Пепел и пыль (СИ) - "nastiel" (читать книги полностью TXT) 📗
Машу рукой перед первой химерой. Ничего не меняется.
— Они тебя видят, просто ждут моего приказа, позволяющего им выдать реакцию на твоё присутствие, — говорит Рис. Он встаёт за моей спиной. — Я могу попросить его свернуть тебе шею, и он не будет переспрашивать дважды.
— Приму к сведению, — отвечаю я.
Только по одной причине сейчас меня не охватывает паника — я уверена, Рис этого не сделает. У него уже был десяток поводов убить меня, не думаю, что он упустил их ради момента, чтобы сделать это здесь, в его святая святых.
— Шутка, — шепчет Рис и кладёт свои ладони мне на плечи. — Просто пытаюсь разрядить обстановку.
Он стоит вплотную ко мне, и я чувствую затылком его ровное сердцебиение.
— Эти химеры совсем не похожи на тех, с которыми мне пришлось сразиться в церкви. Те выглядели больными, а эти…
— Сильные и здоровые, как никогда, — продолжает за меня Рис. — Пришлось, конечно, немного пожертвовать на добровольных началах. — Обе руки Христоф вытягивает вперёд. Я вижу перемотанные запястья и удивительной красоты фиолетово-красные синяки на сгибах локтей.
Я окончательно убеждаюсь в том, что Нити Времени он носит не на руке.
— Ты дал им свою кровь? — спрашиваю я.
— Не волнуйся, у меня есть отвар для быстрого восстановления организма.
Рис обходит меня и сам оказывается перед клеткой.
— Их осталось всего пятнадцать, — произносит он с грустью.
— А сколько было?
Рис мельком оглядывается на меня через плечо.
— Ты уверена, что хочешь знать конкретную цифру?
Я пожимаю плечами, и, хотя этого жеста Рис уже не видит, он не продолжает развивать тему. Вместо этого манит меня за собой, демонстрируя все клетки и их обитателей. Я узнаю не всех. Полагаю, что многие из видов решили навсегда покинуть Старый мост именно после той войны, которая уже случилась в моём настоящем, но теперь никогда не случится в прошлом.
— Я всё думаю насчёт формы, — говорит Рис, хлопая себя по грудкам. — Что-то стильное, но устрашающее. Может, немного кожи?
— Немного кожи? — переспрашиваю я.
Рис смеётся над моей растерянностью.
— Я не очень хорош в моде. Спросишь совета у своей тёти?
— Не думаю, что она захочет сшить пару десятков костюмов для команды зла.
Только когда слова назад уже не вернуть, я понимаю, какую глупость себе позволила. Лицо Риса на мгновение перекашивается.
— Извини, — поспешно бросаю я, но раньше, чем это происходит, Рис снова становится собой.
— Мы не команда зла, Аполлинария. Но мне определённо льстит тот факт, что ты считаешь нас командой.
— Извини, — ещё раз повторяю я.
Рис отмахивается. Следующая наша остановка — стол с оборудованием. Рис рассказывает, для чего что необходимо, не углубляясь в детали и определяя лишь конкретные функции того или иного предмета. Но именно этого мне и достаточно, чтобы запомнить.
— Наверху — матушкина аптека. Сейчас я стараюсь редко заходить в торговую её часть, ограничиваюсь спальной комнатой и этим подвалом. — Рис замолкает. Касается переносицы, закрывает глаза. — Слишком много воспоминаний.
Рис хочет, чтобы я была ему другом, и я решаю подыграть — кладу ладонь ему на плечо и некрепко сжимаю.
— Ты как? В порядке? — спрашиваю осторожно, чтобы не наткнуться на гневную реакцию.
Рука Риса ложится на мою ладонь.
— Да, — отвечает он.
Лёгкая улыбка трогает его губы. Когда он открывает глаза, я не вижу слёз, хотя до последнего их жду.
— Я рад, что ты сейчас здесь, со мной.
Ему хватит моей улыбки в ответ? Решаю подкрепить её словами и говорю:
— Я уговорила Розу прийти на бал. Она очень заинтригована новостью о незнакомце, пожелавшем её там увидеть.
Рис шумно выдыхает с коротким смешком. Его щёки розовеют, а в глазах вспыхивает само солнце. Сейчас Рис такой юный, такой взволнованный, такой красивый…. Он напоминает мне Даню, пару лет назад умудрившегося влюбиться в Амелию — нашу одноклассницу и его коллегу по художественной школе: тихую девочку-одиночку, которой ни до кого нет дела.
