Воины света. Меч ненависти - Хеннен Бернхард (читать книги онлайн без TXT) 📗
Болтан не сдержался и громогласно расхохотался. В тот же миг маленький человечек прыгнул и кольнул его в ногу. Эльфийская сталь опалила огнем. В ярости тролль разоружил малыша. Схватив человеческого мальчишку под мышки, он потопал к очагу. Кинжал он швырнул в кучку костей.
Несмотря на то что человечек так мал, у него уже сердце воина. Оргриму будет вкусно!
Прощание
Мы отошли к Адлерштейну, ближайшему к Филангану скальному замку. Четыре дня длилось наше путешествие. Все это время мы видели тучу пепла над потерянной горой. А ночью небо было красным от отсветов крови на земле. Иногда я думал, что сама земля положила конец войне. Единственный перевал между Карандамоном и Снайвамарком теперь был закрыт. А замок, за который ожесточенно сражались столько народов, погиб. Сколь ни была горька потеря Филангана для нормирга, сыны человеческие, похоже, испытывали облегчение. Я пообещал Альфадасу отпустить их на родину. Эмерелль должны были забрать из деревни герцога. Пусть мир с троллями и не предвиделся, но в войне наступила передышка. Обе стороны устали. И если бы тролли решили штурмовать Карандамон, им пришлось бы идти в обход через Земли Ветров. Или же через сеть троп альвов.
В Адлерштейне мы устроили праздник, чтобы попрощаться с нашими союзниками. Они должны были взять с собой сани и лошадей. Также каждый получил подарок, когда мы потребовали вернуть золотые амулеты. Я знал, что они взяли из Филангана, несмотря на то что воин без носа и с дурным языком считал, будто я ничего не заметил. Пусть забирают! Филанган погиб. Никто больше не спросит о его золоте.
Наш праздник близился к концу, когда под аркой ворот в Серебряном зале появилась бледная фигура. Олловейн, которого все считали мертвым, вернулся. Но был едва жив. Волосы побелели от мороза. Глаза глубоко запали, вместо плаща на плечах у него было грязное шерстяное одеяло.
Как он ушел из горы, мастер меча никогда мне не рассказывал. Он вообще больше молчал. Думаю, даже его приемный сын Альфадас так и не узнал, что произошло.
Олловейн захотел сопровождать людей обратно во Фьордландию. Когда настал час прощания, он снова предстал пред всеми безупречно белым рыцарем. Но это была лишь видимость. Он оставался молчалив, а глаза его были словно бездонные пропасти…
Возвращение домой
Мир людей встретил Альфадаса ударом в лицо. Ледяной ветер свистел над Январским утесом, гнал перед собой мелкие кристаллики льда. Буря трепала плащ, и герцог едва не поскользнулся на покрытой льдом скале. Была ночь, по небу неслось всего несколько облаков. На три четверти полная луна окутывала заснеженную землю призрачным светом.
За Альфадасом из ворот выходило все больше и больше людей. Они слишком устали, чтобы радоваться, но на лицах их отражалось облегчение. Немногие из его солдат верили, что им еще доведется увидеть Фьордландию. После гибели Филангана природа разделила враждующие войска. Тролли не рисковали вести атаку через сеть троп альвов, а эльфы были слишком слабы. И между ними лежали горы.
Теперь настало время вернуть Эмерелль. Она будет решающей фигурой в этой войне, когда наконец проснется.
Ветер стих. Альфадас осторожно приблизился к краю утеса. Луну скрыла туча. Фьорд и Фирнстайн лежали во тьме. Он не мог разглядеть деревню. Ни огонька… Но ведь стояла середина ночи, а тот, кто в такой мороз не закрывает все ставни, — глупец. Альфадас представил, как войдет в задымленное тепло своего длинного дома, как Кадлин заберется ему на колени, а Асла колко заметит, что он пришел очень поздно, а глаза ее будут светиться любовью.
Герцог глубоко вздохнул. Как бы ни принял его король Хорза, он испытывал облегчение оттого, что вернулся. Все сложится хорошо. Альфадас ухмыльнулся. А когда он явится ко двору во главе своих ветеранов, Хорза хорошенько подумает… и встретит его тепло и приветливо.
