Исчадие ветров - Ламли Брайан (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Гайзерик велел своим призракам спуститься и посмотреть, что происходит. В темноте он разглядел, что три черных корабля без единого огонька обрушились на ничего не подозревавшего купца и в момент разделались с ним! Это были самые настоящие пираты; они сразу же проломили кораблю днище, обрекая на смерть всех, кто на нем был, кроме капитана и нескольких пассажиров, оказавшихся при хороших деньгах, — только их они и забрали с тонущего корабля. А всю остальную команду постигла страшная участь: им выпускали кишки, вешали, прогоняли по доске… Очень скоро у Гайзерика, наблюдавшего за всем этим свысока, не осталось сил смотреть на этот садизм.
Не забывайте, что, кроме повелителя призраков — юного и безоружного, — там не было ни одного человека. И у его мверзей для боя были только лапы и крылья. Невзирая на это, он направил свою мрачность на реи черных кораблей, чтоб хотя бы повредить, насколько удастся, такелаж и рангоут. Увы, пираты оказались готовы к их появлению — они заметили мрачность, поскольку мверзи неосторожно пролетали на фоне луны. Так вот, я сразу же обратил внимание на такую странность — эти злодеи-пираты оказались готовы к появлению Гайзерика и его отряда; к этому я сейчас перейду. Как бы там ни было, увидев, кто их атакует, пираты вытащили спрятанные под парусиновыми навесами метательные устройства и зарядили их сетями, которые были унизаны острыми, как бритва, зазубренными крюками! И как только мрачность спустилась на уровень верхних парусов, чтобы порвать их и сбросить реи, как ужасные баллисты дали залп. Жертвами этого первого выстрела стали сразу несколько призраков; опутанные сетями, пронзенные крюками, они упали в море и утонули, многих других крюки задели вскользь, разодрав плоть, проткнув мембраны на крыльях, и Гайзерик испугался, что таким образом скоро погибнет вся его мрачность.
Естественно, он поспешил отступить — ему просто ничего больше не оставалось, — а снизу под луной и звездами летели ему вслед насмешливые крики пиратов:
— Эй, ты, погонщик призраков! Эй, Гайзерик! Вот тебе урок! Не одному тебе можно свободно летать в небе! И передай всем, что с этого времени пират Гадж властвует над морем между Ориабом и материком и над небесами, берегами и внутренними областями Зуры и Талариона!
Потом они принялись скандировать: «Гадж! Гадж! Гадж Беспощадный!»
И из каюты на одной из страшных черных галер вышел предводитель этой ужасной банды — Гадж собственной персоной!
Не забывайте, что было темно — глубокая ночь, — и Гайзерик не мог разглядеть всего в должных подробностях. К тому же он смотрел с высоты на то, что находилось далеко внизу. И все равно ему показалось, что с этими пиратами что-то не так. Прежде всего, в голосах, которые он так и не смог отождествить ни с каким народом: гортанные, носового тембра, если слово «тембр» сюда подходит. Причем все они носили тюрбаны или треуголки — все до одного — и казались чересчур низкорослыми и, пожалуй, не походили на широкогрудых кривоногих разбойников, каких можно было бы ожидать увидеть. Вооружены они были абордажными саблями, у некоторых на лицах красовались повязки, прикрывавшие глаз, было заметно много других подобных примет; в общем, кем еще они могли быть, как не пиратами?
Но если разношерстные команды черных кораблей выглядели странновато, что же сказать о командире пиратов? Словно в ответ на призыв своих головорезов, он поджег зажигательную гранату и швырнул ее на палубу обреченного купеческого судна; в ярком свете охваченного огнем судна Гайзерик наконец-то должен был бы как следует разглядеть негодяя. Предводитель призраков рассчитывал на это, но…
Гадж, кем бы он ни был, оказался закутан с головы до пят, даже с капюшоном, в такие пышные, мешковатые, развевающиеся одежды, что Гайзерик не смог получить никакого представления ни о его фигуре, ни о чертах лица; более того, этот монстр вполне мог быть немым, ибо ни слова, ни звука от него, пока он стоял на палубе своего черного флагмана, слышно не было, зато вся его ужасная команда в величайшим восторге ликовала и улюлюкала. И ни единого раза не поднял скрытого под капюшоном лица к небесам, где продолжал кружить Гайзерик, так что предводитель призраков решил, что увидел и узнал об этих пиратах и их предводителе все, что можно было в эту ночь, и потому, тревожась о своей изрядно поредевшей мрачности — той горстке израненных мверзей, которые остались с ним, в конце концов дал команду улетать, и все они потянулись в Серанниан. И рано утром пришли ко мне.
