Придворный портной из Арилидилла (СИ) - Лесницкий Константин (первая книга txt) 📗
Он окинул взглядом деревню, уперев руки в бока. Затем мужчина развернулся и поднялся на порог хижины.
— Пошли в дом. Вы ж не спешите?
— Нет, нет, что вы!
Юноша тоже поднялся за ним, поманив рукой Таситурна. Странники вошли в дом, плотно закрыв за собой двери.
Внутри оказалась единственная комнатушка с огромной древней печью, тяжёлым столом под грубо вырубленным окном и скамья рядом. Над печью висела занавеска. Прямо посреди дома на полу валялась сумка, набитая вещами. Руперт подскочил к ней, потирая руки и дыша на них паром.
— Ух, холодрыга!
Он стал доставать из сумки какие-то тряпки и раскидывать их вокруг. Ян тем временем осматривал дом. Окно было затянуто инеем, и в помещении стоял мороз не хуже, чем на улице. Гнилые деревянные стены покрывал колючий ледяной налёт.
— Одежда не нужна? Тут у меня куча, — крикнул Руперт через плечо.
— Нет, нет.
— Ну тогда на растопку всё. Огонь есть у вас?
— Нет…
— А и не надо, — оборвал его мужчина. — Вот, у меня есть, оказывается!
Он бросил на пол огниво, связанное верёвочкой. Тут же из пузатой сумки появились завёрнутый в тряпку горшок, пара новеньких сапог, тарелка, две ложки, связка свитков и перо, стальной кинжал, точильный камень для него и много чего ещё. Руперт складывал всё в кучу на полу, опустошая сумку. Наконец, закончив, он встал и вытряхнул из неё пыль.
— Ага, — почесал бороду он. — Вы проходите. Я тут всё вывалил, просто не помню, что у меня с собой было. Пересмотреть всё надо.
— Сколько же вы тут сидите? — спросил Ян, пройдя в комнату и усевшись на скамью.
— Да пару дней. Но ел я недавно! А вот холод чудом переживал, сам не знаю как.
Мужчина поднял с пола горшок и поставил его на стол. Он размотал тряпку, открыл крышку и заглянул внутрь.
— О! Будешь?
Руперт толкнул горшок к Яну. Юноша остановил сосуд рукой и наклонился над ним. Внутри оказалась утрамбованная каша, придавленная сверху жаренным мясом. На вид ему было уже довольно много, но оно всё ещё пахло сушёными травами и костром.
— Спасибо. Я буду. А то с голоду умру, — слабо улыбнулся Ян. — А…
— Чем есть? На.
Руперт бросил юноше ложку. Тот едва поймал её, прижав к груди. Странник снял перчатки и стал усиленно расковыривать холодную кашу, стуча ложкой по стенкам горшка. Таситурн тем временем тоже подошёл к скамье и сел спиной к столу, смотря на Руперта. Меченный разрывал тряпки и засовывал в печку. Вскоре он взял в руки огниво и стал стучать им, высекая искру.
— А вы и ночевали здесь? — спросил Ян, жадно пережёвывая кашу.
— Ну да, — посмотрел на него через плечо мужчина. Он встал и спрятал огниво в карман, растерев ладони. — Ух, хорошо!
Руперт пошире открыл дверцу печи, чтобы тепло проникало в дом, раскидал ногой в стороны мусор из своего рюкзака и тоже сел на скамью с другой стороны стола.
— А как же проклятые?
— Проклятые? — приоткрыл рот мужчина. — А я даже не знаю. Обошлось как-то. Не лезли они ко мне. Может, за мертвеца принимали? Я вообще уже сутки на пороге сидел.
— Да? — удивился Ян.
— Ну да. Честно, я сам не знаю, как так, — приложил кулак к груди Руперт. — У меня уже пелена перед глазами была, умирать готовился. Мысль у меня такая была — лучше сдохнуть человеком, чем жить чьей-то собакой.
Он активно помогал себе руками, увлечённо рассказывая об этом. Говорить у него получалось как-то по-особенному: быстро, весело, но и ненавязчиво.
— Я как вас увидел — прямо из тумана вышел, — округлил глаза он. — Вот так: рас! И будто ожил. Аж кровь к голове прилила. Только сейчас понял: о чём я думал? Умирать-то ещё рано!
Ян внимательно смотрел на него, будто не мог наслушаться живой человеческой речи. Кем бы он ни был, мужчина казался ему близким человеком среди мёртвых проклятых земель. Однако странник почему-то не выражал это. Его эмоции будто застыли, и он даже улыбался через силу, хоть и не хотел себе в этом признаваться. Эта мысль неожиданно посетила его, но юноша её спешно прогнал.
— Кстати. А сумку вы сами несли?
