Демон-Инквизитор (СИ) - "one of the qwerty" (бесплатные версии книг .txt) 📗
– Да. До этого была в кавалерии, но как-то надоело. Хочу быть на острие атаки. Это вдохновляет.
– Глупо.
– Почему?
– Острие атаки ломается. Основную работу выполняют те, кто следом идет.
– Мне нечего терять.
– Семьи тоже нет?
– Я ушла. Еще в юности.
– Зачем?
– Я… сломала жизнь одной девушке. Та застукала меня со своим братом, и они сильно поссорились. Девушка пропала. Больше ее никто не видел. Ее брат обвинил меня. Все село травило мою семью. И я… не смогла так больше жить. В этих краях к славянам плохо относятся. Решила пойти в армию, раз уж жить с родителями и найти нормального жениха уже не выйдет.
– Ты поступила импульсивно.
– Наверное, да… поначалу. Но сейчас я занимаюсь этим больше десяти лет. Много времени прошло, и я чувствую определенную тягу к войне. Не могу уже без нее. Оказывается, готовить жиденькую кашицу и парней под юбку пускать не так весело… Наносить раны, получать их, сражаться… Это гораздо лучше. Я чувствую себя живой, отнимая жизни.
Рена молчала. Абсолютная темнота скрывала все вокруг, можно было ориентироваться лишь по очертаниям. Но даже этого хватало. Девушка обернулась к собеседнице.
– Ты меня узнаешь или нет, Гукь?
– Узнаю, конечно. Думаю, мы с самого начала поняли, кто такие, да?.. – славянка грустно усмехнулась. – Да и… не так много славян в этих краях. Тем более, в армии.
– Я подозревала. Но не могла делать поспешных выводов, тем более, что меня эта история не слишком интересовала. Я не виню тебя.
– Зато винят остальные. Село, твоя семья и… даже моя собственная. Отец был зол. Но… знаешь… знаешь, твои слова вдохновили меня. Когда ты приказала брату подойти и показать твое место, а потом нос ему сломала. Это было… впечатляюще. Тогда я увидела, что женщина может не только на кухне готовить.
– А ты запомнила кое-что другое? – спросила Рена, протягивая руку, спрятанную в латную рукавицу.
– Да… – Марья улыбнулась, хватаясь за ладонь подруги. А потом хихикнула. – Кашу надо готовить густой, с большими кусками волокнистого мяса. Иначе мужчина не наестся.
– Не только мужчина. Нам с тобой тоже нужно мясо. И густая, густая каша.
– Потому что мы с тобой тоже… не наедимся? – тихо спросила Марья.
– Да, – прошептала Рена, пододвигаясь ближе. – Мы ведь не хуже мужчин.
– Наверное…
– Совершенно точно, – убежденно сказала рыжеволосая. – Ты ведь уже ломала нос тем, кто ползал к тебе в койку?
– Нет… – тихо отозвалась славянка, чувствуя на себе дыхание Рены. – Знаешь же, какая я потаскуха…
– И ты так спокойно говоришь?
– Конечно.
– После того, что делала с моим братом?
– Это он делал со мной, а я получала удовольствие. Ведь так надо вести себя с мужчинами…
Рена рассмеялась и прошептала в губы Марьи:
– Ты такая сучка…
– Но тебе это нравится, не так ли? Жополюбка!
– Перестань, это не из-за твоей шикарной, упругой задницы, – зарычала рыжая, набрасываясь на славянку.
Легкий стон раздался среди цветов, после того, как тихонько звякнули расстегиваемые латы. Девушки касались друг друга, раздевая, двигаясь медленно и мягко, переставая и продолжая целоваться. Луна вышла из-за облаков, ненадолго осветив сильные тела, прижимающиеся друг к другу. Пальцы, уверенно скользящие по коже; губы, соприкасающиеся и срывающиеся на подбородок и шею.
– Помягче, – томно выдохнула лежащая снизу.
– Не переживайте, сударыня, я буду с вами нежна, – прошептали в ответ.
