Две сестры. Дилогия - Малиновская Елена Михайловна (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
– Пройдемте. – Домар вежливо пригласил меня в глубь дома, словно безукоризненно вышколенный слуга. – Думаю, будет уместным предложить вам чашечку чая. Отец может задержаться.
– Не откажусь, – отозвалась я. Не удержалась и сделала комплимент: – Уважаемый сьер, вы чрезвычайно хорошо воспитаны для ваших лет.
– Благодарю. – Мальчик вспыхнул радостной улыбкой. Затем вновь принял нарочито невозмутимый вид.
Спустя несколько минут я уже сидела в крохотной гостиной, грела ладони о горячую чашку свежего чая с легким цветочным ароматом и украдкой изучала лицо Домара. Мальчик сосредоточенно хлопотал, расставляя на столике передо мной блюда со всевозможными сладостями. Видимо, он так старался произвести впечатление на меня, что решил притащить все угощения, которые только были в доме. Поэтому помимо печенья передо мной стояла еще ваза с шоколадными конфетами, блюдечко с мармеладом и огромный поднос с ванильными кексами.
Окинув все это великолепие сосредоточенным взглядом, Домар нахмурился и кинулся было вон, должно быть, желая принести еще что-нибудь.
– Уважаемый сьер, хватит! – шутливо взмолилась я. – Мне при всем своем горячем желании не одолеть и сотой части вашего угощения. Лучше сядьте и поговорите со мной, пока вашего отца еще нет.
– Как скажете, найна. – Домар тут же опустился в кресло напротив меня, послушно выполнив мою просьбу. Помедлил немного, но все-таки взял из вазы конфету, прежде украдкой взглянув на меня – не одерну ли я его.
Естественно, я не имела ничего против. Что скрывать, меня веселила напускная серьезность мальчугана и то, как старательно он играл роль взрослого. Но с другой стороны, была в его безукоризненной вежливости и некая пугающая нотка. Все-таки дети должны оставаться детьми с их капризами, шалостями и радостным смехом. Я не имела бы ничего против, если бы Домар съел все конфеты, а затем завернул бы фантики так, будто они еще целые, чтобы не быть наказанным за излишнее пристрастие к сладкому. Но он ограничился всего одной, после чего выпрямился и положил на стол перед собой ладони, словно самый прилежный ученик в мире.
Я искоса изучала внешность мальчика. Да, безусловно, он не солгал и его отец действительно Лукас. Домар был пугающе похож на моего приятеля. Казалось, что передо мной сидит сам Лукас, только магическим образом скинувший порядка двадцати лет. Синие глаза, темные волосы. Интересно, а у тени мальчика тоже есть крылья?
Увы, в ярко освещенной гостиной проверить это было невозможно. Я поставила чашку на стол, и Домар тут же услужливо вскочил на ноги.
– Быть может, еще чая? – предложил он.
– Нет, спасибо, – я покачала головой. Кашлянула и осторожно спросила: – Домар, скажите, а кто занимается вашим воспитанием? Просто удивительно, что в наши времена встречаются такие вежливые дети.
– Понимаете, раньше я был не таким, – чистосердечно признался Домар и виновато вздохнул: – Я очень много шалил и даже дерзил. Отца так сильно расстраивало мое поведение, что однажды он взял и уехал. Наверное, я был действительно отвратительным сыном, потому что отец очень долго не возвращался. И тогда я пообещал, что больше никогда не буду вести себя так, как прежде.
После чего опустил глаза и весь как-то съежился, видимо, мысленно вернувшись в те нелегкие для себя времена.
– Почему ты решил, что Лукас уехал из-за твоего поведения?
Из-за нахлынувшего волнения я моментально забыла о прежнем нарочито вежливом тоне и стала говорить с Домаром так, как обычно принято общаться с детьми. Понятное дело, я не поверила в то, что Лукас якобы покинул сына из-за дурного поведения последнего. Это все полнейшая чушь! Насколько я понимаю, Домар имеет в виду события последних лет, когда Лукас был вынужден много разъезжать по стране. Сначала в поисках одержимого брата, потом пытаясь заработать репутацию экзорциста. И мне было очень интересно, кто вбил такую опасную чушь в голову маленького ребенка. Что может быть проще – заставить бедного мальчика мучиться от постоянного чувства вины, дабы уничтожить таким образом даже намек на возможное непослушание. И как же это мерзко!
– Мне так сказала Райла. – Домар пожал плечами, удивленный моим вопросом.
