Подземелье мертвецов - Грин Саймон (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Оборотень оказался хитрым, коварным и опасным. У Гайлса ушло немало времени, чтобы вычислить, кто же именно из гостей барона является этим самым волколаком. Но теперь Танцор уже все отлично знал. Осталось лишь разыскать оборотня; он должен быть совсем недалеко.
Гайлс ступал почти неслышно, и его спокойный и, как всегда, невозмутимый взгляд обшаривал дюйм за дюймом открывающееся впереди пространство. Он знал — добыча не ускользнет. Но пока оборотня нигде не было видно, хотя он уже давно идет по его следу… Ладно, кто-кто, а уж Танцор умеет ждать! Гайлс знает, что рано или поздно отыщет врага. Отыщет и убьет. Иначе просто не может быть.
Он продолжал шагать, и лоб его все больше хмурился. Гайлс и не подозревал, что Островерхий замок настолько велик. Да, кстати, чтобы поймать оборотня, ему следовало знать кое-какие детали, но Гайлс никак не мог вспомнить, какие именно.
Вдруг Танцор уловил какой-то посторонний звук. Он замер на месте и внимательно прислушался. Звук повторился. Какое-то низкое рычание, чем-то напоминающее кашель. Где-то совсем недалеко. Лицо Танцора осветилось довольной улыбкой. Встреча обещает быть интересной. Ему еще не доводилось убивать волколаков. Что ж, можно надеяться, что это создание окажется достойным противником. Слишком уж много лет прошло с тех пор, как Танцору в последний раз довелось помериться силами с врагом, способным хотя бы минуту продержаться и отразить удары мастера клинка. Человек или зверь, чародей или оборотень — для Гайлса это не имело ровным счетом никакого значения. Он знал — одолеть его невозможно. Продолжая вслушиваться, Танцор осторожно двинулся вперед. До сих пор его спутниками были такая наскучившая уже тишина да изредка нарушаемый пламенем факелов полумрак. Но вот он в очередной раз завернул за угол и столкнулся с оборотнем нос к носу!..
Выглядел он так же, как и обычный волк, но был гораздо крупнее, его рост достигал двух с половиной метров в холке. Косматая серая голова покачивалась где-то под самым потолком. Густой мех был покрыт пятнами крови. Танцор чуть не зажал себе нос: оборотень распространял вокруг себя запах давно сгнившего мяса. Танцору на миг показалось, что он идет не по замку барона, а по заброшенной скотобойне, которую уже давным-давно никто не чистил. Близко посаженные глаза волколака сверкали в темноте ярким оранжево-желтым огнем (“Совсем как моча”, — решил про себя Танцор), множество острых клыков тускло поблескивали в оскаленной пасти. Оборотень посмотрел на Танцора и зарычал; густая тягучая слюна закапала на пол. Противники несколько минут стояли неподвижно, изучая друг друга. Затем Гайлс хищно улыбнулся и, посмотрев зверю прямо в глаза, провокационно пошевелил клинком. Оборотень фыркнул и бросился на Танцора, целясь зловонной пастью человеку в шею. Неуловимым движением Гайлс отскочил в сторону; длинный широкий меч молниеносным движением погрузился в волчье брюхо и тут же возвратился обратно. Танцор снова отскочил и увидел, как волколак, зарычав от боли, вытянул передние лапы, с явным намерением пустить в ход когти. Страшная рана, пересекающая звериное брюхо, прямо на глазах затягивалась. Оборотень не обратил на нее никакого внимания, даже не замедлил движений. Танцор выхватил из-за голенища длинный кинжал с лезвием из чистого серебра и точным движением всадил его между ребрами зверя. Кисть руки привычно описала дугу, вырезая волколаку сердце. Оборотень вдруг завопил человеческим голосом и грузно опустился на каменный пол. По серебряному лезвию струилась кровь. Красная. Самая натуральная кровь. Человеческая.
Танцор осторожно сделал шаг в сторону и, встав так, чтобы волколак не смог до него дотянуться, принялся спокойно наблюдать, как дыхание оборотня делается все менее и менее глубоким. Вот он в последний раз с усилием втянул в себя воздух и затих навсегда.
Танцор продолжал стоять рядом, и вдруг очертания гигантского волка начали расплываться. Густой мех и отвратительные желтоватые клыки и когти постепенно исчезали… И вот перед Гайлсом оказалось распростертое на полу тело Джессики Флинт, из сердца которой торчал его, Танцора, серебряный нож.
Юная ведьма по имени Констанция стояла посреди приемного зала крепости, внимательно оглядываясь по сторонам. Двери и ставни были плотно закрыты, и тем не менее по залу гулял ветер, который дул неизвестно откуда. Разбросанные по углам тени были не просто темными, а состояли, казалось, из каких-то неправдоподобных сгустков мрака. Посреди зала четверо мужчин сосредоточенно завязывали четыре прочные веревки узлами типа “удавка”. Покончив с этим, они перекинули свободные концы веревок через широкую балку под самым потолком. На ведьму эта четверка не обращала ровно никакого внимания. Губы их безмятежно улыбались, а в глазах застыла растерянность и недоумение.
