Сны Черной Жемчужины (СИ) - Линкольн К. Берд (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗

— Ты уже слышала о нас от Фудживары, да? Что мы — Иные, взгляды которых не совпадают с Советом?

Фудживара? Кен или Бен?

— Немного. Но ваше сопровождение оставляет не лучшее впечатление.

Мурасэ прищурился. Хоть принцесса-стюардесса называла его имя, собравшиеся тут не были Красной рубашкой или другими нападавшими.

— Приношу извинения, если у тебя осталось неприятное первое впечатление от Японии, но Восьмерное зеркало в том не виновато.

Точно, ага. Я махнула на комнату.

— Не понимаю, как Иисус или зеркала связаны с Иными.

— Технически дело не в Иисусе, — сказала Бен.

— Но это важно для понимания контекста, — Мурасэ задумчиво потягивал чай. — В начале тысяча девятисотых у жителей Хераи появились странные сны. У них возникло сильное желание искупать новорожденных детей в реке. Малышей носили в корзинках из камыша, которые обычно используются на Среднем Востоке. Мужчины отращивали бороды. Женщины носили вуаль и ощущали странную печаль, когда приходили к колодцу за водой.

Я сжала ладонями чашку, надеясь, что тепло придаст мне сил. Усталость, небольшая головная боль и бред, который произносил Мурасэ, придавали всему этому нереальное ощущение. Как у галлюцинации. Было сложно воспринимать это всерьез. Мидори вернулась к столу с огромным и невероятно красным яблоком. Она опустилась на колени, вытащила из кармана ножик и срезала кожицу длинной целой спиралью. Я ощущала сладкий запах мякоти через столик.

— И это все из-за могилы Иисуса? — я не смогла скрыть потрясение. Я сглотнула слюну от запаха яблока.

Мидори вставила зубочистки в идеальные белые кусочки яблока и поставила стеклянное блюдо с ними в центре стола.

— Особенность региона Аомори, — сказала она.

Мы с Бен потянулись к яблоку одновременно. Она улыбнулась мне, снова напомнив Кена, из-за чего мне захотелось стукнуть ее. Было сложно помнить, что я не должна была доверять ей, когда она приближалась ко мне с повадками ее брата.

— Не ясно, откуда антрополог, обнаруживший древние тексты с утверждением, что это могилы Иисуса и его брата, Исукири, черпал вдохновение. Но это удобное прикрытие для происходящего.

— Черная Жемчужина, — пробормотала Бен с полным ртом яблока.

Я попробовала яблоко и на мгновение отвлеклась, ведь вкуснее фрукта еще не пробовала. Казалось, до этого я ела только картон. Что тут было в воде?

— Ты знаешь о событиях, ведущих к Великой Тихоокеанской войне и Битве за Пекин-Тяньцзинь? — спросил Мурасэ, зацепив пальцем горячую чашку.

— Американцы, вроде, звали это Боксерским восстанием, — добавила Бен.

Я медленно кивнула.

— Иностранные войска вторглись в Китай. Что-то про мятеж крестьян.

Мидори буркнула под нос об американцах и невежестве. Бен пронзила ее испепеляющим взглядом. Мурасэ просто продолжил:

— Японские отряды прошли к северу Китая. Я был сержантом в отряде, дошедшем до Хэйлунцзяня, — он кивнул в сторону папы. — Хераи Акихито был моим капитаном.

Желудок сдавило, и горечь чая друг стала неприятной. Я знала, что папа был старше, чем выглядел, но я ничего не знала о его жизни до Портлэнда. Это мне не нравилось. Где был Кваскви, когда я нуждалась в сарказме или перепалке, чтобы отразить поезд эмоционального осознания, несущийся ко мне на полной скорости?

— Мы были солдатами, попавшими в лихорадку Реставрации Мейдзи. Невежи-ихэтуани, Боксеры, убили невинных христиан. Нам нужно было создать хоть на время мирное место у Тихого океана.

— Уверена, у корейцев и филиппинцев другой взгляд на это, — сказала я, мне вдруг стало не по себе, что храм Ясукуни, штаб Совета Иных, был местом, где почитали не только пилотов-камикадзе, но и генералов, которые могли быть в ответе за резню и насилие в Нанкине или убийства в Маниле.

Кен не мог не знать эту историю. Или его верность Совету означала, что Иные не влияли на военные решения во Второй мировой войне, или Кен состоял в Совете, закрывающем на такое глаза. Блин. И как Бен назвала Рокабилли? Тоджо? Наверное, имя было распространенным. Это не мог быть премьер-министр времен Второй мировой войны, которого считали военным преступником. Да? Пожалуйста!

