Вошь на гребешке (СИ) - Демченко Оксана Б. (электронные книги бесплатно .txt) 📗
- Не отвлекайся, - зло бросила Лэти.
Ей было тошно слушать поучения. И тем более - принимать их на виду у своих людей...
Влад снова ушел с головой в память. Там Лэти гладила мех своего буга. Имя его Руд - поймал пояснение Влад. Буг первой дамы юга представился внятно: он был подобен рудному клинку силой и умением сливаться с хозяйкой, не теряя себя и не унижая её рабским подчинением. Руд - белый буг с узором редких темных точек и штрихов. Единственный в своем роде, ведь он сберегает память о первом общем бое.
То была худшая из лютых зим в памяти людей Арода. Твари так насели, что кровь заливала стены замка, и юный Руд выкупался в ней с головой... Черные штрихи и точки - крохи сухого меха, не запятнанного тогда бурым и алым. Страшный бой. Второй вальз замка, вот кем была Лэти - и вдруг ей пришлось принять подвеску с огнивом и назваться дамой Арода, исполнив волю умирающего брата. Роггар стоял рядом и не боялся плакать, не скрывал слабость: уходит по последнему корню лучший друг...
Когда Роггара принесли мертвого, Лэти с запоздалым ужасом думала: о потере друга страдал - или проявил в слезах неутоленную жажду приятия огнива? Был ли хоть один день в их общей жизни, когда Роггар не стремился к власти и вел себя искренне? Стоит ли помнить его слова - и как их забыть, если каждое каждое выжжено на душе и сушит её, губит сомнениями.
- Ахаш сказал: глянуть на месте, - снова вмешался в воспоминания анг.
- Значит, нашлось особенное место, - проговорила Лэти и осознала сказанное даже чуть позже, чем кивнул анг. Пришлось тряхнуть головой, прогоняя рассеянность. - Я задумалась. Прими заботу о людях и ковчеге, вернусь скоро.
Руд напружинился и выпрыгнул из общего строя вверх и вбок, пересекая одним рывком все три внешние линии защиты. Он, как и подобает бугу хозяйки замка, двигался безупречно. А что чиркнул когтем по уху соседнего буга - так тот некстати поднял голову. Лэти дрогнула уголком губ и не одернула Руда. В их паре хотя бы буг имеет право не таскать на шее цепь с огнивом и не быть хозяином. Пусть шалит. Он вошел в силу и жаждет показать себя.
Белый зверь в два прыжка достиг опушки и помчался, пластаясь над самым снегом, скользя под ветвями на брюхе и лишь иногда позволяя себе обзорный прыжок, ранящий толстую зимнюю кору на стволах высоко, почти в главной кроне. Следа разведки не было, Руд уверенно шел короткой срезкой, по наитию. Лэти не мешала: её ощущение пути совпадало с выбором зверя.
Впереди блеснула просветом поляна, буг присел и выставил лапы, всеми силами замедляя бег. Принюхался, взрыкнул дважды, коротко. Так он отмечал главный страх всякого зверя.
- Черы зимой не ходят по лесу, - успокоила Лэти. - Старый след. Летний.
Руд снова принюхался, обиженно вздохнул: я-то понимаю, что свежий, как можно не верить? Лэти нахмурилась, но сделала вид, что буг прав. Даже извлекла из ножен клинок, тронула кончиками пальцев лезвие, испросив мнение живой стали. Клинок дремал, и буг счел это хорошей новостью. Беспечно хлестнул хвостом по ветвям и не стал отращивать шипы даже на грудине. Уверено выступил на поляну: он несет первую даму юга.
Анги обернулись, Ахаш - огромный, непререкаемый - зыркнул зверем и сразу поздоровался, толкнув подбородком ключичную ложбинку: шеи нет, потому для него это движение обычное. Так он и в бой идет, и друзей привечает. То и другое совершает с неизменной безмятежностью... А сейчас - надо же - растерян и напряжен. Лэти поймала настроение в постановке плеч, в неуловимом переборе пальцев по бедру. Толстые и крепкие, как корни - они трогали душу клинка, спящего в ножнах, беспокоя его лишь мысленно.
Еще несколько шагов буга, каждый шире распахивает поляну перед взором. Снег лежит концентрическими валами. Внутренние на вид малы, остро обозначены и расположены часто, внешние делаются с каждым следующим кругом выше, но обретают пологость.
