Погоня за сокровищем - Григорьева Юлия Геннадьевна (читать полную версию книги TXT) 📗
— Ты что творишь, потрох?! — заорала возмущенная девица. — Только сунься еще, и я тебя так приласкаю, что о бабах до конца жизни забудешь! Дерьмо.
Она сплюнула и опрометью выбежала из капитанской каюты. Вбежала в свою и захлопнула за собой дверь. Вскоре послышались шаги, и ключ повернулся в замочной скважине, запирая пленницу.
— Будешь сидеть тут до острова Беса, — рявкнул из-за двери пират. — Голодная.
— Чтоб ты сдох, ублюдок, — пробормотала девушка и шумно выдохнула.
Сердце отчаянно колотилось в груди. Тина посмотрела на свои руки: они дрожали.
— Где вы, папенька? — всхлипнула девушка и упала на койку, отдаваясь своим переживаниям и страхам. Теперь она себя и вовсе не чувствовала в безопасности. Мадемуазель Лоет так и заснула, сжавшись в комочек поверх грубого одеяла.
А ночью тихо повернулся в замке ключ, дверь бесшумно открылась, и на Тину навалилась тяжесть мужского тела, вырывая ее из тяжелого сна. Девушка забилась, пытаясь скинуть с себя пьяного в дым мужчину. Ржавый поймал ее руки, завел за голову, раздвинул коленом ноги, не позволяя ударить себя, и навис сверху.
— Ты же не думала, что можешь безнаказанно меня бить? — пьяно усмехнувшись, спросил мужчина. — Это было глупо, и расплата за глупость неминуема. Я возьму что хочу и уйду.
— Паскуда, — прорычала Тина, продолжая извиваться. — Сучий потрох! Чтоб у тебя все отсохло!
— Какая горячая, — хрипло рассмеялся пират.
Он склонился, и губы заскользили по шее девушки, прокладывая влажную дорожку к вороту рубахи, повторяя путь винной капли.
— Мразь! — выкрикнула Тина. — Уйди, падаль!
— Альен ведь был еще в Порт-Дайоне, — Урсус Вард снова поднял голову. — До Лоета. Ты за ним сбежала? Все-таки любовник?
— Я девица, — прокряхтела мадемуазель Лоет, сумев вырвать одну руку из захвата.
— Поправимо, — насмешливо отозвался пират. — Минутное дело.
Он вновь перехватил руку Тины, сжал запястья одной ладонью, заскользив второй по телу пленницы.
— Всевышний, — выдохнула девушка, ощутив горячую ладонь через ткань штанов.
— Капитан! — крик раздался так неожиданно, что Ржавый вздрогнул, а Тина замерла, прислушиваясь.
— Урсус! — это уже крикнул Рен. Он распахнул дверь каюты мадемуазель Лоет. — Ах, вот ты где. Нас нагоняет корабль. Похоже, бриг нашелся.
— Дьявол дери твоего папашу, — рыкнул Ржавый и поднялся на ноги, освобождая девушку от тяжести своего тела.
Пираты ушли, а Тина накрыла ладонями лицо и истерично хохотнула:
— Спасибо, папенька!
Глава 37
— Ардо.
— Да, капитан?
— Что на горизонте?
— Преисподняя, капитан.
— Отлично. Дошли.
Лоет сбежал с капитанского мостика, остановился, широко расставив ноги, упер кулаки в бока и залихватски свистнул. Все, кто был на палубе, обернулись в его сторону. Вэйлр неспешно обвел взглядом единственного здорового глаза свою команду, горастанцев и остановился на Альене Литине.
— Готовы надрать пиратам задницы? — спросил он, по-прежнему глядя только на молодого человека.
— Только об этом и мечтаю, — ответил Альен; его поддержал нестройный хор мужских голосов, гаркнувших:
— Да, капитан!
— Мальчики мои, возрадуйтесь, час расплаты пробил, — с умилением возвестил Лоет. — Утопим гадов в крови.
— Утопим, капитан!
— Утопим, — ожесточенно кивнул Верта, стоявший среди матросов «Счастливчика».
Капитан Лоет удовлетворенно кивнул и потер руки:
— О приятном поговорили, теперь о насущном. Ждем отлив, где-то здесь уже поджидают Стражи моря. Отдать якорь.
Литин отвернулся, посмотрел на Тину, стоявшую на своем обычном месте на бригантине, поджал губы и направился к капитану.
— Вэйлр, отлив начнется во второй половине дня?
