Девятнадцать стражей (сборник) - Пратчетт Терри Дэвид Джон (книги полностью TXT, FB2) 📗

– Я… я трус, сестра. Я боялся, что останусь здесь в одиночестве… боялся так, что почти обмочился, а… а потом сумел вспомнить только одну строку молитвы… Солдаты не плачут… не плачут… не-е-ет… – разревелся он так, что аж из носа полилось.

Она ничего не ответила. Несколько последних минут обрушились на нее, каждая эмоция, каждая грязная паскудная мысль. Солдат – не бедный парень, всего лишь солдат. А она сидит в бункере, на покинутой линии фронта. А магхосты…

Магхосты всегда сначала нападают на слабых.

Она уже проходила сквозь это, не раз и не два, но никогда так тяжело, как сейчас. Погружение в молитву всегда окружало ее сознание густым коконом, который сдерживал голоса безумия и приводил к тому, что казались они не более чем тихим шепотом. Но сегодня…

– …ныне и в час смерти нашей. Аминь. – Она передвинула еще одно зерно четок.

«Забудь о том, что было, сестра Вероника Аманда Рэдглоу, – тихо сказала она сама себе. – Забудь об этом, старая, тщетная женщина. Забудь, трусливый паразит». Она мысленно улыбнулась: «Я уже знаю вас, мои мерзкие демоны, не единожды смотрела я в ваши крохотные красные глазки. И теперь я вам не сдамся, потому что должна спасти этого парня». Она поглядела на часы: еще несколько минут.

– …и благословен плод чрева Твоего, Иисус. Святая Мария, Матерь Божья…

«И все же он молится, несмотря ни на что», – успела она подумать, глядя, как бесшумно шевелятся губы капрала. И тогда кулак Господа ударил в бункер и смел половину потолка, вскрыв его, словно консерву, и наполнив пространство цементной пылью.

Тьма.

Кнехты и оруженосцы приняли бой без него. Волна меньших демонов добралась до их линии защиты и пала, пораженная залпом стрел. Потом еще одна, и еще. Эти значения не имели – были как блохи, которых следовало раздавить, истинный враг приближался неторопливо.

И был огромен. Громадней, чем можно было решить, бросив первый взгляд. Гигантский, тестоподобный корпус, словно бычья шкура, наполненная сражавшимися друг с другом змеями, окруженный полосами ядовитых испарений. Бой не будет легким, эта тварь не падет под одним ударом, тут надобно множество ударов меча, а единственный способ справиться наверняка – подорвать тварь.

В голове его промелькнули десятки планов, главной целью которых было подложить под врага бочонок с порохом. Ожидала их быстрая атака, возможно, немало солдат погибнет, возможно, и сам он сложит голову, но если хотя бы одна бочка окажется под боком у демона – они выиграли. И тогда…

Одна полоса из этих серых испарений монстра внезапно разворачивается и бьет в их шанцы. Двое оруженосцев отскакивают прочь, один, с арбалетом, делает это быстрее, серая полоса едва касается его, второй же – с тяжелой гвизармой в руке – куда медленнее, миазмы оборачиваются вокруг него, впиваются в щели доспеха, лезут в распахнутый для крика рот. В течение нескольких мгновений солдат синеет, хрипит, давится и кашляет. Тело его чернеет, мясо отслаивается от костей.

Завиша отворачивается, не в силах снести такое зрелище. Это хуже, чем смерть от кипящей смолы. И тогда отступающий туман утрачивает цельность, плотность – и разливается ядовитой мглой по шанцам. Внезапно оказывается вокруг него самого. Не дышать!

Вспышка!

Поле битвы выглядит ужаснее, чем прежде. Оно горит. Пылают земля, небо, даже воздух, у огня нездоровый, сине-фиолетовый оттенок. Над землей несутся тысячи маленьких светильников, каждый мчится быстрее стрелы из арбалета; они ударяют в медленно движущиеся темные формы, что выглядят как вязанки хвороста на ножках, комки тряпок на странных суставчатых лапах, отвратительные твари, к которым прицеплены какие-то колеса и механизмы. Вокруг кипит бой, твари горят, падают под ударами светильников и копий темного света, их разрывают в клочья мощные взрывы. Но и твари не остаются в долгу: те, что выглядят как небольшие шары с сотнями длинных шипов, выбрасывают те шипы из себя и делают это с такой силой, что шанцы вздрагивают от ударов. Другие изрыгают темные испарения, пожирающие все на своем пути, третьи плюются шарами огня. А напротив тех тварей… напротив – окоп, в котором несколько десятков железных демонов стреляет из странных трубок, мечет снаряды, тянущие за собой огненные хвосты комет, и плюет драконовым огнем из ладоней. Ад сражается с адом.