Тело скользнуло вниз, бедра раскрылись, подались навстречу, пальцы впились в короткие волосы. Марья зашипела, когда Рена легонько укусила, – и тут же застонала, когда губы раскрылись в порыве ласки. Ветер легонько потрепал цветы, обдул разгоряченные тела и скрылся среди деревьев. Луна медленно окуталась тучами, прячась и пряча тех, кто хотел уединения в лесной тиши. Лишь стонов не могла скрыть темнота…
***
– Удачи, друзья!
Латы загремели, кулаки столкнулись.
– Рена, будешь моей Девой Марией? – спросил какой-то солдат.
– Христианство не входит в мои планы, – мрачно ответила рыжая.
– Врагов не так много, неужели тебе против этой мелочи нужна хранительница? – с издевкой спросила Гукь.
Мужчина замолчал, оскорбленный обеими женщинами. Все как-то невесело усмехнулись. Битва предстояла странная, необычная. Враги заранее увидели друг друга. Обоим нужно было спускаться с холмов. И все чувствовали что-то дурное в том, что столкновение не началось сразу.
– Нам нельзя было останавливаться, – сухо сказала Рена. – Нужно было идти. Они теперь готовы.
– Мы тоже. Наши успели подойти еще чуть ближе, скоро будут здесь.
– Стоит постараться оттянуть их либо на этот холм, либо оттеснить их за тот. Нельзя драться во впадине или на возвышении.
– Справимся, всего лишь несколько десятков еретиков да какие-то твари. Мелочь, мы в доспехах и хорошо отдохнули.
Гукь молчала, сжимая рукоять своего топора. В теле чувствовалась легкость, но на душе было тяжело.
– Ладно, вперед!
Авангард пошел вниз.
– Напомни, почему мы не дождались основные силы? – тихо спросила Гукь у идущей рядом Рены.
– Потому что мы самоубийцы. Если за холмом ждет кто-то еще, один из нас должен будет об этом рассказать. Авангард всегда идет на любую ловушку.
– Но ведь это…
– Мы самоубийцы. Возрадуйся песне смерти, – тихо оборвала разговор Рена. – Если пришла сюда жить, то в случае чего – хватай знамя и беги обратно с докладом. Я буду драться до последнего, пока не сдохну.
– Я не хочу тебя оставлять!
– У нас не любовь, и нет никаких обязательств. Мы просто старые знакомые. Расслабься, сестрица, война наша жена, она же и споет панихиду.
Воины заорали. До врагов оставались десятки метров. Уже виднелись сатанинские рясы. Гончие, посаженные на цепь. Отряд авангарда предвкушал легкую победу над вырядившимися ублюдками, стоящими, как ни в чем не бывало.
Это продолжалось до тех пор, пока из воздуха не ударили молнии. Они прошибли сталь некоторых бойцов, оставив дымящиеся кучи металла на земле. Гукь вздрогнула, но Рена закричала и рванула вперед с еще большей скоростью. Ее двуручник занесся и врезался в ближайшую преграду – гончая взвизгнула. Молнии ударили вновь. Гукь едва шла, оглушенная разрядами и скорыми смертями солдат. Видела лишь Рену, что резала впереди. И кого-то еще, кто тоже орошал себя кровью. Но удар довольно скоро мог прийтись и по ним.
Одна из гончих странно задергалась, будто в агонии, хотя ее не коснулся ни меч, ни что-то еще. Свиток упал на землю рядом с ней, и Гукь увидела, как пес начал увеличиваться. Все, что она смогла, так это закричать:
– Справа!
Рена отреагировала вовремя. Пес припал на землю с рассеченной лапой, но все же бросился вперед. Рыжую смяло. Гукь вскрикнула, бросилась вперед, вонзила топор в бок гончей, выросшей до размера человека. Разряды вокруг продолжались. Странные свитки летели на землю. А за холмом – было море плоти.
– Это безумие! – закричал кто-то. – Мы здесь подохнем все!
Гончие рвались с цепей, увеличивались в размерах, бросались на доспехи, прижимая их к земле и не давая подняться. Сатанисты безмолвно сражались с помощью пергамента и перьев. И это потрясло Гукь. Она замерла, не в силах оторваться от зрелища вокруг. И даже топор, застрявший между ребрами гончей, остался недвижим.