– Райла – это твоя воспитательница? – уточнила я звенящим от негодования голосом.
– Это моя мама, – простодушно поправил меня Домар.
Я аж зажмурилась от этой ошеломляющей новости. Нет, я понимала, конечно, что у Домара должна быть мать, но почему-то в моем воображении нарисовалась совсем иная картина. Да, Лукас – взрослый мужчина. Наверняка у него были отношения с женщинами после смерти жены. И Домар мог появиться на свет в результате такой связи. Однако я предположила, что его мать погибла от какой-нибудь болезни или от несчастного случая, после чего Лукас забрал мальчика себе. Но если она жива, то получается, что Лукас на самом деле женат. Выходит, он лгал мне!
Я со свистом втянула в себя воздух, пытаясь хоть немного успокоиться. Руки сами собой сжались в кулаки. Нет, вот ведь наглец! Да как он смел вообще приближаться ко мне, имея жену и ребенка! А еще пытался намекать о каком-то там совместном будущем! Наверняка бедняжка Райла даже не подозревает, как ее муженек развлекается в свободное от семьи время.
«Откроешь ей глаза на похождения супруга? – насмешливо вопросил внутренний голос. – Ну-ну. Только тогда будь готова принять участие в безобразной драке. Обычно женщины винят в измене кого угодно, кроме самих мужей. И в чем-то их понять можно: ведь с изменником еще жить придется, а значит, логичнее придумать оправдание его поступку и самого выставить невинной жертвой соблазнения».
Я не успела решить, как мне надлежит поступить в столь неприятной ситуации. Хлопнула дверь, и Домар радостно вскочил с кресла, мгновенно превратившись в самого обычного мальчишку.
– Папа пришел! – с восторгом завопил он и кинулся прочь из гостиной. Наверное, побежал в прихожую, чтобы лично приветствовать отца.
Я грустно улыбнулась. А ведь мальчуган любит его, это видно и без слов. Затем нервно поправила волосы, убранные в строгий пучок, разгладила на платье несуществующие складки и напряженно выпрямилась, устремив взгляд на дверь.
Увы, Домар ошибся. Буквально сразу я услышала визгливый женский голос, сурово отчитывающий мальчишку.
– Сколько раз вам говорить, глубокоуважаемый сьер, чтобы вы не смели бегать по дому?! – гневалась невидимая мне посетительница. – Неужели вы не понимаете, что подобным недостойным поведением позорите весь род Одли? Или, быть может, вы желаете, чтобы ваш отец, сьер Лукас Одли, вновь покинул дом и семью, устав от ваших капризов и шалостей?
Домар что-то ответил женщине, но очень тихо, поэтому я не услышала его возражений.
– Что?! – Голос женщины опасно завибрировал на самой грани с визгом. – Что значит – вы торопились увидеть отца? Глубокоуважаемый сьер, вы понимаете, что своими попытками оправдаться делаете лишь хуже? Если вы не желаете расстраивать отца, то обязаны моментально признавать свою вину, когда она столь неоспорима!
Я скривилась, словно от сильнейшей зубной боли. Сдается, я слышу нравоучения из уст той самой Райлы. Ох, теперь мысль о возможной драке между нами не казалась мне настолько позорной. Пожалуй, я с величайшим наслаждением высказала бы в лицо этой женщине все, что о ней думаю. И дело даже не в том, что она родила ребенка от Лукаса. Удивительным образом это волнует меня гораздо меньше, чем то, как она обращается с сыном.
Домар еще что-то сказал, с трудом прорвавшись через град обвинений, которые сыпались на него со стороны матери, и голос Райлы волшебным образом моментально изменил тональность, став мелодичным и певучим.
– У нас гости? – промурлыкала женщина. – Что же ты раньше не сказал, негодник! Ну, возьми наконец-таки мое пальто, и пойдем знакомиться.
Я еще раз провела ладонью по волосам, проверяя, чтобы ни один не выбился из прически. Спрятала свой гнев и растянула губы в приветливой улыбке.
Спустя несколько секунд в гостиную вошла молодая женщина. На вид ей было лет двадцать пять, но она выглядела намного старше из-за обилия косметики на лице и неудачного выбора платья. Из-за слишком толстого слоя пудры ее лицо казалось бледным и безжизненным, на нем ярким пятном, словно у упыря, насосавшегося крови, выделялись губы, щедро накрашенные алым кармином. Брови, густые от природы, были безжалостно замазаны белилами и на их месте нарисованы тонкие ниточки.