— Армии нужно было пересечь Хэйлунцзян, но Черная Жемчужина била всех Иных, кто осмеливался подобраться близко. Она разбивала корабли армии и портила мосты. Давление штаба Иных и штаба людей росло, и Совет дал разрешение убрать угрозу в виде Черной Жемчужины.

Мидори и Бен опечалились. Иные выступили против древнего духа. Хоть я знала о них мало, это казалось неправильным.

— И они послали папу.

— Да, — сказал Мурасэ. — Капитан Хераи сел на плот, выждал, пока Черная Жемчужина покажется, схватил ее за хвост и держался изо всех сил. Я стоял на дальнем берегу подальше от воды, и я промок до нитки к тому времени, как Черная Жемчужина перестала бороться с капитаном Хераи. Она успокоилась. Капитан Хераи уговорил остальных Иных не убивать ее. Дух был ценным. Мы спрятали Жемчужину в вагон поезда и увезли домой.

— Сюда?

— Совет хотел, чтобы Черная Жемчужина была подальше от людей и из базы в Токио. Но не слишком далеко. Такого еще не было — чтобы древнего из другой страны держали в плену. Твой отец отвез его к себе на родину.

— И папа оставался в деревне, чтобы есть сны Черной Жемчужины? Как тогда он попал в Штаты?

Мурасэ вздохнул.

— Капитан Хераи в конце Тихоокеанской войны съел много горестных снов. Падение Маньчжурии, Хиросима и Нагасаки, голод после войны.

— Папа говорил мне только, что не мог больше жить в Японии, но дело было не только в страданиях после войны, да? — я представила вкус снов голодных детей. Меня тошнило после сна-воспоминания профессора Хайка об его убийстве мальчика. А каково быть среди солдат, сны которых были полны такого?

Бен пожала плечами.

— Он пропал после оккупации МакАртура.

— Он убежал от Черной Жемчужины?

— Наверное, — сказал Мурасэ. — Только Юкико-сан и Кавано-сан знают наверняка.

— Пара дураков-фашистов, — сказала Бен.

Мидори уставилась на нее с интересом, но Бен не унималась.

— У них нет стыда. Нет ответственности. Старые глупые традиции не дают им увидеть, что мир меняется. Если бы американцы не заставили Хирохито принять конституцию без армии, мы бы все еще шли к Северному Китаю…

— Уверен, мисс Хераи не нуждается в уроке политики.

Пришло время прямых ответов.

— Не нуждаюсь. Но вам нужны я и папа. Вам нужен баку. Почему сейчас?

Все, кроме Мурасэ, резко отвели от меня взгляды. Стыдились? Мурасэ шумно потягивал чай сквозь зубы. Медлил. Бен нарушила тишину:

— Вы с Хераи-саном — последние известные баку. Не осталось никого, кому хватит сил сдержать дракона — а Черная Жемчужина беспокойна, возможно — просыпается от своего долгого тихого сна. Если ее не освободить, ее или убьют, пытаясь удержать здесь, или она умрет, пытаясь вырваться.

Последние баку? Мне стало не по себе, сердце улетело в желудок как на американских горках. Столько вопросов. Я была временно парализована. Почему не было других баку? Почему Черная Жемчужина просыпалась сейчас? Совет хотел, чтобы баку ел сны Черной Жемчужины, чтобы она оставалась спокойной, но Восьмерное зеркало хотело, чтобы пожирание снов происходило по другой причине?

Мои мысли кружились, а лицо Мурасэ стало расплываться по краям, черты смягчились, стали симметричными. Такое лицо использовал Кен, когда хотел, чтобы я доверяла ему. Мурасэ был кицунэ. Или хафу как Кен и Бен?

— Ты, наверное, устала и голодна. Тебе нужно попробовать знаменитую холодную лапшу Мидори с кунжутным соусом.

— Я бы сейчас могла убить за лапшу в кунжутном соусе. Но я готова выйти и напасть на первого попавшегося человека, если вы не перестанете оттягивать. Просто скажите, что мне нужно сделать!

Уголки губ Пон-сумы дрогнули. Мурасэ вздохнул.

— Совет хочет, чтобы Жемчужина спала. Это один из самых сильных драконов Тихого океана. Магия Черной Жемчужины обеспечивает Совету место у власти. Япония проиграла в войне, но Совет все еще правит. Иные влияют на политику людей. Пока древний у нас, рост Китая держат в узде. Северная Корея не посмеет на нас напасть.