Сапфирная роза - Эддингс Дэвид (книги онлайн полностью .TXT) 📗
— Азеш… был… Богом стириков, — задумчиво проговорил Долмант. — Но все предыдущие попытки эленийских священников обратить стириков в истинную веру заканчивались неудачей. Сефрения, может, ты нам поможешь? Я даже изыщу возможность наделить тебя официальным статусом и полномочиями.
— Нет, Долмант, — решительно сказала Сефрения.
— Ну почему мне все сегодня перечат? — жалобно проговорил Архипрелат. — Ну, что здесь сложного для тебя, Сефрения?
— Я не буду помогать вам в обращении стириков в эленийскую веру, Долмант, потому что не почитаю ее истинной.
— Но как? — выдохнул Ортзел.
— Для меня ваша религия отвратительна. Она жестокая, косная, непрощающая и лицемерная. Она совершенно не гуманна, я не признаю ее и не буду участвовать в вашем экуменическом движении, Долмант. Вот помогу я вам в обращении земохцев, так вы обратите свои взоры и на западный Стирикум, и тут уж я восстану против вас. — Сефрения улыбнулась удивительной мягкой улыбкой, что, казалось, озарила светом нависший мрак и уныние. — Думаю, как только Афраэль станет лучше, мне следует поговорить с ней. Возможно, она сама заинтересуется земохцами. — И она улыбнулась Долманту смеющейся лучистой улыбкой. — Это поставит нас на разные стороны, Сарати? — предположила она. — Тем не менее, я желаю тебе всего самого хорошего, старина; но, как говорится, пусть победит лучший мужчина то будет — или женщина.
Погода почти не изменилась, когда они тронулись в путь на запад. Правда дождь поливал их уже гораздо реже, но небо оставалось затянутым облаками, а неистовый ветер еще дышал на них холодом зимы. Они направлялись в Демос. Они везли домой Кьюрика. Спархок с душевным трепетом думал о предстоящей встрече с Эсладой. Он не знал, что скажет Эсладе, и втайне считал себя в ответе за смерть ее мужа. Мрак и уныние, которые окутали землю сразу после смерти Азеша, казалось, разрослись еще больше, откормленные их горем и скорбью и сгустились над ними грозовыми тучами. Оружейные мастера Пандионского замка в Чиреллосе привели в порядок оружие Спархока и его друзей и счистили почти всю ржавчину с их доспехов, а тело Кьюрика вез богато украшенный черный экипаж, запряженный лошадьми.
Они разбили лагерь в рощице неподалеку от дороги примерно в пяти лигах от Демоса. Спархок и его спутники решили в молчаливом согласии, что должны привести в порядок себя и свои доспехи, очистить их от грязи, прежде чем предстанут перед Эсладой и ее сыновьями. Удовлетворившись тем, что его снаряжение готово к завтрашнему дню, Спархок отправился через лагерь к черному экипажу, что находился на некотором расстоянии от костра. Телэн поднялся со своего места и поспешил за ним.
— Спархок, — окликнул он рыцаря.
— Да?
— Я надеюсь, ты не всерьез говорил о своем намерении?
— О каком еще?
— Ну, что собираешься отправить меня послушником в Пандионский орден?
— Нет, Телэн, об этом я говорил вполне серьезно. И так оно и будет. Я обещал твоему отцу.
— Я сбегу.
— Тогда я поймаю тебя — или пошлю за тобой Берита.
— Но это несправедливо.
— Ну что ж, жизнь не всегда обходится с нами по справедливости.
— Спархок, я не хочу учиться на рыцаря!
— Не всегда приходится делать то, что нравится, Телэн. А тут речь о том, что хотел твой отец, и я не собираюсь его разочаровывать.
— А как же я? Как насчет того, что я хочу?
— Ты еще молод. Привыкнешь. А может, тебе это и понравится со временем.
— Куда ты идешь? — спросил мрачный Телэн.
— Собираюсь навестить твоего отца.
— О, тогда я лучше вернусь к костру. Хочу помнить его таким, каким он был.
Экипаж скрипнул, когда Спархок залез в него и присел рядом с безмолвным телом своего оруженосца. Некоторое время он просто сидел молча. Печаль отпустила его, ее сменило глубокое сожаление.
— Мы прошли бок о бок с тобой долгий и трудный путь. Так ведь, старина? — наконец проговорил он. — Теперь ты едешь домой отдыхать, а я отправлюсь дальше один. — Он слегка улыбнулся в темноту. — Это было так опрометчиво с твоей стороны, Кьюрик. Я с предвкушением ждал, что мы будем вместе стареть — станем старше, чем сейчас.
