Укрощение огня - Ринго Джон (читаем книги TXT) 📗
– Привал! – выкрикнул Эдмунд. – Выставить часовых, но никакого ограждения.
Воины принялись за привычные дела; Ганни и Магиббон выставили часовых, разделив смены между Кровавыми Лордами и лучниками. Оба отряда мало общались друг с другом, в основном сидели у своих костров.
– Что же все-таки происходит? – спросил Круз у Герцера, когда тот раздавал всем ужин. Ему по жребию досталось готовить еду, но он не стал мудрствовать – сделал обыкновенные лепешки и подавал их с «шимпанзятиной» и ломтиками соленой свинины. – Почему кавалеристы поскакали на запад?
– Понятия не имею, – ответил Герцер, пытаясь мысленно вспомнить карту местности. Они отошли на максимально возможное для обороны расстояние от города.
– Ты же вчера вечером был у барона, – заметил Круз. – Разве он ничего не говорил?
– Нет, не говорил. – Герцер не стал упоминать, что по этому поводу сказал Эдмунд. – Можно подумать, я бы не рассказал, если бы знал.
– Наверное, направляемся в горы, – высказал предположение Петерсон и мрачно взглянул на нависшие над ними черные скалы. – Терпеть их не могу.
– Я тоже, – согласилась Динн. – Но если так, лучше пораньше лечь спать.
Она отошла в сторону от костра и принялась устраиваться на ночь.
– Согласен.
Герцер поднялся на ноги и собрал кухонную утварь. Он помыл все в ручье и только потом разложил свои пожитки на земле. Он нашел-таки свое меховое одеяло и присоединил его, несмотря на дополнительный вес, к вещам, которые взял в поход. Сначала он расстелил на земле кожаное покрывало, потом одеяло, затем вытащил узелок с вещами, служивший ему подушкой. Но прежде чем лечь, он обошел часовых, которые стояли вокруг лагеря, и убедился, что все в порядке. Тогда он вернулся на свое место, снял доспехи и ботинки и улегся под плащ. Ночью можно было ожидать дождь, но что толку загодя принимать меры. Еще он так же, как и другие, размышлял о возможных планах командиров, но почти сразу же заснул.
На следующее утро, после плотного завтрака, они пошли в горы.
Тропа была такой же плохой, как и предыдущая, даже, может, хуже. Было заметно, что раньше тут проходила дорога, но многие тысячелетия никто за ней не следил, местами дорога обвалилась или заросла. Так как тропа все время поворачивала вдоль склона горы, то хуже всего было на поворотах – почти сплошные обвалы. Но легионеры были готовы к подобным испытаниям, они столько раз ходили маршем в подобных условиях и сейчас с легкостью брались за расчистку завалов и преодоление препятствий. Но все равно путь до вершины горы занял целый день, и барон Эдмунд был крайне недоволен. Обедали и ужинали они холодным пайком и продолжили путь далеко за полночь. Барон запретил зажигать факелы, небо было затянуто тучами, так что идти приходилось почти на ощупь. Когда Тальбот наконец объявил привал, Герцер не знал, который час; он выставил часовых и, не снимая доспехов, рухнул на землю и тут же заснул.
Подняли их задолго до рассвета, и они тут же тронулись в путь. Между деревьев по обе стороны мелькали долины внизу. Эта часть долины реки Шенан была не заселена, и только к концу дня, когда они подошли к дальнему склону горы, внизу в долине, на западном склоне горы, они заметили большой военный отряд, который медленно направлялся на север.
Иногда они пересекали старые дороги. На одной из них, по которой, судя по следам, ходили и до сих пор, Эдмунд остановился и о чем-то переговорил с Ганни. В результате Ганни крикнул:
– Разойтись! Разбить лагерь!
Легионеры составили оружие и начали возводить временные фортификационные сооружения. Первый декурий вместе с лучниками принялся рыть рвы и ставить частокол, остальные отделения занялись рубкой деревьев. Лагерь располагался в самом конце тропы, вход в лагерь был со стороны вершины.
Во время работ барон Эдмунд стоял на небольшой вершине, расположенной с южной стороны. Ближе к вечеру он вдруг удовлетворенно кивнул, поднял спрятанное в руке небольшое зеркальце и поймал лучик садившегося солнца. После этого он чуть ли не бегом прибежал в лагерь и внимательно огляделся.
