Драконовы сны - Скирюк Дмитрий Игоревич (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
— Лучше места не найти, — спокойно возразил ему тот. — Дров много, и от ветра есть где укрыться. Домов тут все равно нет.
Больше возражать варяг не стал, молча вытащил из-за плеча топор и принялся рубить корягу на дрова.
Темнота упала быстро. Сумерки сменились ночью так, словно задули светильник, на небе высыпали звезды. Запылал костер. Единственный на всю компанию котелок оставили в землянке — надо было в чем-то готовить отвар для раненого гнома. Арне размочил в кожаном ведре полоски мяса и теперь поджаривал их на раскаленном плоском камне. Камень уже дважды треснул. Дрова дымили, парились, стреляли искрами. Из дырочек, проточенных в колоде червячками и личинками, толчками пузырилась пена. После нескольких, с трудом проглоченных кусков аппетит у всех троих пропал. Распаковали спальные меха. Яльмар разомлел от близости огня и теперь лениво наблюдал за тем, как Тил снимает башмаки.
Яльмар никогда не видел, что за ноги у эльфенка: предложенные Сакнусом меховые сапоги тот отказался взять. Яльмар ожидал увидеть что угодно — копыто, перепонки между пальцами или вообще — шесть пальцев на ноге, но ноги у мальчишки оказались самые обычные, быть может, разве чуть поуже, нежели у других. Норвег задумчиво поднял голову, натолкнулся на пристальный взгляд его черных глаз и торопливо отвел взгляд.
Молчание действовало на варяга уже как-то совсем нехорошо — Яльмар нервничал. Хотелось встать и отойти, побыть с собой наедине, подумать. Это было странно. Теперь варяг, пожалуй, понимал, зачем Жуга все время уходил от шумных сборищ. «Один и Фрея, — подумал он, — я становлюсь таким же, как он… Думаю наверное много. Скоро тоже вот с ума свихнусь». Он встал, стараясь не глядеть в глаза двоим мальчишкам, глухо буркнул в бороду: «Пройдусь», скорее, для себя, чем для них, и медленно направился вдоль берега — подумать, справить малую нужду, да и вообще побыть наедине. Дракошка поднял голову, меланхолично провожая его взглядом, медленно зевнул и снова положил ее на скрещенные лапы. Крылья Рика острыми и кожистыми складками торчали в стороны.
Осторожно, стараясь не наступать на скользкие камни, Яльмар перебрался через низкий длинный холм и здесь, в ложбине совершил свои нужды. Морские волны плескались возле самых ног, пологий берег был покрыт сплошной ледовой коркой. Варяг немного отошел назад, набрал пригоршню снега и растер лицо. Стряхнул с ладоней стаявшую влагу, и после долго стоял у самой кромки воды, глядя на уснувший океан. Горбушка матовой луны купалась в сизых облаках.
— Яльмар.
Тот вздрогнул и обернулся.
Эльфийские шаги были неслышны и легки, немудрено, что викинг не услышал Телли, прежде чем тот не подошел к нему вплотную.
— Чего тебе? — немного раздраженно и потому — громче обычного спросил норвег и закашлялся.
Мальчишка медлил с ответом, ожидая, пока кашель смолкнет. Его тонкие белые волосы резко выделялись в темноте. Неверный, серебристый свет луны подчеркивал кошачьи скулы, мелким отблеском кружил в его глазах. Варяг моргнул. Взгляд эльфа завораживал и вместе с тем пугал; невозможно было определить, узки зрачки в его глазах, расширены, или же их там нет вообще.
— Ты зря меня боишься, — сказал Телли. — Я тебе не враг.
— Я? Боюсь? — расхохотался тот. — С чего ты взял?
Сердце его, однако, стучало.
— Страх в глубине тебя, — меж тем ответил Тил. — Он ищет любую причину, чтоб вырваться. Сейчас его причина — я. Ты сам так хочешь. А я не хочу, чтобы со мной был тот, кто мне не доверяет.
— А почему это я должен тебе доверять? — опять немного резко возразил варяг. — Ты втянул всех нас в эту дурацкую историю, ты и твой дракон. Это по твоей милости мы сейчас идем неизвестно куда! Скажешь, я не прав?
— Нет. Не скажу.
Вновь воцарилась тишина.