Он немного помолчал.
— Я позабочусь о твоих сыновьях, — добавил Спархок. — Ты будешь гордиться ими, особенно Телэном, хотя ему понадобится время, чтобы стать почтительным и благопристойным.
Он снова умолк.
— Я принесу эту печальную весть Эсладе как можно мягче, — пообещал он, положив свою руку на руку Кьюрика. — Прощай, мой друг.
То, чего он боялся больше всего — рассказать о постигшем их горе Эсладе — оказалось ненужным; Эслада уже обо всем знала. Она встречала их, одетая в черные сельские одежды, у ворот фермы, на которой многие годы жила она и трудилась вместе со своим мужем. Ее четверо сыновей, высокие как молодые деревца, стояли рядом со своей матерью, одетые в лучшие свои одежды. Их омраченные печалью лица сказали Спархоку, что его тщательно подготовленная речь уже не нужна.
— Позаботьтесь о своем отце, — сказала Эслада сыновьям.
Они кивнули и отправились к черному экипажу.
— Как ты узнала об этом? — спросил Спархок Эсладу, после того, как она обняла его.
— Мне рассказала о случившимся та самая малышка, которая была с вами, когда вы ехали в Чиреллос, — ответила Эслада. — Одним из вечеров она появилась на пороге нашего дома, поведала обо всем, а затем ушла.
— Ты ей поверила?
Эслада кивнула.
— Я знала, что должна ей верить. Она совсем не такая, как другие дети.
— Да, не такая. Эслада, я очень, очень сожалею. Когда Кьюрик начал стареть, мне стоило уговорить его остаться дома.
— Нет, Спархок. Это разбило бы ему сердце. Хотя не мог бы ты помочь мне в одном деле, прямо сейчас?
— Все, что попросишь Эслада.
— Мне надо поговорить с Телэном.
Спархок не знал, к чему все это приведет, но жестом попросил Телэна подойти к ним.
— Телэн, — сказала Эслада.
— Да?
— Мы очень гордимся тобой.
— Мною?
— Ты отомстил за смерть своего отца.
Телэн в удивлении уставился на нее.
— Так ты все знала? Обо мне и Кьюрике?
— Конечно, знала. И уже долгое время. Однако вот что ты должен будешь сделать, малыш, — и, надеюсь, Спархок за тобой присмотрит. Ты отправишься в Симмур и привезешь оттуда к нам на ферму свою мать.
— Что?
— Надеюсь, ты хорошо меня слышал. Я несколько раз встречалась с твоей матерью. Я поехала в Симмур, чтобы взглянуть на нее, не задолго до твоего рождения. Я хотела поговорить с ней, чтобы мы смогли решить, кто из нас будет лучшей для твоего отца. Она приятная женщина, разве что слишком худая, но ничего, я ее откормлю, как только она к нам приедет. Ей и мне здесь будет хорошо, и мы заживем славно все вместе, пока не наступит пора тебе и твоим братьям принять послушничество. А после этого мы останемся на ферме вдвоем, и нам будет о чем поговорить и что вспомнить.
— Ты хочешь, чтобы и я жил на ферме? — недоверчиво спросил Телэн.
— Твой отец наверняка этого хотел, и я уверена, что и мать тоже. И мне бы этого очень хотелось. Ты ведь хороший мальчик, и не станешь разочаровывать всех нас троих?
— Но…
— Пожалуйста, не спорь со мной, Телэн. Все уже решено. А теперь давайте пройдем в дом. Я приготовила обед, и не хочу, чтобы он остыл.
На следующий день в полдень они похоронили Кьюрика под высоким вязом на холме, с которого хорошо просматривалась ферма. Все утро небо покрывала зловещая громада серых облаков, но солнце разорвало их пугающую паутину и пролилось на землю теплым золотистым лучом, когда сыновья Кьюрика несли своего отца на вершину холма. Конечно, Спархок не так хорошо разбирался в капризах погоды, как его оруженосец, но неожиданно засиявшее солнце и ярко голубое небо, раскинувшееся только над фермой и ничуть не дальше, напомнили Спархоку об их юной Богине.
Похороны были очень простыми и быстрыми. Местный священник, почтенный, совсем дряхлый старец, знал Кьюрика с самого детства, и повел он свою речь не о скорби и печалях, а о любви. Когда погребение завершилось и они стали спускаться с холма, к Спархоку присоединился старший сын Кьюрика, Хэлед.
