Карми - Кублицкая Инна (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Это искреннее заявление смягчило Карми.
— От хокарэмов ночью не спрячешься.. А от маруттского офицера — укроешься. Если он не заметит — ни один хокарэм и пальцем не шевельнет. К чему замку Ралло неприятности.
Такое объяснение Крамеру было понятно.
— Да, теперь понял, — проговорил он. — Но… тебе не опасно встревать в это дело?
— Я тебя брошу сразу же, как запахнет жареным, — успокоила его Карми.
И они после недолгого отдыха пошли вперед.
Крамер и днем-то был ходок не из лучших, а уж впотьмах и подавно; он шел, спотыкаясь об огромные узловатые корни, чертыхался, бормотал себе под нос: «Откуда же у этих прутиков такие корни…»
Карми шикала на него, потом, не выдержав, закатила ощутимую оплеуху и прошипела: «Ты совершенно не способен ходить тихо, да?»
На удивление, оплеуха вернула Крамеру ясность мысли, и он вспомнил, что у него в кармане есть бинокль. Достал, установил режим «один к одному, инфракрасный» — мир приобрел иной, призрачный вид.
Карми обернулась через некоторое время, удивленная необычно тихой поступью Крамера, увидела странные очки, спросила еле слышно, что это такое. Крамер объяснил, Карми попросила посмотреть, повертела в руках — неизвестно, что она там в потемках разглядела, — потом нацепила на глаза. Крамер ожидал другой реакции: Карми всего-навсего пробормотала «Жуть», вернула ему очки и пошла дальше.
И Крамер поплелся за ней. Шли они долго, изнурительно долго, а когда наконец он решил взмолиться хоть о коротком отдыхе, оказалось, что небо уже светлеет.
Карми остановилась.
— Отдыхай, — пробормотала она.
Крамер со вздохом повалился на землю, не выбирая места. Карми сняла с его носа бинокль, переменила режим на увеличение и поднесла к глазам.
— Как сделать без этого отсвета? — спросила она. Крамер протянул руку и перевел на обычное видение. Она замерла, разглядывая горизонт. Крамер перевел взгляд туда — ничего, конечно, что он мог там увидеть? И пока он всматривался, Карми снова исчезла, растворилась в утренних сумерках вместе с биноклем.
Крамер встревожился, вскочил на ноги. Карми говорила, что уйдет при малейшей опасности, — так что, опасность рядом? Или это опять ее дурная привычка уходить не прощаясь. Где враги? Есть ли они вообще? И Крамер, забыв об усталости, поспешил вперед.
Он успокоился только после рассвета. При свете дня рассказы Карми стали казаться выдумками, и он пошел, посвистывая. База вот-вот должна была открыться за гребнем холма.
Однако успокоился он слишком рано, потому что неожиданно увидел перед собой людей в хокарэмской одежде: старика и мальчика лет десяти. Эти двое неспешно шли навстречу Крамеру, в них не было ничего угрожающего, и все же у Крамера похолодело на сердце и замедлился шаг. Однако он не дал страху победить себя: не остановился, не бросился в сторону, просто шел своей дорогой, а когда старик с мальчиком поравнялись с ним, сумел сказать без дрожи в голосе:
— Доброе утро, господа.
Мальчик обаятельно улыбнулся и слегка поклонился. Старик кивнул и проговорил с достоинством:
— И тебе доброе утро, господин.
— Хорошая погода, правда? — выпалил Крамер с облегчением.
— Хорошая погода для завершения далекого пути, — улыбнулся старик.
И они пошли дальше своими путями. Спустя десяток шагов Крамер обернулся. Старый и малый хокарэмы удалялись — мальчишка вприпрыжку, старик прихрамывая. Приятные люди, зачем ими пугать?
И уже когда стала видна база, а Крамер заспешил, заторопился к своим, в голову ему пришла мысль, которая заставила его остановиться.
Где были его глаза? Куда он смотрел, когда рядом с ним была Карми? Малолетка нищенка… Как бы не так! Слишком смела, слишком уверена в себе, появляется и исчезает, как призрак, — кто же она, как не хокарэми? Кто-то послал ее оберегать бестолкового чужеземца, и она обвела вокруг пальца не только противников, но и его самого.
Ну что ж, Карми, до свидания и не поминай лихом глупого чужака.
Шагай, шагай, Валентин Крамер, тебе уже недолго осталось идти.
Дом близок.
