ОСЕННИЙ ЛИС - Скирюк Дмитрий Игоревич (библиотека электронных книг .TXT) 📗
* * *
В зале было пусто, сумрачно и гулко, словно бы внутри огромного турецкого барабана. Сквозь остекленные мутные окна проникал дневной свет. Колыхались шпалеры и знамена на стенах. Сапоги четверых «стражников»громко стучали по каменным плитам пола.
Жуга от всей души надеялся, что в зале больше никого, кроме них из охраны не окажется, но просчитался – два стражника стояли у дверей и еще три – за высокой спинкой кресла. Когда ввели Линору и Роджера, лишь пришелец в серой хламиде шагнул им навстречу. Знаком приказал Ивашу, рифмачу и Радовану удалиться. Тот человек, под чьей личиной сейчас скрывался травник, был видно облечен более высоким доверием – ему позволили остаться.
Хьюго Эшер – седой и согбенный старик в богатом малиновом кафтане остался сидеть, глядя в одну точку, не почтив его приход даже поворотом головы. Из уголка его искривленного рта тянулась книзу тонкая нитка слюны.
Роджер стоял неподвижно, руки его были связаны за спиной. Линоре руки связывать не стали. Жуга посмотрел на Роджера, и вдруг понял, что никакой он не горбун, просто – очень сильно сутулится, почти что горбится.
Человек в сером нагнулся к Эшеру.
– Лорд! – коротко позвал он. – Я выполнил свою работу.
Взгляд Хьюго Эшера на какое-то мгновенье, казалось, обрел былую ясность. Губы его зазмеились в дурацкой ухмылке.
– Гы! – хихикнул он. – Лягушонок! Гы!
Роджер поднял голову и некоторое время смотрел на старого боярина. Пошевелил связанными за спиной руками.
– На что ты себя обрек, Хьюго? – усмехнулся он. – Свел себя с ума от страха. Нанял Охотника… – Он сплюнул. – В такой стране и умирать западло. А ты, – он перевел взгляд на человека в сером, – по-прежнему калеными щипцами проповедуешь любовь?
– Ты опасен, – не переменившись в лице, ответил тот. – Ты и твоя дочь. Наш орден не охотится. Я защищаю.
– Кого? – спросил Роджер. – Он почти уже мертв. Все его силы ушли на то, чтобы вызвать тебя. Если б я сам не хотел удостовериться, ты не поймал бы меня никогда. Я убил троих таких, как он.
– Можешь быть уверен, тебе это не сойдет с рук, – ответил тот и повел рукой. – Увести.
– Гы! – ухмыльнулся Хьюго, блестя аксельбантами слюней. – Гы!
Жуга не заметил со стороны горбуна ни знака, ни звука, просто девушка рывком вдруг вскинула руки к волосам, и в левой глазнице Хьюго Эшера цветком распустились крашеные перья. Миг – и второй дротик пронзил руку пришельца в сером. Роджер, сбив подножкой на пол и стражника, и не ожидавшего подобной прыти травника, метнулся к двери. Задержался на миг у входа, пропуская девушку вперед и ухмыльнулся.
– Ну и кто же из нас в дураках?
И исчез.
Все планы Жуги в один момент рассыпались прахом. Оставалось только надеяться, что Вайде и Ивашу хватит сообразительности не чинить им препятствий. Однако вскоре выяснилось, что спутников своих Жуга недооценивал – раздавшийся через мгновенье заполошный крик «Пожар!»добавил общей суматохи. Кричал, разумеется, Вайда. У травника мелькнула мысль, что хитрован-рифмач вполне бы мог и в самом деле что-нибудь поджечь там для отвода глаз…
Так оно и оказалось.
Охотник в сером с руганью царапал руку, выдирая дротик.
– Догнать! – крикнул он. – Немедленно! Ни в коем случае не упускать!
Травник выхватил свой меч, мгновение колебался – атаковать ли этого чужака, или бежать на двор помочь Линоре, и выбрал второе.
На дворе уже стемнело. Метались люди. В стороне горел сарай. Истошно ржали лошади. Два стражника лежали, корчась в луже крови. Ни горбуна, ни девушки видно не было.
– Они сбежали! – крикнул кто-то, хватая травника за рукав. – Взяли лошадей!
Жуга с трудом узнал рифмача. Личина его уже поблекла и грозила в скором времени совсем растаять. По счастью, на это никто не обратил внимания.
– Где Иваш?
– Да здесь я, здесь! рядом!
Жуга схватил за повод мечущуюся лошадь. «Авось удержусь,»– мелькнула мысль. Травник вскочил в седло.
