Магический спецкурс - Летняя Лена (книги без сокращений TXT) 📗
— Ну что, ты готова? — спросила она, доставая экспресс-портал, выданный моим отцом.
Я отрицательно помотала головой, но за свою половинку сферы взялась. От перемещения такими порталами каждый раз кружилась голова, поэтому Хильде пришлось взять меня за плечо, чтобы удержать равновесие, когда мы оказались у дверей Дома Риддик в Аларии.
Как и говорила мама, это место мало чем отличалось от церквей в нашем мире, что лишний раз подтверждало: как бы маги ни дистанцировались от людей, как бы ни отгораживались от них Занавесью, они все равно оставались людьми. Разве что христианской атрибутики здесь не было, а по своей архитектуре здание походило на уменьшенную Орту.
— Так, ну я пошла, а ты давай, держись. — Хильда обняла меня. — Не трясись так! И смотри не наступи на подол. Если упадешь, будет очень неловко.
Захотелось ее стукнуть, но она проворно скрылась за дверями, оставив меня одну.
Я сделала глубокий вдох и медленный выдох, стараясь унять бешеное сердцебиение и дрожь в руках. Скорее бы все это закончилось!
Двери Дома распахнулись, приглашая меня войти. Я приподняла юбку, чтобы действительно не наступить на край длинного подола, и медленно двинулась навстречу своей судьбе. И хотя накануне я проделала это несколько раз в рамках репетиции, все равно оказалась не готова к тому водовороту эмоций, что захлестнул меня сейчас.
Стоило ступить на порог, как из-под стрельчатого свода полилась торжественная, почему-то немного печальная и довольно медленная мелодия, против обыкновения сопровождаемая хоровым пением. Все присутствующие в зале поднялись со скамей и повернулись ко мне. Людей было так много, что я даже не могла понять, сколько их. Сотни? Тысячи? Они смотрели на меня, улыбались, кивали, словно хорошо знали, словно я была их близким другом. А я не знала никого, но все равно улыбалась в ответ и кивала, неосознанно ускоряя шаг, хотя накануне мне несколько раз настойчиво повторили, что нельзя идти к хозяину Дома слишком быстро. Только музыка останавливала меня от того, чтобы побежать вперед.
Дойдя до первых рядов, я все-таки притормозила, чтобы посмотреть на знакомые лица. Правда, видеть родителей без привычных иллюзий было все еще очень странно. Но, как и в случае с Яном, чужие черты имели такую родную мимику, что она сглаживала впечатление.
Папе очень шла форма Легиона. От полномочий старшего легионера столицы его освободили почти сразу, но обратно на службу все равно приняли, на какую-то административную должность. Мама была безумно рада вернуться в Аларию, но к местной моде ей теперь предстояло привыкать заново: в Москве она искренне полюбила джинсы.
Норман стоял рядом с моим отцом, ободряюще улыбаясь мне. Я впервые видела его в белом костюме и подозревала, что больше никогда не увижу. Но сегодня он имел на него право. И выглядел в нем ослепительно.
Мое внимание привлекла Инга, помахав мне рукой в нарушение протокола, но ее, бедную, восторг и так разрывал на части. Оставалось радоваться, что она не пищит от счастья, наконец оказавшись в настоящем магическом мире. Моя мама, рядом с которой она стояла, только закатила глаза. А я, точно так же в нарушение протокола, помахала своей лучшей подруге. Собственно, почему я не могла этого сделать?
Наконец я приблизилась к хозяину Дома. Здесь не было алтаря, хозяин сидел на большом кресле, похожем на трон. Он поднялся навстречу, когда я добралась до первой ступеньки и начала подниматься «на сцену», как я назвала про себя небольшое возвышение. Он протянул мне руку, я подала свою, позволяя ее поцеловать в знак приветствия. Судя по тому, что его ладонь показалась горячей, моя была ледяная.
Музыка и пение стихли. Я почувствовала, как все гости замерли в благоговейном ожидании, когда хозяин Дома Риддик взял слово и объявил, что сегодня — великий день и все такое. Я стояла вполоборота к гостям, вполоборота к хозяину и почти не слушала его слова, дожидаясь момента, когда церемония признания подойдет к концу. Мне не нравилось быть здесь, не нравилось это делать, но приходилось.