Путь окончен.
Глава 16
Наивный, наивный, наивный Крамер! Он с признательностью вспоминал свою насмешливую проводницу, не подозревая, что Карми использовала его как защиту от телой-аостеев в ту самую последнюю ночь, когда они подходили к долине Валлоа. Стали бы хокарэмы чинить препятствия одному из тех чужеземцев, общение с которыми запрещено всем майярцам, кроме Готтиса Пайры! Но вот телой-аостеи, которым не терпелось разделаться с кощунствующей самозванкой, по мере приближения к Валлоа совсем обнаглели и не скрывали своих намерений. Их не смущало даже присутствие Джанай Кумет, которую они принимали за хокарэми, — обе девушки в дорогу надели хокарэмские одежды, что еще весной доставил им Стэрр. Карми выбрала цвета «болотных лишайников», Джанай Кумет — красновато-бурые цвета «пыли на дорогах Тоалли». Для несведущих они казались хокарэми, и Карми сама вела все переговоры с окружающими, чтобы сохранить это впечатление, — Джанай Кумет пока еще плохо говорила по-майярски.
Проблем в дороге у них не было, если не считать телой-аостеев, которые выследили их в самом конце пути.
Простодушие Крамера и его явная неприспособленность к бродячей жизни смешили девушек. Джанай Кумет оказалась очень искусной в науке быть незаметной — лайгарцам хватает поводов для упражнения в этой науке, ведь то и дело приходится переживать нападения многочисленных врагов. Очень часто Крамер и не подозревал, что не более чем в пяти шагах от него, в скудных, просматриваемых, казалось бы, насквозь кустах, прячутся две девушки в красновато-бурой и зелено-серой пятнистой одежде.
Предпоследняя ночь перед долиной Валлоа выдалась для Карми беспокойной. Джанай Кумет вдруг разбудила Карми, больно толкнув локтем в бок; та проснулась, настороженно повела глазами по окружающей тьме.
— Какие-то люди крадутся сюда, — почти беззвучно сказала Джанай Кумет по-лайгарски.
Карми прислушалась. Птица упаи, ночная сторожиха, встревоженно спрашивала: «Тэ-э гуа (кто там)?»
Карми, как была голая, скользнула из-под шерстяного одеяла в сторону, осторожно подгребла на то место, где только что лежала, ворох прошлогодней листвы; Джанай Кумет уже сделала то же самое со своей постелью, приподнялась на корточки, схватила одежду и на четвереньках беззвучно перебежала чуть дальше. Карми последовала ее примеру, но ей показалось, что она шумит на весь лес. Укрывшись в кустах, Карми замерла с одеждой в руках. Вроде тихо. Ветер шумит в кронах деревьев; птица упаи замолкла — и, кажется, ни одной живой души на лигу вокруг.
Карми осторожно натянула рубаху, чтобы не белеть во тьме телом. Враги были где-то рядом. «О боги, сколько шума!» В висках оглушительно стучала кровь.
Две фигуры появились, как из-под земли выросли, у брошенной постели. Они не раздумывали, сразу ударили короткими дротиками по одеялам. Досадливые междометия… Карми замерла в кустах, унимая противную дрожь.
Темные фигуры посовещались и сели на одеяла. Они явно не собирались трогаться с места. Джанай Кумет и Карми до рассвета лежали в кустах на влажных, полуистлевших листьях. Когда рассвело, телой-аостеи достали из сумок хлеб и вяленое мясо, принялись за еду.
Карми кивнула Джанай Кумет, и они одновременно встали и вышли на поляну. Телой-аостеи ошеломленно уставились на них. Все их внимание в первую очередь сосредоточилось на Карми — они мерили ее недобрыми взглядами, один процедил:
— Нечестивая сургарка!..
— Не подавитесь, — нелюбезно сказала им Карми.
Джанай Кумет стояла за ее спиной, цепко следя за каждым движением врагов. Если бы эти двое вздумали кинуться на девушек — те бы не отбились. Но телои считали Джанай Кумет хокарэми, а одно дело убить хокарэма спящего, совсем другое — бодрствующего и настороженного. Если бы Джанай Кумет сделала хоть одно угрожающее движение, возможно, телой-аостеи ринулись бы в бой, но лайгарка хмуро посматривала на них, и телой-аостеи успокоились, отошли, следя за тем, как Карми собирает вещи, быстро, но аккуратно укладывая по мешкам.