Фьордландец поглядел вниз, на вал из бутового камня, устроенный неподалеку от края скалы. Он служил защитой от ветра для сигнального огня. Его зажигали, когда кому-то требовалась помощь или в качестве предупреждения об опасности, грозящей деревне. Альфадас вспомнил историю, которую рассказывал его отец Мандред. Как он, тяжелораненый, тащился на холм, гонимый человеком-кабаном, как близка была смерть. Все, чего хотелось Мандреду, — это зажечь огонь, чтобы предупредить Фирнстайн. Он знал, что уже не сможет спуститься с Январского утеса и что чудовище, которое следует за ним, растерзает его. Все силы ярла были направлены на то, чтобы достичь вершины, но он, смертельно усталый, увидел, что камнепад сбросил поленья в пропасть. В тот час величайшего отчаяния открылись зачарованные врата в кругу камней. В Альвенмарк Мандред попал спящим. Он так никогда и не узнал, что провело его в мир эльфов и кентавров. Иногда он утверждал, что это было дерево, Атта Айкъярто, древний, наделенный душой дуб. А иногда, когда Мандред бывал пьян, он бормотал, что отблагодарит Атту. Он хотел как следует отпраздновать вместе с деревом. Альфадас усмехнулся. Когда отец говорил «праздник», имелась в виду попойка. Интересно, воплотил ли он в жизнь свой безумный план? И где сейчас бродит Мандред? Было бы здорово, если бы сейчас он был рядом… Улыбка исчезла с лица Альфадаса. Так всегда с отцом. Когда он нужен, его нет рядом.
Он посмотрел на Олловейна, стоявшего возле самих ворот. После смерти Линдвин эльфийский воин казался приемному сыну ссутулившимся, хотя в глазах других он держался так же прямо, как обычно. С окаменевшим лицом мастер меча застыл у ворот, открывшихся на звезде альвов, и изучал выходивших из Ничто мужчин.
На Олловейна всегда можно положиться, печально подумал Альфадас. Как мало он дал своему приемному отцу! Он пытался поговорить с Олловейном о Линдвин, но мастер меча был замкнут. Наверное, еще не пришло время… Интересно, свидятся ли они с эльфом? Олловейн пошел с сынами человеческими, чтобы забрать в Альвенмарк Эмерелль. Когда они окажутся в деревне, он по долгу службы будет рядом с ней. Может быть, ревностное исполнение своих обязанностей притупляет его боль?
Из врат показалась Сильвина. Альфадас отвернулся и подошел к валу на краю скалы. С той ночи на льду, когда она рассказала герцогу все, он старался избегать ее. Они не должны сближаться! Он посмотрел на темный фьорд. Там, внизу, его дом. Дети ждут его, а Асла… С ней никогда не будет, как с Сильвиной… Он выбрал ее, чтобы заживить рану, нанесенную эльфийкой. Теперь он знал, что эта рана не затянется никогда. Только если… Он посмотрел назад, на мауравани. Та повернулась к нему, словно почувствовав его взгляд, как прикосновение. Вот оно снова, эти узы, возникшие с той ночи, будто и не было этих горьких лет.
Нельзя поддаваться тоске! Асла была верна ему. Он не может предать ее. Она ему нравилась… Ему не хватало ее острого языка. Может быть, она встретит его упреком, а затем бросится на шею.
Альфадас с тоской улыбнулся. Нет, он никогда не покинет жену. Ни ее, ни детей. Сильвина и Мелвин достаточно сильны, чтобы жить без него. Его любовь к эльфийке была словно океан. Бесконечный, удивительно прекрасный, каждый день тысячи новых лиц, и в то же время в нем были скрытые глубины, внезапные штормы.
Его любовь к Асле была иной, будто хрустально чистый ручей, пробивающийся из скал неподалеку от берега. Его воды, пенясь, спешили вниз. Он был освежающим, в нем не было тайн. Альфадас знал исток и знал, в каком месте тот теряется в море. Его путь был ясен. Прочен. Герцог судорожно сглотнул. Он вернется к Асле. Его сердце полно любви к ней, хоть эта любовь никогда не утолит тоску по океану.
