Драконья алчность - Малинин Евгений Николаевич (бесплатные версии книг .txt) 📗
И тут совершенно неожиданно раздался визгливый фальцет Поганца:
— И что вы делали с этими… путниками?!
Крестьянин быстро оглянулся на моего ученика, потом снова посмотрел на меня и немного растерянно ответил:
— Мы?! Да ничего… Просто они… ну… проходили мимо. Старики рассказывали, что когда-то, в те времена, когда люди еще ходили на запад, путники иногда что-нибудь покупали в нашей деревне… или нанимали проводника до горы Фанчжан…
— А теперь вам заявили, что вы плохо охраняете этот путь? — снова переспросил я.
Крестьянин молча кивнул.
«Интересно, — подумал я, — кому это понадобилось — охранять дорогу в Западную пустыню и каким образом эти сельские жители могут ее стеречь?!»
Внимательно оглядев притихшую толпу, я вздохнул:
— Ну что ж, пойдем посмотрим, что случилось с вашим источником! Показывайте, где он находится!
На лице говорившего со мной крестьянина появилось удивление, быстро сменившееся радостной надеждой. Глаза его блеснули, он быстро развернулся и начал проталкиваться сквозь обступивших меня людей, нетерпеливо приговаривая:
— Прошу за мной, господин величайший маг, прошу… Вот сюда!…
Я тронул лошадь и двинулся следом, а за мной потянулись все остальные, включая и действительно растерявшегося Поганца.
Мы проследовали к другому концу деревни, и тут на склоне холма я увидел… яму!… Простую неглубокую яму с осыпающимися краями, в которой плескалась мутноватая, слегка вспененная водичка.
— Вот отсюда мы берем воду… — указал на эту яму крестьянин и смущенно пожал плечами.
Я соскочил с лошади и подошел ближе к источнику. Водичка к тому же довольно неприятно попахивала.
— Вот это вот вы пьете?! — раздался у меня за спиной возмущенный фальцет Поганца. — Вот этим вот вы хотели напоить моего учителя?!!
Я резко поднял правую руку, заставляя его умолкнуть, а левую протянул вперед, над взбаламученной тухлой водой. Отщипнув крошечный комочек от окружавшего меня кокона, я уронил его в источник, надеясь просто очистить воду. И вода в ответ покрылась мелкой рябью, колыхнулась, словно почувствовав, что ее коснулась магия, а в следующий момент в середине ямы приподнялся мутный, пенящийся горб.
«Интересно!… — подумал я. — Кому это так не понравилось магическое касание?!»
Сосредоточившись, я принялся короткими магическими импульсами исследовать яму, постепенно погружая эти импульсы все глубже и глубже. Как я и предполагал, яма была совсем неглубока, ее глинистые края образовывали совершенно ровное дно, в середине которого находилось ровное конусообразное песчаное углубление. Именно оттуда едва заметно просачивалась вода, а значит, здесь находился подземный источник! Но почему он был настолько грязен и зловонен?! Я усилил свое магическое воздействие и тут же обнаружил, что под глинистым дном, бывшим совсем нетолстой «пробкой», располагается песчаный водоносный пласт. И в этом песчаном слое, точно под колодцем, находилось нечто странное — то ли неизвестно как попавший туда обломок дерева, то ли здоровенный, напоминающий сильно вытянутое яйцо камень… Именно эта неподвижная темная масса закрывала родниковый выход и не давала воде промыть себе путь! Я попробовал более точно определить природу своей находки, и тут, словно в ответ на мой магический нажим, у нее появились короткие шипастые лапы, которые со страшной силой заскребли окружающий ее песок. Заостренная часть оснащенного, как оказалось, лапами яйца приподнялась и начала поворачиваться в разные стороны, словно высматривая, кто же это его побеспокоил! Видимо, зверюга почувствовала мое магическое прикосновение, и ей оно не понравилось.
Вода в яме забурлила, еще сильнее взбаламутилась и вдруг покрылась толстым слоем желтоватой пены, а в нос мне ударил резкий трупный запах!
Вот тут я… рассердился! Мне стало ясно, что именно эта тварюга поганила родник и постепенно травила жителей деревни своими выделениями. Я даже был почему-то уверен, что она способна испортить и любой другой источник, если он будет питаться из этого же водоносного слоя… А это значило, что мне оставалось лишь одно!
Чуть отступив, я отщипнул еще один комочек от своего кокона и подбросил его вверх над самым центром ямы. Жители деревни, конечно, не могли видеть его, но вот, когда он мгновенно превратился в сгусток пылающего белым светом огня и стремительно рухнул во взбаламученную воду, они разом попадали на землю и… завопили! Мой магический удар начисто выжег всю воду в яме, оплавил донную глину до состояния крепчайшей керамики, но самое главное, он мгновенно испепелил притаившуюся под дном ямы тварь. Я немного подождал, стоя на краю ямы и прощупывая подземный водоносный слой. Все было чисто, от твари, купавшейся в источнике, не осталось и следа. Крестьяне, постепенно пришедшие в себя, поднялись с земли и медленно обступили свой бывший источник. Некоторое время они обалдело разглядывали совершенно чистую и сухую выемку в земле, стеклянно поблескивающую оплавленным дном, а затем раздался неуверенный, дрожащий голос:
— А где же вода?…
Над толпой пронесся придушенный вздох, и глаза всех собравшихся обратились ко мне. Сколько в этих глазах было молчаливого горя!!!
Я, внутренне усмехнувшись, еще одним коротким магическим ударом растер в порошок стеклянистую пробку, в которую превратился песчаный выход родничка, и в тот же момент на дне ямы забурлил маленький искристо-прозрачный фонтанчик!
И снова все взоры обратились к бывшей грязной яме, но теперь в них было радостное изумление, а потом!…
Потом началось ликование!
Сначала к небу взметнулся всеобщий восторженный рев, затем возбужденная толпа принялась отплясывать вокруг быстро наполнявшегося колодца некий невообразимый и весьма энергичный танец. Мне удалось вовремя отскочить в сторону, и теперь я со смехом наблюдал за восторженным безумством крестьян. И тут над моим ухом раздался скептический писк Поганца:
— Ну что, учитель, снова осчастливил шайку нищих?! Да и сам, я смотрю, осчастливился!… Эх, простота!…
И в этот момент, словно в ответ на слова моего ученика, крестьяне вспомнили обо мне. На мгновение замерев в самых разнообразных позах, они вдруг бросились в мою сторону и… попадали передо мной на колени! Тот самый крестьянин, что провожал меня к общественному колодцу, прижал к груди сжатые кулаки и с придыханием забасил:
