Пророчество Золотого Перуна - Попов Михаил Сергеевич (книги бесплатно без .TXT) 📗
— Смотри, не попадись волкам, — напутствовал коня волхв. — Пару дней продержись, а там нога должна подзажить, сможешь бегать как прежде!
Конь благодарно фыркал, словно и правда понимал слова человека.
— Ты только не сердись на нас, — попросила Светолика, поцеловала его в морду, потрепала шелковую гриву, — мы бы никогда тебя не бросили, но ты пойми, за нами погоня…
И жеребец снова фыркал, и кивал ушастой башкой.
Мохноногая лошаденка шута, на которой везли связанного Кощея, быркалась, ржала, пыталась кусаться, но так и не позволила Светолике сесть на ее спину. Никто не мог понять, что за муха укусила всегда смирную и покорную лошадку. Ведь не дикий жеребец, молодой и горячий, стремящийся доказать свою силу и ловкость перед нежными и медлительными двуногими. С тем все как раз ясно: запрыгнуть на спину, сжать пузатые лоснящиеся бока коленями так, чтоб взвыл, присел от боли на задние, передними по воздуху, как богомол лапками, и все, как шелковый будет. А это — обычная коняжка. Пахари таких любят, не скоростная, зато выносливая. И в плуг можно впрячь, и в телегу, и в сани, да и на спине проехать, если появится необходимость. На такую даже малого ребенка посадишь без боязни. Не понесет, будет плестись шагом, как ты ее ни понукай. Да и сама за ребенком присмотрит, что бы со спины не свалился… Только не в этот раз. Как заговоренная на одного хозяина: никому не дала себя оседлать.
Пришлось Яросвету взять девушку к себе за спину, на широкий круп Грома. Гром, для которого вес девушки был намного предпочтительнее веса Кощея, не протестовал, даже не глянул укоризненно на хозяина. А может быть, понимал, что не время сейчас спорить.
К вечеру, лес закончился. Сперва деревья стали расти реже, уже не грозя отбить прижатые к конским бокам колени, за ними пошли тонкие молодые деревца подлеска, а за ними открылся большой, поросший высокой — коням по брюхо — травой луг. Далеко впереди, почти на горизонте, виднелась темная полоска леса. Слева раскинулась широкая река, неспешная, словно текла не вода, а густой, сладкий кисель. Тучи немного расступились, и лучи багрово-кровяного заходящего солнца подкрасили воду красным, превращая то ли в малиновый кисель, то ли в стекающий с жертвенного камня поток свежей крови. Редкие барашки волн пробегали по зеркальной поверхности, и в эти моменты воды реки становились потоками остывающей лавы, по какому-то недоразумению вырвавшемуся из раскаленных земных глубин, но еще не успевшим одеть сверху твердую черную корку, в толстых каменных наплывах.
Как ни хотелось дать коням отдых после изнурительной скачки через непроходимую чащу, да и самим размять ноющие мышцы, но пятки пришпорили коней, заставляя снова нестись вперед, опережая погоню. Кони скакали легко, мягкая земля глушила перестук копыт, и издалека казалось, что над травой летят четыре призрачных всадника волей провидения посланные обратно в мир живых, для неведомой цели. Возможно отомстить убийце? И может быть, именно этот убийца привязан к луке пятого коня, перекинутый через седло? Но некому было задать эти вопросы. Ни одна живая душа не стала свидетелем этой стремительной скачки. Только одинокая куропатка, на свою беду свившая гнездо прямо на пути огромных животных, испуганно подгребала крыльями под себя любопытных цыплят, так и норовящих сбежать из-под ее бдительного надзора, изучить такой интересный и пугающий мир, и, конечно же, посмотреть кто с таким шумом и топотом ломится через непролазные заросли травы. Только по случайности, ни одно копыто не задело спрятанное в траве гнездо, и вслушиваясь в удаляющийся шум, куропатка вздохнула, совсем как человек.
Лишь когда стемнело окончательно, и луна снова спряталась за густыми, тяжелыми тучами, сделали короткий привал, что бы с рассветом снова поспешить в путь. Костер разводить не стали, в чистом поле его и за виднокраем увидят, ужинали молча, доели остатки жареного мяса с прошлого привала. Холодная и несоленая зайчатина с трудом лезла в горло, уже вчера Сергей недоумевал, как на кануне мог жрать с таким аппетитом, считая наивкуснейшим блюдом. Запили водой из притороченных к седла мехов, только днем наткнулись на ключевой ручей, вода до сих пор холодная, вкусная, но уже с неприятным привкусом старой кожи.