Впрочем, позвольте мне еще раз обратить ваше внимание на одну деталь: пираты были готовы к атаке призраков с воздуха, знали имя и были знакомы с репутацией их командира. Гайзерик, как я уже говорил, был ветераном и героем войн против Зуры и Безумной луны, где мы очень эффективно использовали его призраков. Ну да, ведь в то время никто понятия не имел, как успешно защититься от мверзей и их новой для всех тактики. К тому же он работал на меня, наравне с Героном и Элдином, и не исключено, что пираты сочли и этот полет ночных призраков совершавшимся по моему поручению. Если так, то не следует ли именно в этом искать ключ к тому, кем они могут быть? Не случалось ли им применять подобную военную тактику когда-либо прежде? Что ж, у меня есть определенные подозрения, но пока что я оставлю их при себе; однако не сомневайтесь, что я буду чрезвычайно рад узнать, кто — или что — прячется под пышным одеянием с капюшоном, топит ни в чем не повинные торговые суда и без всякого видимого здравого резона убивает их моряков. Потому что таких случаев уже более чем достаточно.
Помимо всего прочего, Гайзерик сообщил, что не заметил, чтобы эти псы забирали с корабля хоть какую-то добычу, зато отчетливо разглядел, что они обрезали веревки, на которых висели повешенные, и собирали мертвые тела зарубленных моряков! — Тут Куранес умолк, зябко передернул плечами и оттолкнул подальше блюдо с холодным мясом, которое поставил перед ним один из лакеев.
— Что ж, — продолжил он немного погодя, — я поблагодарил Гайзерика за бесценную информацию и отпустил его восвояси до тех пор, покуда его призраки не оправятся и не смогут вновь свободно летать. И конечно же, он вознамерился, отдохнув несколько дней, отправиться вербовать себе новых мверзей, чтобы восстановить мрачность, понесшую большие потери. Потому что с такой жалкой горсткой, что у него осталась, невозможно было бы рассчитывать на сколько-нибудь успешные действия. Но он поклялся вернуться, как только его отряд немного восстановит силы.
Тем временем… тем временем я отправил во все концы мира снов посланцев, чтобы они разыскали и привели ко мне лучших моих агентов, Герона и Элдина!
Они оказались в Великих холодных горах, где искали драгоценности, — злые, как горгульи; каждый из них тащил по здоровенному, чуть не в собственный вес, тюку с «сапфирами для глупцов» — голубыми камушками, очень похожими на сапфиры, но совсем не сапфирами. Вы наверняка слышали о «золоте дураков», или, как его еще называют, «кошачьем золоте»… Они выкапывали эти камушки несколько недель подряд! — Куранес улыбнулся, забыв на миг о своем дурном настроении, покачал головой и спросил, не обращаясь ни к кому из собеседников: — Ну, что тут еще скажешь?
Как бы там ни было, они были тощими, голодными, без гроша в кармане, а уж известие о том, что они вместо сказочных сокровищ добыли гору никчемных камушков, совершенно добило их. Так что они были полностью готовы для настоящего приключения. Корабль доставил их в Серанниан, там я неделю кормил их по-королевски, пообещал подарить им небесную яхту и дом с белоснежным патио возле самой гавани, если они…
— Если они отправятся в пустоши восточного побережья и отыщут логово пиратов! — закончил де Мариньи.
Куранес кивнул:
— Совершенно верно. Итак, они обрядились, как для маскарада, нацепили по повязке на глаз, Герон напялил огромный пышный парик (Элдин обрил голову наголо!), подпоясались черными кожаными ремнями, к которым привесили абордажные сабли, обулись в высокие сапоги, заправили в голенища штанины полосатых брюк и ночью отправились в путь на одной из сераннианских галер, которую специально для этого случая выкрасили в черный цвет. Высадили их на этой стороне страны Зуры, там, где она высоким скалистым берегом обрывается в Южное море, и с тех пор я ничего о них не слышал — до нынешней ночи.