Общаясь с Телли, Яльмар чувствовал себя довольно странно. Словами он не смог бы объяснить, в чем заключалась эта странность, но сравнения, которые порою шли ему на ум, невольно заставляли холодеть и гнали по спине мурашки. Как будто ты нанес врагу удар, а у того из раны хлещет вовсе даже и не кровь, а самая обычная вода. Или не вода, а скажем… скажем, пиво. Или ничего не льется вовсе. А враг при том не дергается, не хрипит, не бьется в смертных корчах, а спокойно улыбается и снова поднимает меч, как тролль или берсерк. Да, как берсерк, в экстазе боя позабывший, что такое боль и смерть, и с пеной на губах смеющийся в лицо врагу… Впрочем, где-то в глубине души Яльмар чувствовал, что Тил из тех противников, для которых меч — не самая страшная угроза.
Внезапно Яльмар понял что эльфенок прав. Он никогда не понимал берсерков, божественное бешенство все время обходило его стороной. Страшила непонятность, неизвестность, невозможность объяснить. «Дайте мне цель, — всегда говорил он себе, — и уж я до нее доберусь». А что же делать, если есть одно движение без цели, ожиданье без конца, игра, в которой непонятно, за кого играть и как?
И не играть уже нельзя…
— Мне кажется, ты понимаешь, — словно бы прочтя его мысли, вдруг заговорил Телли, — Тебя пугает не опасность, и не я. Тебя пугает неизвестность.
— Почему он тебе помогает? — спросил варяг. Голос его хрипел.
Тил убрал с глаз прядь волос. Взглянул варягу в глаза.
— А почему помогаешь мне ты?
— Я?
— Ты, ты. Ведь я же не тянул тебя, ты сам вызвался идти со мной.
Яльмар не нашелся, что на это ответить. Остервенело поскреб в бороде. Тил невозмутимо уселся на камень, подобрал ноги под себя. Яльмар только сейчас заметил, что мальчишка бос, и теперь не мог оторвать взгляда от его ступней. Было холодно. По-настоящему холодно.
— Ну, я не знаю… — нерешительно промямлил он, кляня себя за эту нерешительность. — Мне казалось, кто-то должен идти с вами. Потому что Жуга и этот… Я же не могу помочь больному дварфу. А идти на ферму — с этим справится и Вильям. Надеюсь, что справится.
— Ты говоришь, что по моей вине ты сделался несвободен, — сказал Тил. — Но свобода есть и бесполезность тоже. Свободный дом — ничейный дом, кто захочет, тот в нем и поселится. А ты ведь не умеешь и не хочешь быть бесполезным. Не так ли, а? Яльмар Эльдяурссон? Это ведь ваша, людская черта — помогать друзьям, а иногда и недругам за просто так.
Варяг молчал, слегка ошеломленный таким поворотом в разговоре.
— А кроме того, — безжалостно продолжил маленький эльф, — ты наверняка хотел еще и присмотреть за мной, не выкину ли я какое-нибудь коленце. — Он усмехнулся, заметив, как Яльмар закряхтел и отвел взгляд. — Хотел, хотел. Брось, Яльмар. Мир не делится только на друзей и на врагов, на черное и белое. Всегда есть сумерки, полутона и свет, который мы не видим… то есть, вы не видите. Незачем винить меня во всех бедах, ведь это очень просто — обвинить другого. Мы все упали в одну яму, и теперь нам надо сообща оттуда выбираться. Мы расстанемся, когда наступит срок, я обещаю, но сейчас я хочу сказать спасибо за то, что ты пошел со мной.
Варяг долго молчал.
— Я всегда не мог взять в толк, — проговорил он наконец, — зачем вы, эльфы в былые времена подкидывали нам на воспитание своих детей?
— А-а, — Телли, глядя в сторону, чуть склонил голову набок, как будто прислушивался к голосам внутри себя. — Да. Ты правильно задал вопрос. Мы это делали затем, чтоб научиться сострадать, чтобы уйти от холода и равнодушия. Мы тоже не любим быть бесполезными. От долгой жизни устаешь, наваливается скука. Пусть это больно, но для нас это великий дар — иметь друзей, детей… Любимых. Я слишком человек теперь, я не могу все это объяснить. Но ты, наверное, и сам все это поймешь.
Он отвернулся и уставился на небо. Взгляд его бездонных черных глаз кошачьего разреза сделался задумчив и печален. Варяг, пусть на одно короткое мгновение, но почувствовал холодную тоску по призрачным мирам, которых он не мог увидеть. «Там нет Альфхейма, Лис» — вдруг вспомнил он свои же собственные слова. А где же он? Где та прародина народа эльфов, из которой они вышли и в которую потом ушли? Тил смотрел на звезды так, как узник смотрит за окно своей темницы — с грустью и тоской от невозможности здесь больше пребывать и невозможности отсюда вырваться; и Яльмар снова ощутил, как чужд и как одновременно близок людям этот сказочный народ, для которого весь мир стал клеткой, который уже вышел за пределы понимания, и даже — за пределы бытия. Который вышел и ушел… Куда?