Спали в полглаза, от каждого шума вздрагивая и хватаясь за оружие. Но никто не побеспокоил их отдых этой ночью. Только докучливые комары заполняли воздух монотонным гудением, но пить из людей кровь почему-то не решались. Яросвет ломал голову над этой загадкой, а Светолику спросить не догадался. А она бы рассказала, что отпугивать коморов и мошек, ее мать научила еще в далеком детстве. Летом и в начале осени умение более чем полезное.
Едва темный небосклон посерел, и первые лучи всоходящего солнца, тронули плотный полог низко нависших над землей туч, все уже были в седлах.
Бросив взгляд назад, Лика изменилась в лице.
— Они!
Кто «они» было ясно уже по тону, которым было произнесено это слово. Четыре головы дружно развернулись назад. Из оставшегося далеко позади леса, выметнулись всадники на тонконогих резвых конях. Их было так много, что Сергей понял что означает выражение: как горох из прорванного мешка. Только жаль, что из этого гороха суп не сваришь.
Далекая полоска спасительного леса, в котором надеялись снова запутать погоню беглецы, словно приклеенная к горизонту, маячила далеко впереди, даже не думая увеличиваться в размерах. Открытое пространство сыграло злую шутку исказив расстояние, вселив робкую надежду и тут же ее отобрав.
А погоня, наоборот, медленно но верно приближалась, сперва мелкие как муравьи, сейчас всадники были уже размером с хорошую фасолину, и увеличивались при каждом обороте головы назад.
— Не уйдем! — простонала Лика, отворачивая лицо от бьющего в лицо сильного ветра. — Догонят раньше чем доберемся до леса!
Преследователи вытянулись длинной цепью, концы которой постепенно выдвигались вперед, намереваясь зажать беглецов в клещи. А лес был все так же недостижим.
— Стой! — неожиданно закричал Сергей. — Да стойте же!
— Чего еще? — сердито спросила Лика, резко останавливая Метелицу, так что, бедный жеребец встал на дыбы, заржал, молотя передними копытами воздух. Нетерпеливо поглядывая на погоню, Лика ждала ответ.
Сергей невольно залюбовался ее раскрасневшимся лицом, и растрепавшимися из тугой косы, волосками. Но ответил не ей, а Яросвету:
— Помнишь, как от стпеняков когда уходили, ты коня пришпорил так, что тот полетел быстрее ветра?
— Ну, — кивнул Яросвет. — Ты что, хочешь…
— Да, да! — почти выкрикнул Сергей. — Или ты предпочитаешь обратно в замок Кощея? Что бы он сперва веки вырвал…
— Чтоб мог смотреть в глаза, когда буду сдирать с еще живых шкуру, — раздался с лошадки шута голос Кощея. На этот раз Лика не обратила на него внимания, а Сергей, не желая возиться с кляпом, в сердцах плюнул, и с силой воткнул кинжал в закрывающую Кощея парчу. Дернувшись, Кощей затих.
— Смогут они так скакать с двойной тяжестью?
Яросвет почесал затылок, кидая быстрые взгляды на приближающуюся погоню.
— Да не тяни ж ты! — в один голос закричали на него Лика, Сергей и Светолика.
— Смогут! — наконец родил волхв.
— Тогда, быстро, перекидывай Кощея к себе, а ты, Лика, прыгай ко мне, — начал распоряжаться Сергей.
Пока Яросвет перекладывал на философски взирающего на это Буяна тело Кощея, Лика, не скрывая слез, обнимала шею Метелицы, прося прощение за то, что приходится бросить его на произвол судьбы. Мягкие конские губы размазывали слезы по ее лицу, Метелица тихонько фыркал и толкал ее носом, как бы торопя запрыгивать на Грома, ведь погоня все ближе…
Нежные тонкие руки крепко обхватили грудь, к спине прижались два упругих горячих холма, Сергей замер, почувствовав как часто застучало сердце, посылая мощные потоки крови совсем в другую от головы сторону. Но в плечо уткнулось заплаканное лицо, там сразу намокло, и он со стыдом одернул себя, напоминая себе, что время для таких мыслей не самое подходящее.