В тот день канцлер не оставил мне выбора. От одного взгляда в его маленькие, злые глазки мне стало нехорошо. Я поняла, что договориться по-человечески не получится. Папа мог доказать только то, что Ротт был темным магом. Доказать заговор мы просто не успели бы. Я поняла, что нас всех уже давно бы арестовали, не будь одного «но». Канцлер опасался, что я действительно могу оказаться ревоплощением Роны Риддик. Видимо, в этом случае мой арест мог плохо сказаться на его политической карьере.
От мысли, что бравые легионеры, пришедшие с канцлером, арестуют и Нормана, и меня, а потом и папу, у меня сердце ушло в пятки. Я не знала, как еще защитить их и себя заодно. Разыграть карту с ревоплощением все-таки было единственным вариантом. И я ее разыграла, для пущего эффекта сделав вид, что я стала Роной Риддик. Кажется, Норман был шокирован, но, как и стоило ожидать, очень быстро сориентировался. И подыграл, сняв иллюзию и с себя.
Папа не ошибся. Даже среди легионеров, пришедших с канцлером, сразу почувствовалась перемена в настроении. И канцлер это тоже заметил. Идти против двух древних королей, учитывая нестабильность Республики, имеющиеся верования и предсказания, он не рискнул. Злой взгляд моментально исчез, и мы заговорили на позиции равных.
Мы рассказали ему всю правду. О Ротте, его коварном плане и о роли, отведенной Норману. О судьбе, которую наследник Геллерта готовил самому канцлеру и об участии во всем этом Марека. По-моему, последнее в каком-то смысле раздавило Кролла-старшего, но мне не было его жаль.
Канцлер предложил нам сделку: он не преследует никого из нас за преступления, которые мы совершили, стараясь помешать Ротту, но ни я, ни Норман не раскрываем свои истинные личности как минимум до выборов. Мы согласились, но оба понимали, что после выборов ничто не помешает канцлеру убрать нас по-тихому.
Поэтому сегодня я была здесь. Выборы прошли неделю назад, и тогда же мы раскрыли хозяину столичного Дома Риддик мою тайну. Невероятная новость, конечно, в считаные дни облетела весь город. Мы надеялись, что после этого канцлер не решится на какие-либо действия против нас. Пока он не решился.
Хозяин закончил свою короткую речь под аплодисменты, поднял с небольшого столика шкатулку и протянул мне. Аплодисменты тут же стихли, мне показалось, что все присутствующие затаили дыхание.
Я и сама его затаила, хотя прекрасно знала, что смогу открыть шкатулку. Настоящую проверку я прошла еще неделю назад, а то, что происходило сейчас, было скорее спектаклем для публики.
Как и полагалось, я провела рукой по крышке, направляя магический поток на отпирающее заклятие, и открыла шкатулку, получив свою порцию аплодисментов. Хозяин вынул из нее небольшую, изящную диадему из белого золота, украшенную изумрудами и бриллиантами. Она прекрасно подходила к перстню Нормана. Видимо, Рона Риддик любила это сочетание. Хозяин надел диадему на мою голову, взял за руку и развернул лицом к гостям.
— Дамы и господа, — торжественно изрек он, — позвольте представить вам Татьяну Ларину, урожденную Дарлу Вонен. Ревоплощение Роны Риддик!
Торжественная музыка снова ударила по барабанным перепонкам. На этот раз она звучала веселее. Я ждала новой волны аплодисментов, но произошедшее дальше заставило мой желудок перевернуться и завязаться в узел. Гости смиренно опустились на одно колено и почтительно склонили головы. Абсолютно все: мужчины и женщины, молодые и пожилые, немногочисленные дети. Даже Инга, вероятно, просто из уважения к торжественности момента.
И даже Норман, отчего мне хотелось заплакать. Это он был их королем, это перед ним они должны преклонять колени, а не он передо мной. Кто я такая? Всего лишь самозванка, использующая местные убеждения в собственных целях.
Однако Норман не пожелал раскрывать свою личность, сославшись на то, что это только все испортит. Рону Риддик несколько веков возводили в ранг полубогини, а Норд Сорроу не вызывал общественных симпатий. Бывший король сказал, что предпочитает остаться Яном Норманом до конца своих дней.
