Месть Атлантиды (СИ) - "Extazyflame" (полные книги .txt) 📗
— Спасибо, Вирси, — не сдержавшись, Лэндал поцеловал ее в лоб. Практически по-братски. После чего, сославшись на какие-то вымышленные дела, покинул покои своей понимающей пленницы.
... Видит Антал, девочка старалась. Из последних сил. Наверное, стоило ее постепенно приучить к присутствию других людей на тренировках, тогда бы не было столь сильного шока. В том, что боли ей не причинили, он был уверен. Если же случайно плеть задела ее кожу... Обоим мужчинам, участвующим в представлении, не жить. Он прекрасно понимал причину ее срыва ? когда на тебя смотрят сотни пар глаз, когда ты захлебываешься в атаке флюидов не только сочувствия и человечности, а еще и ненависти, презрения, ревности, тяги к хлебу и зрелищам, это бьет больнее плетей. Он все это понял непосредственно на представлении. Понял, но не смог остановить, пока не уловил реакции Элики. Прямо противоположной той, что ожидал.
Наверное, его сестра не признала в Вирсавии любимую сестру своего врага. А если даже и так, чужое унижение, словно огнем прожгло ее насквозь, воскресив прежний кошмар. Вряд ли она ему это простит.
Даже не издевательство. Именно то, что он считал ее тем, кем она не есть. Бездушным монстром. Зеркальным отражением этого варвара. Эгоистичной любительницей крови, обезумевшей до самого предела. Неужели он и вправду на какой-то миг в это поверил?
Крикс, маленький детеныш оциллы, поднял на него свои глазки и с шипением отпрыгнул в сторону. Надо же, лучше людей понял, что к чему. Его шерсть стала дыбом, словно он пытался защитить Вирсавию от него, главного обидчика.
Невзирая на агрессию котенка, Лэндал взял его обеими руками, не обращая внимания на боль в расцарапанных тотчас же предплечьях. Осторожно подошел к постели.
— Прости меня, — он избегал ее взгляда. — Это было первый и последний раз. Даже моя сестра не хочет твоей боли... Главное чудовище, это я.
— Не говори так... — покрасневшие глаза, несмотря на страдание, мигнули пониманием. — Ты любишь свою сестру. Так же, как и Кассий меня. И он бы сделал то же самое с каждым, кто бы меня обидел... Но, боюсь, все было бы по-настоящему.
Глаза Лэндала расширились от изумления. Горло сдавило непонятным спазмом. Девочка прощала его. Прощала все издевательства, через которые он заставил ее пройти. Не зацикливалась на своей боли, а пыталась его понять, детской, не отравленной вселенским злом душой, просто и искренне.
— Прекрасная Элика... Она осталась довольна?
— Нет, — зажмурившись, чтобы сдержать слезы, ответил Лэндал. — Нет... Она теперь ненавидит меня. За то, что я с тобой делал. Вирси, все было зря. Ты зря страдала. Зря терпела это унижение. Убивая тебя, я потерял сестру. Это... Это очень больно.
— Не потерял... — тонкая девичья ладонь накрыла его руку. Принц вздрогнул. — Поверь, она придет в себя. Очень скоро. Она тоже тебя любит. И любит очень сильно.
Что есть мудрость, доброта и прощение? Сама жизнь и тепло? Сам свет солнца? Казалось, он теперь знал ответ.
— Она придет поговорить с тобой...
— И я расскажу, как ты был добр ко мне. Что танец плети был имитацией. Она же увидит, что на моей коже ни следа...
Лэндал, справившись со слезами, обнял все еще напуганную малышку. Они помогали друг другу. Неосознанно, но... Он своей человечностью не дал ей упасть на дно. Она же своим прощением подняла его со дна.
Одно он знал точно. Будь в мире больше таких добрых, понимающих, и искренних людей, жизнь была бы гораздо лучше. И ради такого тепла и понимания стоило жить и верить...
Глава 6
Элика в панике открыла глаза, вглядываясь в мрак царских покоев. Всего лишь сон. Один из многих, посетивших ее за долгое время отдыха перед решающей битвой. Сначала ? с предвзятостью собственного народа. Затем ? Кассиопеей. Дело недолгого времени, и жестокий поступок их безжалостного правителя будет смыт кровью.
