили так, как должно?
Кинроув лишь нахмурился еще сильнее.
— Легко сказать «сделай это сейчас». Ты не подумал, сколько магии это будет мне стоить, не говоря уже о необходимых приготовлениях. Или ты думаешь, мне достаточно взмахнуть рукой и все свершится?
На деле, именно так мальчик-солдат и думал. Во всяком случае, так мне показалось, поскольку его с головой захлестнуло разочарование. Он глубоко вздохнул.
— И что же потребуется, величайший из великих?
Явное смирение и откровенная лесть мальчика-солдата, казалось, умиротворили Кинроува. Он откинулся на спинку кресла, в задумчивости постукивая по губам кончиками пальцев. А затем, словно даже подобные движения требовали от него значительных усилий, знаком велел слугам накормить его.
— И принесите мальчику-солдату стул, а также еду и питье, — добавил он им вдогонку.
Кормильцы и их помощники бросились выполнять его приказ. Они не только позаботились о мальчике-солдате, но и притащили удобную скамью для Оликеи и предложили ей еду и напитки. Мне принесли большое кресло, устланное мягкими одеялами и подушками. Как только мальчик-солдат сел, перед ним поставили стол. Следом появились кувшины с водой и сладким вином, два стакана, поднос с маленькими шариками из мяса и зерен, тарелка густого супа и две буханки только что испеченного хлеба. От вида и аромата пищи мальчик-солдат лишился способности рассуждать. Его руки задрожали, а горло перехватило от голода. Однако несколько долгих мгновений он сидел без движения. Осознав, что он ждет, когда же Оликея позаботится о нем: наполнит стакан, расставит тарелки и предложит отведать что-нибудь для начала, — он потряс головой и принялся за еду.
Он и прежде ел за столом Кинроува. И все же изысканный вкус почти ошеломил его. Каждое блюдо включало что-нибудь, питающее магию, и чем больше мальчик-солдат съедал, тем полнее он ощущал замысловатую сеть чар, исходивших от Кинроува. Он не преувеличивал, говоря о том, сколько сил расходует. Кинроув порождал танец, защищавший древние деревья, и в то же время управлял магией, надежно ограждавшей его летний лагерь. Вдобавок он воздвиг колдовской щит между собой и опасным гостем — единственное движение его пальца могло оказаться смертельным. И между делом поддерживал множество мелких чар: притуплял уколы боли в своем измученном теле, а также делал что-то еще, что мальчик-солдат не мог в полной мере отследить. Наблюдая за тем, как Кинроув ест, он заметил, что каждое движение великого служит сразу двум целям. Его изящество не примерещилось мальчику-солдату: каждый его жест, то, как он поднимал стакан или поворачивал голову, — все это имело какое-то скрытое значение.
Кинроув поставил стакан. Он не улыбнулся, но теперь его лицо выражало что-то вроде признания.
— Ты начинаешь видеть, не так ли? Именно так магия всегда разговаривала со мной. Я говорил об этом и прежде, но мало кто меня понимал. Я и есть танец: он — это я, а я — его часть. И когда я призываю танцоров и они приходят, они присоединяются ко мне и становятся частью меня. Я танцую, мальчик-солдат. Возможно, не столь явно, как прежде, когда я только сделался великим. Но с тех пор как магия пробудилась во мне, я не сделал ни единого движения, не бывшего частью моего танца.
Кинроув жестом велел кормилице вновь наполнить его стакан. Когда та шагнула вперед, великий слегка шевельнулся, одновременно повторяя и противореча ее движению. И несколько мгновений, пока она подливала ему вина, она невольно участвовала в его танце. Когда она отстранилась, его рука двинулась к стакану. И на краткий миг мальчик-солдат различил невидимые нити силы, созданные Кинроувом. Все вдруг обрело совершенный смысл. А потом понимание померкло, и, хотя он по-прежнему видел, как изящно Кинроув поднимает стакан и пьет, магию мальчик-солдат уже не воспринимал.
— Ты должен будешь подготовиться, — объявил Кинроув, словно продолжая прерванный разговор. — Разумеется, определенная пища обострит твое восприятие. Однако подготовка не исчерпывается тем, чтобы попросту съесть все, что перед тобой поставят. Ты будешь танцевать, пока не станешь танцем. Это потребует от тебя значительных усилий, к которым ты никогда в жизни не готовился. Ты можешь просто не выдержать того, что потребует от тебя танец, чтобы пробудить магию.