Тот, что первым соорудил петлю, взял один из стоящих вдоль стен стульев и установил его точно под импровизированной виселицей. Мужчина взобрался на стул, пристроил петлю себе на шею и замер, терпеливо поджидая остальных. Вот уже все четверо стоят на стульях, и веревки обвивают их шеи. Самоубийцы затянули петли потуже и, даже не взглянув друг на друга, один за другим попрыгали со стульев. В следующий момент они уже висели между полом и потолком, судорожно подергиваясь в агонии. Петли туго охватили шеи людей, и жизнь покинула беспомощно болтающиеся тела. Повешенный обычно инстинктивно хватается за веревку, пытаясь сделать хотя бы один лишний вдох, но эти четверо висели спокойно и невозмутимо, и их руки расслабленно болтались вдоль тел.
Констанция медленно обошла вокруг четверых повешенных, стараясь держаться подальше от парящих в воздухе ступней, а затем со всех ног пустилась бежать. Покинув зал и попав в главный коридор, ведьма столкнулась с еще одним не слишком приятным зрелищем. Посреди коридора стражник методично разрубал на куски какого-то купца. Купец пытался уползти, и длинный кровавый след вдоль всего коридора ясно говорил о том, как долго он уже предпринимает эти попытки. Ни купец, ни стражник вообще не заметили Констанцию. Она продолжала идти по крепостным залам, переходам и комнатушкам и повсюду встречала одно и то же: убийства, совершенно идиотские самоубийства и вообще сумасшествие. Вот, устроившись поудобнее в темном углу, какой-то мужчина раз за разом вонзает кинжал себе в живот с явным намерением остановиться лишь тогда, когда окончательно обессилеет от потери крови и не сможет пошевелить ни единым пальцем. Вот молодая симпатичная женщина утопила двух своих детей в широкой кадке для купания, а затем, посадив их на колени, принялась напевать колыбельную. А вот там двое солдат устроили безжалостную дуэль на боевых секирах. Они с остервенением кромсают друг друга, но даже не пытаются защищаться. Каждый удар оставляет жуткую кровавую рану, которой достаточно, чтобы свалить быка, но дуэлянты не падают, продолжая рубить и рубить друг друга. Повсюду в холодном, почти ледяном воздухе взлетают фонтаны крови. Кровь разливается по стенам, по полу, по потолку. От ярко-красных пятен валит густой пар. В какой уголок крепости ни заглянешь, везде одно и то же. Тут и там мужчины, женщины и дети умирают самой страшной смертью и притом абсолютно без всяких причин. По крайней мере, постороннему наблюдателю смысла во всем этом не отыскать. И у всех безумные глаза. А еще в этой крепости как-то неестественно холодно, и вокруг редких пятен света возле факелов все сильнее сгущается непроницаемая тьма.
На фоне всеобщего сумасшествия и праздника смерти, как будто независимо от сиюминутных событий, откуда-то со стороны раздается монотонный глухой стук, будто кто-то изо всей силы бьет в очень большой барабан. Стук не прекращается ни на минуту, кажется, он идет одновременно со всех сторон, и в то же время как бы ниоткуда. Констанция долго вслушивалась и лишь очень не скоро поняла, что в уши ей вливается стук гигантского сердца, покоящегося где-то неизмеримо далеко.
В конце концов она добралась и до обеденного зала. За столом сидело несколько сот мужчин, женщин, детей. Констанция вошла, некоторое время постояла неподвижно, и тем не менее никто так и не заметил ее присутствия. Ведьма приблизилась к одному из столов, и лицо ее передернула гримаса отвращения. Она наконец разглядела, чем именно эти люди решили отобедать. Разложенное на больших тарелках мясо оказалось сырым и полным сгустков крови. В нем обильно копошились черви, не переставая вертеться, извиваться и то и дело вываливаться из тарелок на стол. С края стола свисали длинные ленты набитых нечистотами кишок. Кишки беспрестанно шевелились, содержимое их капало на пол. Бокалы и кружки оказались полны птичьих голов, стрелявших по сторонам маленькими живыми и все понимающими глазками. Ведьма резко отвернулась, пытаясь совладать с тошнотой, и тут вдруг осознала, что сидящий перед нею мужчина мертв. Горло его было перерезано крест-накрест, вдоль шеи тянулась широкая полоса засыхающей крови, рубашка представляла собою сплошное кровавое пятно. Покойник вежливо улыбнулся Констанции и приглашающим жестом протянул ей бокал, в каких обычно подают вино. Посудина оказалась наполнена кровью.
