Слуга Империи - Вурц Дженни (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Он уже собрался встать из-за стола, но был остановлен словами Мары:
- Если ты позволишь, я хотела бы просить тебя об одном одолжении.
Он устремил на нее испытующий взгляд, в котором не было и следа подозрения, что она может воспользоваться его слабостью - любовью к ней - в собственных интересах. Он лишь хотел понять ее побуждения. Мара безошибочно истолковала интерес Хокану, подумав о том, насколько же они близки по природе: оба знали толк в Большой Игре и обладали достаточной волей, чтобы разыграть свои ставки в полной мере.
- О чем же ты хотела просить, госпожа Мара?
Ей было нелегко приступить к этому щекотливому делу, однако она решилась:
- Насколько мне известно, в вашем доме часто бывает один из Всемогущих.
Хокану кивнул; теперь его лицо не выражало ничего.
- Да, это так.
После мучительной паузы Мара добавила:
- Для меня была бы чрезвычайно желательна возможность побеседовать с магом из Ассамблеи в неофициальной обстановке. Если бы ты смог устроить такую встречу, я считала бы себя твоей должницей.
Глаза Хокану сузились, но он не полюбопытствовал, зачем ей это нужно, а лишь ответил:
- Я посмотрю, что мне удастся сделать. Затем он быстро встал и отвесил церемонный поклон, сопроводив его несколькими учтивыми фразами. Мара тоже поднялась, огорченная тем, что настроение душевной близости улетучилось. Хокану замкнулся, и при всем желании она уже не могла читать в его сердце. Когда он вышел, она долго еще сидела при свете бумажных фонариков, безотчетно крутя в руках кубок и раздумывая не о последних словах гостя, а о том, что он слишком хорошо умеет скрывать свои чувства.
Подушки по ту сторону стола казались особенно пустыми, а наступившая ночь - особенно темной.
Через некоторое время вошла Накойя, точно выбрав момент для своего появления. Взглянув на хозяйку, верная советница присела рядом с ней.
- Дочь моего сердца, ты выглядишь встревоженной.
Мара прильнула к старой женщине, как будто снова почувствовав себя маленькой девочкой.
- Накойя, я поступила так, как должна была поступить: я отклонила его сватовство. Но меня одолевает печаль, для которой нет причин. Я и сама не думала, что так сильно люблю Кевина, и все-таки мне жаль, что пришлось отказать Хокану.
Накойя подняла руку и ласково погладила Мару по щеке, как делала это когда-то.
- Дочка, в сердце иногда находится место не только для одного. Каждому из этих двоих мужчин отведен там свой уголок.
Мара вздохнула, черпая утешение в коротких минутах уюта и спокойствия, а потом грустно улыбнулась:
- Ты всегда предупреждала меня, что любовь - это непроходимая чаща. А я только сейчас поняла, насколько ты права и до чего же колючие шипы у зарослей в этой чаще.
Когда зазвенел гонг, Мара насторожилась и выскользнула из объятий Кевина. Не сразу осознав, что возлюбленную поднял из постели именно этот звук, которого он раньше никогда не слышал, Кевин сонно спросил, все еще не покидая спальной циновки:
- Что это?
Однако его голос потонул в шуме поднявшейся суматохи. Дверь, ведущая в покои Мары, широко раскрылась, и в спальню вбежали две горничных с гребнями и шпильками; за ними последовали другие, немедленно приступившие к подбору парадных одеяний. Через несколько мгновений Мару поглотил шумный вихрь бурной деятельности: хлопотливые женщины сноровисто наряжали и причесывали госпожу.
Кевин нахмурился. Грубо вырванный из упоительной прелюдии, он сообразил, что властительница не произнесла ни одного слова, которое можно было бы принять за сигнал к столь несвоевременному вторжению.
- Что происходит? - поинтересовался он. На этот раз его голос прозвучал достаточно громко, чтобы быть услышанным.
- Прибывает Всемогущий! - нетерпеливо бросила Мара, а затем, снова обратясь к горничным, распорядилась: - Принесите железное ожерелье и нефритовую тиару.
- В такой час? Утром? - удивился Кевин, поднимаясь с циновки.
Он поднял и набросил на себя свою серую куртку. Мара вздохнула и отозвалась:
- Обычно к этому часу я уже давно на ногах.