— Да, придется подождать, — кивнул Лоет. По его лицу не было понятно, что он сейчас чувствует, но складка, пролегшая между бровей, говорила об усиленной работе мысли Лоета.
— Саларо писал о странностях этого места…
— Я помню, Умник, — чуть раздраженно отмахнулся Вэй. — Море ведет себя в этом месте странно, приливы и отливы не имеют обычной системы, и чем это вызвано, определить не удалось. Об этом не только Саларо писал, я встречал упоминания о подобном несколько раз. Известны по крайней мере три похожих места. Дьявольщина или природа — никто еще не определил, только примерные расчеты. Ждем. Иного нам не остается. И будем надеяться, что отлив все-таки случится.
— Сил уже нет ждать, — проворчал Литин, возвращаясь на прежнее место.
Это было первое недовольство, проявленное молодым человеком за все время, что он провел на борту «Счастливчика». Вэй проводил его взглядом и пробормотал:
— Можно подумать, он один тут в нетерпении. Сам готов дьяволу зад целовать, лишь бы все скорей закончилось.
Эти пятнадцать дней оказались пыткой для всей команды. Капитан ни словом не выразил то, что творится у него на душе, но это было и не нужно. Взрывной нрав выдавал Лоета с головой. Особенно тяжко команде становилось, когда наступали сумерки. Вэйлр цеплялся ко всем, раздавал зуботычины и оплеухи, рычал за малейшую оплошность и превратил дверь своей каюты в решето, продырявив ее пулями. Спокойней становилось, как только наступал день и Тина появлялась на своем излюбленном месте, махнув рукой в знак приветствия. Демон, живущий внутри Лоета, затихал, и команда облегченно выдыхала, проводя день в относительном затишье и подготовке к закату. Теперь у капитана появилось второе прозвище — Упырь, слишком сильна была аналогия. Бешеный кровопийца ночью и спокойный, но ядовитый в два раза больше, чем обычно, днем.
Впрочем, нервы сдавали у многих. Особенно у тех, кто знал Тину близко. К Самелю в эти дни без дела подходить было опасно, Кузнечик разговаривал исключительно бранью, находя синонимы едва ли не для предлогов. Если кто-то думал, что такое невозможно, то, столкнувшись с матросом, был вынужден признать, что на «Счастливчике» родился новый язык, потому что порой в беседе с худощавым мужчиной требовался переводчик. Красавчик ходил мрачнее тучи, срывая зло на каждом, кто давал хоть малейший повод. Мельник замкнулся в себе, но его колючий взгляд то и дело скользил к бригантине, не обещая ничего хорошего. Стали часто переругиваться Даэль и Ардо, обычно жившие душа в душу. Скрипел зубами Дин, хмурился Бонг. Последний выглядел и вовсе непривычно, став желчным и дерганым.
— Не вижу, — шипел он. — Ничего не вижу, как будто глаза отводят.
Положил конец брожениям на бриге Альен Литин, ни разу не сорвавшийся и не кинувшийся в безосновательную драку.
— Довольно! — гаркнул он однажды, с тихим раздражением наблюдая за тем, как все больше накаляется обстановка. — Прекратите вести себя, словно звери в клетке. Этак вы не пиратов, а друг друга перережете. Вэйлр, — Альен обернулся к капитану, покачал головой и сказал спокойно, даже равнодушно, всего одно слово: — Стыдно.
Отчего-то этот спокойный голос уравновешенного человека оказался подобен ледяной волне, окатившей людей, стоявших на палубе. Ни у кого не возникло ложного ощущения, что молодому человеку безразлична судьба мадемуазель Лоет и всей команды в скором будущем. Большую часть времени он проводил на палубе, застыв истуканом, и взгляд его всегда был устремлен в одну и ту же сторону. Не требовалось слов, чтобы понять, что творится на душе Альена.
— К дьяволу, — изрек Мельник, молчавший уже несколько дней.
— Ага, — кивнул Красавчик и присоединился к приятелю, заведя разговор на привычные темы.
— Мальчик прав, — заметил Даэль и похлопал по плечу старшего помощника.
— Да, что-то мы разошлись, — согласился Ардо.
— Мясник, у тебя там пожрать не завалялось? — Кузнечик направился к коку.
— И куда в тебя лезет, дрищ? — усмехнулся великан, возвращаясь на камбуз.
Только Лоет некоторое время сверлил спину Литина сердитым взглядом, затем фыркнул и отвернулся, пробормотав:
— А вот и не стыдно, совсем-совсем, — но сам же и усмехнулся, обнаружив в своем голосе интонации дочери.