— Сумку? Ну да. Да это кажется, что много всего. Так-то оно ничего, нести можно…
— Слушайте, слушайте! — нетерпеливо воскликнул странник. — А расскажите подробнее о демоне. Венанди, кажется. Если только вам не в тягость…
— Ой, боже, какая там тяжесть! — махнул рукой мужчина и плюнул на пол. — Тьфу! Вон где этот Венанди! Ну что рассказывать, больной он. Помешанный на своей этой охоте. А гончие — это его слуги. Что-то вроде териантропов. Чудища вроде волков или собак.
— И проклятые Венанди превращаются в них, да?
— Да, да. Вот, — снова ткнул пальцем Руперт в знак на руке. — Вот его метка. В любой момент он может превратить меченного в чудище. И тогда человек умирает, и появляется гончая. Видел я, как это происходит. Жутко, одним словом.
— Мы, кажется, тоже видели… — задумчиво сказал Ян, опустив ложку и мрачно смотря в полу-пустой горшок.
— Может и видели. Довольно, так сказать, распространённое явление. У меня просто брат учёный, он по всем этим делам мастер. Демонолог он.
Руперт говорил с таким искренним задором, будто меченный уже забыл о своей нелёгкой участи. Он будто в миг забыл обо всём, резко загоревшись и повеселев. Или по крайней мере сделал вид. Ян смотрел на него, и с каждой минутой в его глазах появлялась мрачная грусть. Мимолётный задор юноши потух, и его сковали глубокое сочувствие и печаль. Но мужчина не замечал этого, продолжая рассказывать ему о себе, своей родине и семье совершенно спокойно, будто ему завтра было возвращаться к ним.
— Я вообще с юга. О-о, кстати, сейчас я вам расскажу, как я через границу Лирдона переходил. Там же стена до небес. Слушайте, — шепнул он со смешком. — Так я обошёл её, спрыгнул в море и давай вплавь…
— Слушайте… — осторожно оборвал его Ян.
— А?
— А способ снять своё проклятие вы не знаете?
— Метку что ли? Неа.
— Так может, пойдём искать, пока не поздно?
— Как, пойдём? А вы куда вообще шли?
— В столицу, глубже на север.
— О, так мне тоже туда! По крайней мере я туда собирался.
— Может, пойдём? Идти лучше днём, так что, чем быстрее выйдем, тем лучше.
— Ну давайте. Я только за! А вы не боитесь, что я превращусь в чудище и… сожру вас, ха!
Ян отодвинул горшок и поднялся со скамьи, серьёзно и твёрдо посмотрев на Руперта. То же самое сделал Таситурн.
— Не боимся. И спасибо за еду. Огромное.
— Ой боже, да пожалуйста! Что там, еда! — махнул рукой мужчина. — Ну тогда сейчас. Только сумку соберу.
— Всё брать будете?
— Нет, конечно! Зачем мне столько? Сейчас переберу всё и вперёд. Одну минуту!
Мужчина суетливо слез со скамьи и сел на пол, принявшись раскидывать вещи в стороны, отбирая самые нужные. Он взял кинжал, дыхнул на него и протёр, повесив на пояс, затем засунул в карман точильный камень. Меченный с улыбкой развернулся через плечо.
— Подождёте?
— А? — встрепенулся задумавшийся Ян. — Да, да, конечно. Мы будем на улице.
— Ага.
Странники вышли из хижины, прикрыв дверь. Юноша спустился с порога на снег, прищурившись и уставившись вдаль. Таситурн печально взглянул на него.
— Мы поможем ему. Во что бы то ни стало.
Гигант нахмурил брови и поднял голову, тоже устремив взгляд на далёкие чёрные горы.
— Чего бы не стоило!… - с усилием прошептал Ян, сжав кулаки.
Вскоре дверь хижины отворилась и из неё вышел мужчина в шубе и с рюкзаком за плечами.
— Ну пошли? — весело спросил он со светящимися глазами.
Ян развернулся и окинул его серьёзным взглядом.
— Не замёрзнете?
— Куда там!
Руперт спрыгнул с порога и с ухмылкой осмотрел округу.
— Так, север вроде там, где горы. И столица там же.
— Мы знаем.
— Отлично.
Мужчина пошёл к воротам деревни, встряхнув сумку на плечах. Странники двинулись за ним, оставляя вереницу следов на снегу.
Время шло медленно, и солнце не спеша плыло по голубому небу, приближаясь к вершинам гор. Бури и ураганы отступили, и лишь лёгкий прохладный ветер гулял по пустоши, покрытой сверкавшим голубоватым снежком. Дорога так и шла по белой пустыне вперёд, всё не кончаясь. Будто весь Арилидилл лежал на одной большой и равнине. Странники шагали друг за другом в молчании, наблюдая за безмятежно летевшими по небу облаками. Руперт усиленно переставлял ноги, широко улыбаясь и щурясь от мороза. Он то и дело глубоко вздыхал, втягивая колючий воздух и дыша паром. Краснота его щёк была видна даже через щетину. И так задорно и тепло было у него на душе, что всё хотелось о чём-нибудь поговорить. Но мужчина не хотел нарушать спокойной тишины, молча наблюдая за безмятежной пустошью.