Лэти позволила всем заметить, как её бровь вопросительно движется вверх.
- Лес взволновался, корни подались, - согласился с молчаливым вопросом Ахаш. - Когда на нас пошел вал льда, не было нападения. Нас достала волна большого непокоя, колыхнула она всю границу. Вырвалась отсюда.
- Запад что сказал?
- Прикажи, - Ахаш прямо глянул на свою даму и подчеркнул слово ударением, - спрошу.
Лэти позволила улыбке стать внятной. Она знала, как знал и Ахаш: приказа не последует. После страшного вечера, когда тело Роггара отдали дикому лесу без чести и упоминания имени, Ахаш пошел к вальзам запада. Что сказал им, неизвестно. Только к ночи закатный дар в замке проредился: ушли все, кроме пяти, самых упрямых... Кто-то знал за собой ошибку, а кто-то не одолел страха. Ахаш выше любого человека замка на голову, его и буги опасаются издали. Но при этом пока ни один враг не мог сказать, что анг недостаточно быстр. Вальзы запада решили лично не проверять чужих утверждений.
- Наши не могли ни учудить такого, ни дать знак, - с нажимом отметила Лэти.
- Но это, - Ахаш ткнул себе за спину квадратной ладонью, - запад. Такой запад, что и слов не подобрать. Дикий прямо. Наитный(90).
Влад прикусил губу: он не понял ничего! Почти сразу пришло пояснение. Юг тяготеет к наитию, к слепому бою, когда тело слушает не ума и не сердца, а вдохновения, даруемого духом. Но совместить наитность - с западом?
Снова вспыхнуло воспоминание и захватило все сознание Влада. Там Лэти выразила сомнение движением брови. В наитность нынешнего запада она не верила. Наитность, если вспомнить старые рассказы, иной раз доставалась от рождения, но чаще прирастала после взятия опыта по второму лучу - восточному. А все знают, что восток на якорях.
- Сама гляди, - буркнул Ахаш. - Не понимаю. Но повторю, наши не при делах, я не думаю о них дурно. Им не по силенкам.
Ахаш шагнул в сторону. Двое других дозорных тоже расступились. Лэти смогла рассмотреть без помех середину поляны. Тронутый ржавчиной клинок был отчаянно, по крестовину, вогнан в корни... На пятачке вокруг него снега не осталось: протаял до старой травы.
- Вернул миру, - шепнула Лэти, едва имея силы сберечь хотя бы внешний покой. Рукоять и крестовину она узнала с первого взгляда и вежливо поклонилась клинку Тоха, отпущенному в новый выбор годной руки - или в то дело, что предназначит себе рудная кровь без людских подсказок.
- Тох имел склонность к западу, - позволил себе высказаться младший из людей Ахаша.
- И его клинок, - согласилась Лэти. Голос дрогнул: - Самый быстрый клинок Арода... Невидимка в бою.
Снова уважив клинок поклоном, Лэти перевела взгляд на кромку снега. Домыслы мало что объясняли. Если клинок и помогал кому-то, где этот человек? Корка проталины спеклась с горячей, а недавно даже и горевшей травой - и заново застыла. Круг льда вышел неровным, искажение сперва выглядело случайным, но постепенно наметилось в нем понимание движения первичного удара силы. Лэти тронула ножны, положила ладонь на спину буга. Руд сосредоточено заурчал, щурясь и плотнее ложась брюхом в снег. Усы распушились, помогая вчуяться.
- Там, - указала Лэти.
Сама глянула в выбранном направлении. Два ствола опушки чуть раздались, меж ними просторно поместился прогал, и снег там нарос выше и откатился дальше, нарушая равномерность кольцевого вывала своеобразным пузырем. Ахаш неизменным движением, годным к любому случаю, толкнул подбородком ключичную ямку - и зашагал к пузырю. Склонился, втиснул пальцы в лед, рявкнул и поддел, взломал, глубже поддел - и снова взломал. Так он и исподников брал - без клинка и иных хитростей. Так он и сухостой валил, играючи вырывая волокна из стволов.
- Есть, - на выдохе сообщил огромный анг. Подумал и добавил: - бережно надо. Ты сама, уж постарайся.
Лэти спрыгнула с буга и шагнула вперед. Руд подкрался следом, заглянул в нору, созданную усердием Ахаша.
В мягком глубинном снегу обозначились только лоб и часть скулы. Ребенок? Поверить было невозможно, но и сомневаться не приходилось.
