Самба (СИ) - Абсолют Павел (книга жизни TXT) 📗
— Конечно жив, он ведь мышиный император!
Странное имя для императора, ну да и демон с ним. Когда все собрались, маусу повели нас настоящими мышиными тропками. Топтун уверенно топал вперед, ловко перебираясь через овраги по упавшим веткам. Лентяй стонал на тему своей доли и совсем не желал идти в страшный тоннель Ла-Маус, вполне оправдывая собственное имя. Сидзука быстро проехалась по нему едкими фразами, и аякаси обиженно замолк. Если ранее мы шли от валуна до Дупло-тауна около пяти минут, теперь путешествие растянулось на полчаса.
— А сколько мы будем идти через Ла-Маус? — спросил я Топтуна.
— Обычно два дня уходит, но, коль вы торопитесь, то и за день управимся.
Мне лишь оставалось вздохнуть и смириться. Поздно давать задний ход. Темный зев тоннеля походил на челюсти голодного зверя. Мы с Сидзукой и сопровождающими решительно спустились вниз, в мрачную темноту. Неприятно засосало под ложечкой. Наверное, так себя чувствовал Фродо Беггинс сотоварищами, спускаясь в подземелья Мории.
Глава 8
Поначалу темнота казалось непроницаемой, но вскоре глаза привыкли. Иронично, что магия света плохо подходила для освещения — на постоянное поддержание заклинания уходило слишком много энергии. Сам тоннель был примерно полметра в диаметре. Если вытянуть руки вверх и встать на цыпочки, то можно достать до свода. В основном спрессованная земля и глина, но кое-где попадалась цельная каменная плита. Каким образом мышиные аякаси пробили данный тоннель, оставалось загадкой. Периодически встречались отворотки, назначение которых для нас оставалось еще большей загадкой. Постепенно мы спускались все глубже и глубже. Стало холоднее. Я пожертвовал куском рукава от большеразмерной куртки и соорудил с помощью Хаганэ пончо а-ля Джон Рэмбо. Иногда из боковых проходов слышался зловещий шум и копошение. Сверху капала вода, под ногами журчал ручей. Я совсем не геолог, и в шахте ни разу не был, но сдается мне, что без современных технологий или магии прокопать тоннель под морским проливом невозможно.
Провел короткий опрос Топтуна. Мышу всего лишь восемь лет, что по их меркам уже вполне зрелый возраст. Трижды женат, обе супруги погибли от клешней крабов. Любимое блюдо — тушеные корешки растений и жареные грибы. Сидзука дала ему уровень 0,5 по 10-бальной шкале. В Ла-Маус ходит третий раз: однажды бывал с отцом Плевуном, второй — самостоятельно. Теперь вот натаскивает отпрыска, не слишком подающего надежды. Ради любопытства я поинтересовался, пошел бы кто-то из его сородичей ко мне в клан, но он уверенно ответил, что к чужакам мышам путь закрыт.
Примерно через три часа почти непрерывного спуска мы устроили короткий привал на удобной площадке с освещением из множества камней. В основном из-за уставшего Лентяя. Я периодически слегка подпитывал себя светом, так что оставался относительно бодрым. Можно даже считать это своеобразной тренировкой. Я старался тратить света меньше, чем вырабатывалось моим организмом. Очень тонкие манипуляции — почти как при свертывании ауры в кольца. Уже через пару часов усталость отошла на задний план, и одновременно мой резерв держался приблизительно на одном уровне. Вот еще вопрос — не будет ли каких-либо негативных последствий при слишком долгом использовании магии на себе? А то еще мутантом каким стану. Или совсем одрябну — как космонавты в невесомости без постоянных физических нагрузок.
— Дальше идет дорога без уклона. Будьте начеку, — предупредил Топтун. — В глубинных проходах обитает множество кровожадных зверей. Еще ходят слухи о Безымянном Ужасе. От него нет спасенья.
— Раз от него нет спасенья, то откуда слухи? — фыркнула Сидзука.
Маусу пошевелил усами в ответ, ничего не сказав.
Мы продолжили путь, напряженно всматриваясь в пещерную тьму. Иногда до нас доносился трудно идентифицируемый утробный звук. Топтун тогда командовал остановку и внимательно вслушивался. Один раз мы набрели на прореху в своде тоннеля, откуда лился водопад морской воды и исчезал в бездонной расщелине. Наш проводник вздохнул и сказал, что придется искать обходной путь, но вперед вышла Сидзука, легко сделав широкий проход в водопаде. Мы поочередно перепрыгнули через расщелину и пошли дальше. Я уже потерял всякий счет времени. Часов шесть шагали где-то.