– Ганни, оставь в лагере один декурий. Остальные три и лучники пойдут со мной.
– Хорошо, милорд, – ответил Ганни. – Первый, третий, четвертый, готовьтесь на выход.
– Какого черта? – пробормотал Круз, когда усталые, выпачканные грязью легионеры бросились к оружию. Они лишь на секунду видели идущий на север вражеский отряд, да и уже давно.
– Выполняй приказ, Круз, – ответил Герцер, подхватывая копье и все остальное.
– Снимите шлемы и наденьте плащи! – приказал Эдмунд, когда все были практически готовы. Он и сам сделал то же самое. – Я не хочу, чтобы нас выдал блеск доспехов.
Идя вниз по ущелью, Герцер вспомнил слова Эдмунда и улыбнулся. Гора была очень высокой, врага можно было заметить лишь на расстоянии четырех миль. Герцер обратил внимание, что и вражеский отряд был заметен только по блеску доспехов, повозок или когда они разводили костры. Если отряд легионеров и лучников спустится с горы, закутанными в серые плащи, враги внизу не смогут их различить.
Они осторожно двигались вниз, тем временем солнце село и вокруг стемнело. Тучи развеялись, так и не пролив дождя, горбатый месяц освещал им путь. Они прошли по тропе почти до самых предгорий и вышли на небольшое плато около шестидесяти метров шириной. Барон подозвал к себе Герцера и Магиббона и подвел их к краю плато.
– Герцер, Магиббон, вы сможете при этом свете установить легкие укрепления? – спросил Эдмунд.
– Да, сэр, – прошептал Герцер. – Но только ров. Чтобы рубить деревья, света недостаточно.
– Шептать необязательно, Герцер, – усмехнулся Эдмунд. – А как ты, Магиббон?
– Установить щиты и подпорки мы сможем, – ответил лучник. – Больше вряд ли.
– Выройте ров у входа в ущелье, – спустя секунду сказал Эдмунд. – Его надо как-то закрыть. Постарайтесь, как сумеете, замаскировать его. Щиты не устанавливайте. Пока что рано. Но будьте готовы к этому в любой момент.
– Вон растет огромный каштан. – Герцер указал вниз по склону. – Если его срубить, обвязать веревками, а потом затащить наверх и уложить у входа в ущелье, оно будет блокировано. Ведь вы именно это хотите сделать, так?
– Отлично. – Эдмунд снова огляделся. – За работу.
Герцер отправил одну манипулу третьего декурия рубить каштан, остальные принялись за рытье рва по периметру плато. Когда ров был готов, он приказал резать кусты и маскировать возведенные препятствия, а заодно подыскивал небольшие деревца для частокола. Они многое оставили в верхнем лагере, так что пришлось обходиться подручными средствами. Постепенно он привык к сумраку и нашел небольшую тополиную рощу – как раз то, что им нужно. Он тут же снарядил отряд легионеров в рощу, они рубили тополя и таскали их на укрепления. Неожиданно их остановил Эдмунд.
– Пока хватит, – кивнул Тальбот. – Расставь часовых, остальным спать. Утром нас ждет большой бой.
Герцер дал сигнал отбоя и долго думал, кого выставить часовыми. Для большинства легионеров предстоящая битва должна была стать первой в их жизни, и он знал, что, несмотря на усталость, заснуть им будет нелегко. Он и в себе-то не был уверен. Однажды Герцер уже был в бою, он остался в живых, но никогда еще не ждал предстоящего боя. Он созвал три подразделения и постарался выбрать тех, кто, по его представлению, все равно не заснет, назначил их часовыми, остальных же отправил спать.
Когда все улеглись, Герцер один прошел вдоль линии укреплений, проверил, все ли в порядке. На полпути он столкнулся с сэром Эдмундом, занятым тем же самым.
– Тебе надо немного отдохнуть, – заметил барон.
– Про вас можно сказать то же самое, сэр, – отозвался Герцер. – Значит, засада?
– Увидим, – загадочно ответил Эдмунд. – Иди поспи, Герцер. Подъем до рассвета. Никаких костров. После рассвета воины в доспехах не должны выглядывать за укрепления.
– Передам это остальным и пойду спать, сэр, – сказал триарий. – Разрешите идти? – И он отдал честь.