По крайней мере, именно так мне казалось, пока однажды я не заметила, как на перемене она, с кроткой улыбкой на губах, передавала Дане кисти, о которых накануне вечером он мне все уши прожужжал.
— Ты так сильно её любишь, — вырывается у меня.
Но Рис не сердится на то, что я обозначаю его эмоции вслух. Лишь отвечает:
— Ты даже представить себе не можешь.
И это заставляет меня задуматься о том, смогу ли я когда-нибудь испытать к кому-нибудь что-то столь невероятное.
Незнакомка. Глава 6
На завтрак никто не приходит составить мне компанию: ни Вася, всё ещё находящийся в расстроенных чувствах, ни тётя с дядей, прибывшие в город поздней ночью и сейчас досыпающие своё. Поэтому я в гордом одиночестве лениво скольжу взглядом по газете, имеющей название «Ведомости дубровские» и представляющей из себя смесь из различных несвязных между собой новостей, абсолютно мне неинтересных, и поедаю кашу с фруктами. Из кухни тянет свежей выпечкой, и я представляю, как Лукерья, когда я покончу с кашей, принесёт мне стакан парного молока и тарелку маленьких пирожков с клубничным вареньем.
Привычному Аполлинарии быту не понадобилось много времени, чтобы избаловать меня. Кажется, я уже и не помню, когда ела на завтрак обычные сухие хлопья, любезно залитые соком для меня Даней, который до кухни всегда добирался раньше, а ещё отлично знал мои странные пищевые пристрастия.
Тоска по брату всё время со мной, лишь иногда уходит на второй план и уступает место более реальным проблемам. Но полностью позабыть о нём я никак не могу, да и не хочу. Даня, кажется, из всего, что я потеряла, самое возможное на возврат. Я знаю, он меня любит. Вопреки всем палкам, которые я не по своей вине ставлю в колёса нашим отношениям.
Так работает связь между братьями и сёстрами, я полагаю. Спросить бы у Лии, как она ладит со своим младшим братом…
А. Ну да.
— Госпожа Рюрикович? — Лукерья входит в столовую с подносом, но почему-то замирает, не донося до меня десерт.
— Что? — отзываюсь я, накрывая газетой опустевшую тарелку.
— К вам гости. Пустить их сюда или попросить подождать?
— Гости? Кто?
— Секунду, я уточню.
Лукерья исчезает, а я вмиг серьёзнею. Родю она знает, как и инструктора с Алексеем — видела уже, когда Бен с Ниной приходили. Значит, это кто-то, кто никогда не заглядывал к нам, и тут у меня могут возникнуть реальные проблемы. Знаю, что нет смысла лихорадочно пытаться выискивать в чужих воспоминаниях каких-то таинственных незнакомцев: легче дождаться, каких вестей принесёт Лукерья. Но от неприятного спазма в животе мне всё равно уже не избавиться.
Лукерья снова появляется в дверном проёме, но уже без подноса с ватрушками, что меня огорчает.
— Госпожа Орлова.
Орлова? Я, даже не пытаясь скрыть задумчивость, хмурюсь в попытке раскопать хоть кого-то с такой фамилией. Пока меня не осеняет…
— Пусть проходит, — говорю я, улыбаясь.
И уже меньше чем через полминуты компанию мне составляет Фаина.
— Что на завтрак? — спрашивает она вместо приветствия.
Садится напротив, занимая сразу два стула, на один из которых закидывает ноги. Шарит взглядом по столу, но не находит ничего, кроме моей пустой тарелки, и разочаровано вздыхает.
— Не густо. Я думала, господа вроде тебя питаются деликатесами каждый день.
Я взмахом руки подзываю Лукерью, но она и так сразу понимает, чего я от неё хочу, и возвращается уже с подносом, только теперь вместо одного стакана молока на нём стоят два.
— Спасибо, — благодарю Лукерью.
Как не хотелось бы сейчас впиться зубами в пахнущую ягодами сдобу, держу себя в руках и лишь перевожу вопросительный взгляд на Фаину. Ту, кажется, совсем не заботит ни моё присутствие, ни её приход. Она чувствует себя как дома, и я не успеваю заметить, как быстро исчезают с тарелки пирожки.
— Объяснишь, зачем пришла, прежде чем оставишь меня без завтрака? — спрашиваю я, успевая отбить ладонь Фаины на пути к очередной булочке.