- Ну ладно, - проворчал Кевин, как видно почувствовав себя виноватым. Он-то сделал все от него зависящее, чтобы удержать ее в постели подольше, и сперва его усилия были приняты весьма благосклонно. - Приношу извинения за причиненные неудобства.
Это было сказано самым легким тоном, но он еще не пришел в себя, после того как она столь резко его покинула. Мара предоставила горничным позаботиться об ее шпильках и закрепить широкий пояс.
- У Всемогущих нет времени на чьи-то капризы. - Казалось, она собиралась еще что-то добавить, но при втором ударе гонга ее улыбка померкла, так и не родившись. - Хватит разговоров! Всемогущий уже здесь!
Горничные с поклоном отступили назад. Их госпожа удовольствовалась простой, но изящной прической, для которой хватило четырех шпилек. Ожерелье из редкого металла и нефритовая тиара - этого было достаточно, чтобы Всемогущий знал: к его посещению она отнеслась со всей серьезностью.
Надев туфельки, она направилась к двери. Ее раб привычно двинулся следом, но властительница сразу остановила его:
- Нет. Тебе нельзя.
Кевин запротестовал, но Мара скомандовала:
- Молчи! Если этот маг усмотрит в любом твоем движении хоть малейший намек на оскорбление для своей особы, он может потребовать смерти всех живущих в этом доме, поголовно! И я буду обязана исполнить его волю, чего бы это ни стоило. Слово Всемогущего - закон. Зная это, я не желаю рисковать и требую, чтобы ты со своим несносным языком держался подальше!
Дальнейших возражений она не допустила и поспешила через сад в другое крыло дома. Там находилась небольшая комната в виде пятиугольника без какой бы то ни было мебели или рисунков, за исключением инкрустированного ониксом изображения птицы шетра на полу. Могло бы случиться и так, что она ни разу в жизни не воспользовалась бы этим помещением, но в жилище каждого властителя непременно имелась подобная комната, или ниша, или площадка с отчетливо вырисованным символом на полу. Чтобы перенестись во владения какой-либо семьи, любому магу в Империи требовалось лишь сосредоточить свою волю на воображаемом символе этой династии. Согласно традиции о предстоящем прибытии мага возвещал гонг, начинающий звучать по его мысленному приказу, где бы ни находился в этот момент сам Всемогущий. Второй сигнал гонга означал, что маг уже прибыл; именно это и произошло несколько минут тому назад.
Войдя в заповедную комнату, Мара застала там Накойю, Кейока и Сарика, которые уже стояли перед человеком сурового вида в черной хламиде. Едва достигнув двери, она низко поклонилась.
- Всемогущий, не осуждай меня за то, что я не успела должным образом встретить тебя. Когда ты прибыл, я была еще полуодета.
Маг склонил голову, словно давая понять, что эта оплошность не имеет значения. Он был худощав, среднего роста, и хотя хламида скрадывала очертания фигуры, что-то в его осанке казалось знакомым.
- Благодаря посредничеству того, к кому я питаю некоторую привязанность, мне стало известно, что ты желаешь со мной поговорить.
Мара сразу поняла, с кем имеет дело, стоило ей услышать этот голос - такой же глубокий и богатый интонациями, как голос Хокану. В Акому пожаловал Фумита, родной отец наследника Шиндзаваи. Как видно, Хокану принял просьбу Мары близко к сердцу, да и догадка ее оказалась верной: между этим членом Ассамблеи и семейством Шиндзаваи какая-то связь все-таки сохранилась.
Однако Мара не смела даже предаваться этим размышлениям. Она знала, что маги способны - если пожелают - читать мысли любого, находившегося в их присутствии. Она не могла забыть, какую роль сыграла магия в крушении Джингу Минванаби, и почтительно сказала:
- Всемогущий, я нуждаюсь в мудрости такого как ты ради службы Империи.
Маг кивнул:
- Тогда мы побеседуем.
Отослав советников, Мара провела визитера из комнаты на примыкающую к ней террасу с низкими каменными скамьями. Пока Фумита усаживался на сиденье, Мара улучила момент, чтобы присмотреться к нему. В его темных, почти черных волосах уже пробивалась редкая седина. На худом, четко очерченном лице выделялся орлиный нос, такой же, как у Хокану. Темные глаза поражали сходством с сыновними, с той лишь разницей, что у мага их таинственные глубины были словно спрятаны за некоей невидимой завесой.