– На коней! – вскричал он, скорее, по наитию, чем в самом деле думая, что делает. – Алексис! Радован! Со мной! Юхас, скорее!
В момент сообразив, что к чему, Иваш и Вайда бросились к конюшням.
Копыта лошадей прогрохотали по мосту, и четверо всадников исчезли в темных сумерках.
* * *
Начиналась гроза. Четыре всадника ехали шагом. Заклятие личины давно уже рассеялось. Других отрядов поблизости видно не было, а даже если и были, то наверняка они ушли в другом направлении.
– Пожар – это ты, Вайда, вовремя надумал, – тихо говорил Жуга. – Лучшего и желать нельзя было. А вообще, конечно, мне бы надо попросить у вас прощенья, что втянул вас в этакую переделку.
– Брось, – отмахнулся Вайда и поморщился (он до сих пор сидел в седле немного криво). – По правде говоря, я был даже рад, что у меня появилась возможность отплатить этим ублюдкам, что раздолбали мне лютню и провертели в моей жопе лишнюю дыру. Хотя, и за одну лишь лютню всех их стоило пожечь… Но все же, экая история! Ей-богу, стоит сложить об этом если не поэму, то хотя бы балладу!
– Ты сам-то хоть не обгорел?
– Да я наоборот, похоже, наконец-то отогрелся, – он повел плечами. – Прямо не верится даже… А ты, значит, говоришь, боярина девчонка укокошила?
– Да.
– Лихо… – Вайда многозначительно поднял бровь. – Да еще и выбрались живыми.
– Она все предвидела, – сказал Жуга. – Знала, что руки ей вязать не станут, знала, где дротики запрятать, знала, что к Эшеру поведут и куда бежать потом… Наверняка, все так и было задумано. Нам можно было даже в замок и не лезть.
– Э, не скажи, друг Жуга! – Вайда важно поднял палец. – Если полезли, значит, так и надо, а иначе могло и не выйти. Да… – он вдруг нахмурился. – До чего ж, наверно, неинтересно так вот жить, все зная наперед – с кем встретишься, чего найдешь, когда умрешь… А может быть, не все ей ведомо?
Жуга пожал плечами и не ответил.
– Дождь начинается, – промолвил Радован. Все это время он ехал молча, не пытаясь убежать. Что делать с ним – Жуга не представлял, и про себя решил отпустить солдата, когда они отъедут от замка подальше или когда найдут пропавших циркачей.
– Куда ехать?
В поисках укрытия путники свернули с дороги и свернули к реке, и здесь, в закрытой ивами ложбине, вдруг наткнулись на оседланную лошадь. Мгновение Жуга молча смотрел на нее, затем двинулся вперед. Вайда ухватил было его за плечо, взывая к осторожности, но тот лишь отмахнулся, раздвинул рукой зеленый занавес и замер.
Линора подняла взор. Откинула со лба прядь волос.
– Я ждала вас.
«Она знает, – вдруг подумалось Жуге, – все знает наперед. Она знала, где не будут их искать, знала, что мы идем за ними. И наверно, про Иваша тоже знала…»
Горбун, лежавший головой у нее на коленях, открыл глаза.
– А, Лис, – он слабо улыбнулся. – Все таки нашел…
Левый бок его кафтана набух кровью. Рядом лежала кривая мавританская сабля. В ногах у горбуна сидел говорящий ворон.
– Ты ранен?
Роджер облизал пересохшие губы и снова усмехнулся.
– Я убит, – сказал он. – Впрочем, это уже не важно. Жаль только, месть уже свершилась без меня.
– Месть? – Вайда поднял бровь.
– А, и ты здесь… – Горбун перевел взгляд на рифмача. – Да, рифмоплет, месть… – Он помолчал, затем продолжил: – Я решил сказать слово. Я скоро умру. Они-таки догнали нас, но они опоздали. Теперь я сполна отомстил за смерть моей жены. Их было четверо мужчин, она – одна, беспомощная женщина… Они смеялись тогда – для них это было шуткой. Но кто смеется последним?
Он помолчал, собираясь с силами, и после паузы продолжил:
– Это я семнадцать лет тому назад, в разгар чумы принес болезнь в подарок веселому принцу Просперо, когда он спрятался от всех и от нее в своем монастыре… Это я сжег Вильяма Ди Креби и его семерых советников-шутов. Это я во время карнавала замуровал Чезаре Фортунато в винных подвалах дома Монтрезоров. Я, Лягушонок Роджер. А что до Хьюго Эшера… Он сам себя наказал, сойдя с ума.