Подобные сны приходили к ней часто. Самые разные сюжеты, но неизменно с одним и тем же героем. Объединяло их еще то обстоятельство, что в этих ночных видениях она проигрывала любой бой.
Сколько между ними не происходило хорошего в свое время, как бы не извивалась от желания в его руках гордая принцесса, подсознание забыло об этом напрочь. Во снах она практически не вставала с колен, испытывая страх и боль, чувство неумолимой ненависти и мести. И знала, не сомневаясь ни секунды, что сны есть отражением помыслов и стремлений самого заклятого врага в ее отношении.
Но в этот раз было еще кое-что, неумолимо ускользающее от ее внимания. Что-то важное, совсем легкие отголоски сна, но что именно?
Всему виной был ее ожесточившийся братец. Жестокое представление в пиршественном зале, полном невольниц и слуг, лишило ее самообладания. Элика чувствовала себя оскорбленной и намеренно задетой тем, что происходило на сцене.
Они чувствовали друг друга даже на больших расстояниях. С самого детства. Печать Антала, которой с рождения были одарены все близнецы. Почему же сейчас их связь дала такой резкий сбой? На что рассчитывал Лэндал, устроив это представление? Элике не хотелось думать, что брат так остро ощущал тогда все ее чувства, всю ту гамму эмоций, которые она бы хотела скрыть ? беспомощность, унижение, страх и безысходность. Возможно, было бы проще простить ему такую выходку.
Какую цель он преследовал? Показать, что не одной ей доводилось терпеть такой кошмар? Но это было очевидно. Только к чему воскресать ее кошмары? Поднять дух крови? А с ним и так не было проблем, да и, кроме этого, на войне как раз необходима мудрость и стратегическое планирование. А вот в этом ярость ? плохой советчик. Обычно победитель вовсе не тот, кто одержим жаждой мести и разрушения настолько, что это застит ему глаза и разум. Нет. Такие погибают первыми. В первых рядах. Большинство наемников из северных земель, особенно те, кто моложе, безжалостные берсерки холодных снегов и льдистых гор, во все времена, всеми правителями были использованы для первичных контрнаступлений лишь благодаря своей несдерживаемой ярости и беспощадности. Погибали первыми, успев уложить первый арьергард противника, предоставляя доступ к воинам арбалета или копья. Делая упор на подобную расстановку сил, Латима Беспощадная никогда не ошибалась.
Значит, цель брата была не в том, чтобы укрепить ее жажду мести. Матриарх всегда сдержана и степенна. Нет места истерикам, возобладанию эмоций над разумом и беспечной ? или же, наоборот, неразумной импульсивности. Она знала об этом с детства. Сколь бы много боли не причиняла ей жизнь, никто не должен этого видеть. Ее цель ? донести до своего народа не ненависть и жажду смерти конкретного человека, а совсем иную мотивацию: возможность поставить на колени негласно восставшую империю с варварскими устоями, пополнение казны и улучшения экономической ситуации, безопасность каждой свободной женщины империи, расширение земель и укрепление абсолютного господства Атланты. Только тогда ее правление будет обречено на успех.
Брат не мог этого не знать. Что же тогда?
Элика так и не нашла ответа. Поворочавшись в постели, вскоре забылась очередным беспокойным сном.
...Темный мрак большой залы. Осторожные шаги пугливо глушит тишина. Эта тьма ? не просто так. Она добралась до нее. Подошла вплотную, и спасение возможно лишь тогда, когда ее озарит яркое пламя. Но факелы практически не дают света. Так мало огня!
Темная фигура отделяется от высокой колонны. От той самой, за которой состоялся ее последний разговор с Кассием. На фигуре темное покрывало, и, судя по очертаниям, она принадлежит женщине или же ребенку. Наверное, надо бежать, пока дворцовые ворота Кассиопеи не лишили этой возможности, но Элика не может сдвинуться с места.
Женская фигура замирает напротив. С тихим шелестом падает на мраморные плиты зала невесомое шелковое покрывало. Тьма расступается. Девушка перед ней окружена мерцающим ореолом теплого света, в котором хочется согреться и не покидать его как можно дольше. Даже светлые волосы, кажется, светятся этим призрачным заревом.