Неожиданно раздался громкий утробный звук, который мы слышали ранее. Топтун завис на несколько секунд, после чего скомандовал:
— Бежим!!!
И мы понеслись вперед сломя голову. Хаганэ неприятно бил по спине и ногам. Как назло, на данном участке не имелось ни одной отворотки. Я уличил пару мгновений, чтобы взглянуть назад. Святой Грааль мне за пазуху! За нами по тоннелю катился огромный шар. Зря я вспоминал Индиану Джонса ранее. В фильме-то все весело и радужно, играет захватывающая музыка. А здесь, в мрачном темном тоннеле, где вместо заводного ритма журчание воды, наш слитный топот и звуки тяжелого дыхания, на кону твоя собственная жизнь, и шутить совсем не тянет. Напитав тело светом, я почти нес на себе еле перебирающего лапами Лентяя.
— Я могу остановить эту штуку! — вставила Сидзука, не снижая темпа.
— Нет! Сильная магия может обрушить своды, и все здесь затопит, — заявил Топтун.
Буквально в последнюю секунду мы завалились в боковой проход на первом перекрестке, снаряд просвистел мимо нас дальше по тоннелю. Может мне показалось, но я почуял слабую ауру от существа, да еще заметил здоровую зубастую пасть. И в целом образ нашего преследователя походил на зубастика из одноименного старого ужастика.
— И что это было? — спросил я, утирая пот.
— Кротовый Шарокат. Страшный зверь Ла-Мауса, что не ведает пощады, — отдуваясь, прохрипел наш проводник. Мы с Сидзукой молча встретились взглядами и не стали комментировать.
Передохнув и перекусив из запасов, мы продолжили наш путь по подземелью или, если быть более точным, подморью. Лентяй поначалу отказывался куда-либо идти, но мы пообещали бросить его тут одного, так что мышиный аякаси сразу выразил готовность отправляться. Еще три часа пролетели в монотонной ходьбе, лишь однажды разбавленной очередным побегом от нового Шароката. Наконец начался подъем, говоря нам о том, что мы добрались до подземелий противоположного берега. Явно не так я себе представлял поиски Химари. Младший маусу совсем сдал, с трудом передвигая лапами. Поклажу Лентяя и Хаганэ передали Сидзуке, а самого хомяка-переростка я загрузил себе на закорки. Вообще, меня грызли сильные сомнения в необходимости дальнейшего сопровождения, но Топтун убедил, что они обязаны довести меня до поверхности. Так им завещал староста Плевун.
Таща мохнатую тушу, я потел и крепился. Сразу вспомнились слова Химари о том, как тренировался дед Генноске — набирал рюкзак камней и уходил в горы. Продолжаю семейные традиции, может свою выносливость немного прокачаю. Жаль, статов как в рпгешке нигде не значилось, поэтому прогресс в магии был незаметен. После снятия амулета света я продвигался буквально семимильными шагами, сейчас же рост замедлился. Магия помогала с выносливостью, но вот сон заменить не могла. Через три часа восхождения я начал клевать носом. А ведь за то же время мы успели спуститься, но в гору путь сложнее. Топтун прогнозировал еще два часа как минимум. Ладно, лучше отоспаться снаружи, неохота очутиться в желудке Кротового Шаристика… или Зубоката. Уже совсем мысли путаются.
Какое-то неприятное чувство вторглось в мое сознание. И постепенно усиливалось. До тех пор, пока я четко не ощутил накатывающий страх.
— О нет! Мы погибли, — упал на колени Топтун. — Это Безымянный Ужас Ла-Мауса. Мне рассказывал отец, как страх медленно поглощает тебя, пока ты окончательно не теряешь остатки разума.
— Трусливые маусу. Чтобы это ни бы за Ужас, мы с Юто с ним справимся, — заявила Сидзука уверенно.
Я окружил голову покровом света, и давление извне значительно снизилось. Мизухэби не выказывала и тени беспокойства. А вот нашим сопровождающим не так повезло. Лентяй упал на пол и тихо попискивал от страха. Топтун же преклонил колени и сложил лапки вместе:
