В тени пророчества. Дилогия (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Да, теперь я понял, что это такое, полное слияние. Я был Эльвирой, маленькой испуганной девочкой в застенках кафедрального собора города-героя Страсбурга. Это меня били, пытали, жгли, насиловали, дробили кости. Это моя кожа вздувалась пузырями от жара, мои волосы вспыхивали, словно вата. Это я погиб там, на костре, посреди площади средневекового города, под хохот и радостные крики толпы.
Это было чересчур.
Я прижался к ангелу всем телом и забился в конвульсиях.
— Если уйдешь в Тень, я смогу больше. Здесь я слабее.
— Я не могу… Прости… Потом… — и снова затрясся.
Сколько прошло времени — не знаю. Наверное, час, может больше. Я сидел на старом матрасе, как и был, голый, прислонившись к стене. Голова Консуэлы покоилась у меня на коленях. Боль утихла, ненависть и злость отошли. Внутри осталась лишь пустота, полная и гнетущая.
— Теперь ты понимаешь ее? Она не виновата, что такая. — Консуэла подняла ко мне свои ясные антрацитовые глаза. Я нежно гладил ее черные волосы. Даже здесь, в реальном мире, они все равно были прекрасны.
— А ничего, что мы с тобой так?
Ангел улыбнулась, как улыбаются маленьким детям.
— Знаешь, за полтора века я успела отвыкнуть от земной морали. Там это не важно. Это люди придумали все нормы поведения.
— Да, но люди — не ангелы! Без этих норм они не смогут, сорвутся. Дел нехороших натворят.
Ангел пожала плечами и приобняла меня рукой.
— Может быть. Может быть…
— А если я сделаю вот так, ты ничего мне не скажешь? Тебе будет все равно?
Из-за шока тормоза снесло окончательно. Я дотронулся до ее груди и стал нежно гладить.
— Или приятно? Или неприятно?
А она и вправду ничего! Твердая и упругая. И мягкая. Консуэла вновь улыбнулась той самой улыбкой воспитательницы.
— Тебе точно это нужно? Ты уверен? Или просто пытаешься что-то доказать самому себе?
Я убрал руку. Да, именно так. Я пытаюсь доказать самому себе. Что не такой как все. Что я мачо, любимец слабого пола. Что даже с ангелом могу замутить…
А на кой оно мне? Все это? Понты? Кому и что собрался доказывать? Просто делаю все по привычке, как раньше? Но ведь я сам далеко не такой, как раньше! Я узнал о мире столько, что просто дрожь в коленках! Все совсем не так, как я думал. И мои ценности на самом деле — сущая бессмыслица. Что же двигает оценивать все по старинке?
— Все люди такие. Не переживай. — Подбодрила ангел, словно прочтя мои мысли. — Очень немногие могут задать вопрос: «Для чего я это делаю?».
— Прости.
— Тебе не за что просить прощения. Это всего лишь твоя природа. То, что ты пытаешься ее побороть, стать сильнее и выше, это хорошо. Это взросление, Миш, всего лишь взросление. Но это тоже шаг на твоем Пути. — Она снова улыбнулась обезоруживающей улыбкой.
Да, всего лишь взросление. Но какое же болючее, блин! Ну почему некоторым, для того, чтобы начать взрослеть, необходимо умереть?
Я откинул голову к стенке, пытаясь абстрагироваться от воспоминаний Эльвиры и перенестись в день настоящий. А подумать было над чем.
Ну и денек сегодня был! Столько всего произошло, что даже по полочкам разложить тяжело! Я горько усмехнулся.
Вначале узнал, что в ордене не только хорошие люди. Потом, что не все демоны плохие. Еще был краткий, но очень важный экскурс в историю. Историю охотящейся на меня организации, о существовании которой, действительно, лучше даже не знать. Погони, битва на мечах в лучших самурайских традициях… И гибель человека, с которым я связывал свое будущее. Того, кого так высоко ценит Настя, и кто реально мог мне помочь. Мог, но теперь уже не поможет.
А я, пережив жуткую смерть, сижу голиком, прислонившись к стенке, и занимаюсь глубоким самокопанием. А на моих коленях лежит обнаженная ангел, чуть не убившая меня час назад, защищая не очень умного, зато честного и эмоционального демона!
Полный абзац!