Он охватывает всю картину одним взглядом, что длится не дольше удара ошалевшего сердца. А потом, пусть бы он того и не желал, память подсовывает ему картинку, накладывающуюся на то, что он сейчас видит. Его оруженосцы и кнехты на шанцах – точно в тех же местах, что и монструозные големы. Твари, с которыми сражаются металлические гомункулы, еще миг назад были волной атакующих демонов. Он ищет взглядом – кнехт, который только что погиб, оказывается лишь кучей искривленного металла, который выглядит так, словно он проржавел и истончился от старости.

Рыцарь прикрывает глаза и падает на колени.

– Госпожа! Госпожааа! – кричит он и тотчас замолкает, испуганный.

Его голос… Его голос!!! Словно скрип, вырывающийся из железной коробки. Он поднимает к глазам руки, огромные стальные ладони, непохожие ни на что, виденное им прежде, с пальцами, у которых множество суставов, он глядит вниз: железный нагрудник – нет, не нагрудник, откуда-то он знает, что это его тело, что под бронею этой не трепещет живое сердце.

Он поднимает голову.

Кричит.

И тогда с неба рушится длань Господня и бьет в окоп неподалеку от него. Гигантская волна земли, грязи, погнутых фрагментов укреплений взлетает над ним и с отвратительным чавканьем его поглощает.

Тьма.

– Мы потеряли Завишу! Сука! Потеряли Завишу!

Это вот «сука» заслуживало выговора с занесением, но полковнику сейчас было некогда обращать на это внимание и разбираться, у кого из лейтенантов сдали нервы. Они потеряли Завишу – вот что было важно. Его пустышки некоторое время будут сражаться самостоятельно, но ограничатся исполнением последнего приказа, то есть – станут удерживать позицию. И удерживая позицию, будут гибнуть, одна за другим, а когда в их рядах появится брешь, не отреагируют на это и не попытаются контратаковать. Это Завиша ими командовал, это он был тактическим центром отряда. Хаос сражения делал практически нереальной передачу машинам эффективных приказов из штаба.

– Что случилось?

Генерал Маннис второй раз за день покинул свой кабинет, что означало одно: дела идут хуже некуда. Потеря героя на этом этапе сражения была для них серьезным ударом. На третьей линии у них не осталось никого, кто мог бы продолжать сопротивление.

– Он оказался в пределах покрова вероятности, господин генерал. А потом в линию ударил «Локи». Рядом. Мы потеряли контакт.

«Локи». Проклятый транспортник, названный в честь проклятого бога.

– Статус?

– Данных нет, господин генерал.

– Статус «Локи»?

– Данных нет. Но наверняка разлетелся на куски.

Тишина. Полковник краем глаза наблюдал за стариком. Как и остальные.

– «Голубой парень» отдан? – Это был вопрос именно к нему.

– Так точно, господин генерал. Шесть минут назад. Жду подтверждения.

– Хорошо. Связь с Седьмой и Тридцать вторым?

– Постоянная.

Снова тишина – глубокая, как море. Все в штабе уже просто таращились на генерала. Интенсивно, со смертельной сосредоточенностью на лицах. Полковник Стэнли Кон-Кавафа вдруг понял, как это выглядит: двое стариков, он и командующий линией Говарда, и десяток-другой пацанвы, некоторые попали на четырехмесячные офицерские курсы прямо из школы, а потом – сразу в штаб. «И эта пацанва сейчас таращится на старика с таким выражением на лицах, словно ждет, что он совершит чудо. Что неким волшебным образом извлечет из рукава целую армию и бросит в атаку, сминая врага. Что уберет неминуемое, избежит неизбежного, спасет нас и наши семьи».

Было время, когда Стэнли Кон-Кавафа считал, что и он заслужил генеральские звезды. Но сейчас он радовался, что мечта его не осуществилась.