Крылья Урагана - Банч Кристофер (бесплатные полные книги .txt) 📗
Что же тогда говорить о тех, кого держат в зверинцах, кто привык каждый день без исключений получать свою овцу, или что там привозят им служители на своих тележках?
И снова мне кажется, что все, к чему бы человек ни прикоснулся, он сначала употребляет в своих собственных целях, а потом на разрушение.
Мне жаль заканчивать свое письмо на столь мрачной ноте, но именно так я себя сейчас и чувствую.
Скучаю по тебе,
Хэл».
Хэл не знал, что будет с ним и Хири, когда он вернется на войну, и с удивлением обнаружил, что часто думает о ней.
Она каждый день писала ему письма — о пустяках, о самых простых вещах: о том, как продвигается сев в Кэйр-э-Карстерз, о последних сплетнях из столицы, обедах, на которые была приглашена, о том, что она надела и что там подавали.
Все это, как ни странно, совершенно не раздражало Хэла и отвлекало его от войны.
Она работала в одном из розенских госпиталей, жила в особняке Тома Лоуэсса и отчаянно скучала по Хэлу.
Хэл, в свою очередь, тоже скучал по ней и отвечал на ее письма так часто, как только мог.
Хэл на опыте постигал одиночество человека, облеченного властью. Теперь, когда рядом не было Сэслик, ему не с кем было поделиться ни замыслами, ни мыслями — в особенности мыслями о войне и о драконах.
Похоже, он начал влюбляться в этих огромных зверей — и в леди Хири.
Он фыркнул. У него не было времени на подобные слабости, тем более — теперь.
Но все же, думая о ней, иногда в самое неподходящее время, он против воли улыбался, и ему на миг становилось легче.
И снова войска привели в полную боевую готовность, но на этот раз велели приготовиться к решительному наступлению.
Хэл вновь облетал город, выглядывая признаки чего-нибудь подозрительного.
На этот раз он их обнаружил.
Неподалеку от того места, где был первый подкоп, он увидел людей, внезапно вырвавшихся из тщательно замаскированных минных галерей и помчавшихся прочь с такой скоростью, как будто за ними гнались черти.
Он снова ожидал увидеть клубы дыма, как в прошлый раз, но ничего не происходило.
Тяжелая кавалерия и пехота двинулись вперед.
Хэл недоумевал, что же могло случиться. Должно быть, что-нибудь пошло не так.
Очень скоро эта история дошла и до эскадрильи.
Саперам оставался всего один день, чтобы закончить подкоп внутренней стены, как вдруг — здесь рассказчики расходились во мнениях: кто-то говорил, что из ниоткуда, другие утверждали, что из крошечной трещины, — на них набросились чудища. Это были не люди в этом все рассказчики были единодушны, — они просто не могли быть людьми: угольно-черные, с твердыми панцирями на голове, как у ящерицы. Вместо рук у них были острые клешни, с которыми они набросились на саперов, пока те в панике пытались выбраться на поверхность.
Чудища, кем бы они ни были, очевидно, испугались солнечного света или свежего воздуха, ибо из галереи никто из них так и не выходил — ни днем, ни ночью.
Видимо, великое колдовство двухмесячной давности все-таки уничтожило не всех рочийских магов.
Два дня все оставалось по-старому.
Потом появились маги, стараясь держаться подальше от галереи, и начали петь и танцевать, путаясь в ногах по мере того, как магия становилась все более могущественной.
Ни дыма, ни огня не было, но колдовство как-то подействовало на подпорки галереи.
Раздался треск, как позже рассказали Хэлу. Потом, медленно и величественно, внутренняя стена начала крениться наружу, что и входило в намерения саперов.
Она выгнулась под немыслимым углом, но камни так и не посыпались. Потом стена прекратила клониться и застыла под тем же самым немыслимым углом.
Хэл покачал головой. Коса нашла на камень. Колдовство уничтожило колдовство.
Он услышал пронзительный драконий крик и обернулся в другую сторону.
К городу с высоты мчались черные драконы ки Ясина.