— Я думал, между вами нечто наподобие войны… — спросил я, глядя в темноту.
— Ты должен был так думать. Так все должны думать. Темные в том числе. Но нам это не нужно. Создатель дал им свободу Выбора. Они его сделали, захотев жить, как живут. Почему мы должны мешать? Тем более воевать?
— А для чего это все? Вся секретность?
Она усмехнулась.
— Для чистоты. Для развития. Они не должны стоять на месте, как и вы.
— Эксперимент…
— Да, Миш, эксперимент. Все мы — часть него, и ему обязаны самим существованием. Когда ты поймешь его суть, изменишь свое мнение обо всем.
— Стану Творцом. Богом.
— Возможно. А сейчас ты должен перед ней извиниться.
— Перед Элли?
Ангел кивнула.
— Зачем?
Консуэла нахмурила брови.
— Потому, что ты сделал ей больно. И плохо. А еще унизил.
— Но она сама хотела!..
— Миша, знаешь, что отделяет взрослого человека от ребенка? Не в возрастном смысле, а в глобальном?
Я замялся.
— Наверное, взрослый может задать себе вопрос: «А для чего я это делаю»?
— Нет. Взрослый всегда отвечает за свои поступки. А за ребенка отвечают другие.
Я долго сидел, переваривая, пока все, наконец, не встало на свои места.
— Спасибо. Я понял.
— Она ребенок. Маленькая девочка, заблудившаяся во тьме. И очень несчастная. А ты только что сделал попытку быть взрослым.
— Хорошо. Я все понял. Спасибо тебе.
— Не за что. Это моя работа.
Элли сидела под раковиной, обняв трубу, и тяжело всхлипывала Я сел рядом. Она инстинктивно поджала ноги, отстраняясь.
— Прости меня, девочка Элли из Канзаса. Я был не прав.
Демон вытерла слезы.
— Она показала тебе?
— Больше. Дала прочувствовать. Дала умереть.
Элли хмыкнула и недовольно скривилась. Но в уголках глаз промелькнуло удовлетворение.
— И в чем же ты не прав?
— В том, что… Ну, короче, прости меня! Свои проблемы решать надо самому, не впутывая в них тебя. Простишь?
Элли всхлипнула. Я придвинулся поближе. Взял ее руку. Она выдернула. Осторожно повторил попытку. Теперь сопротивление было чисто символическим. Я нежно погладит тыльную сторону ладони. По щекам Эльвиры продолжали течь слезы.
— Что было дальше?
— Я вернулась. — Она вновь всхлипнула и вытерла их другой рукой. — Вернулась и забрала их. Всех. И инквизитора. И палачей. И банду малолеток. И самого Моро. Такой обильной жатвы смерть не собирала давно! Потом тех, кого видела смеющимися на площади.
Несколько лет я торчала в этом городе, собирая смертельный урожай. Мое проклятье оказалось настолько сильным, что я могла убивать их и из Тени.
Я была духом. Являлась во снах. Преследовала. Превращала жизнь в кошмар. Потом, когда они сходили с ума, убивала, забирала души. Вела к Судье. Конвоировала в ад. Потом возвращалась, и все по новой.
Потом никого не осталось.
И я стала демоном. Вот и вся моя история.
Я аккуратно притянул ее к себе. Она уткнулась в плечо и разревелась. Я шептал ласковые слова, нежно гладил шелковые рыжие волосы, целовал макушку.
— Все хорошо. Все будет хорошо, моя девочка. Я больше никому не дам тебя в обиду. Все будет хорошо…
9. Побег
Morsque minus poenae quam mora mortis habet. (Смерть менее мучительна, чем ожидание смерти.)
Овидий.
Мчались танки, ветер подымая,
Наступала грозная броня.
И летели наземь самураи,
Под напором стали и огня.
Пушкинская площадь, как всегда, была заполнена молодежью. Кого тут только не было! И длинноволосые хиппи в рваных джинсах, и рокеры в тяжеленных косухах, не снимаемых даже при жаре. То ли рэперы, то ли брэйкеры, одетые в длинные балахоны и кепки, и многие другие, названий которых не знаю, так как за появляющимися как грибы после дождя новомодными молодежными течениями не слежу. Все эти группировки стояли обособленно друг от друга, и что странно, мирно.
