Легион Грома - Николс Стэн (книга регистрации txt) 📗
Отпустив стражников, Адпар встала так, чтобы быть видной узникам. Их опухшие глаза при виде ее расширились, пересохшие губы задергались.
— Вы знаете, что нам надо, — ровным голосом произнесла Адпар. Она говорила мягко, почти искушающе. — Просто скажите, где остальные редуты, и мы положим конец вашим страданиям.
Яростный отказ, исторгнутый пересохшими глотками, был вполне в духе ее предположений, а если сказать честно, то и надежд. Победа должна даваться с некоторым усилием, чтобы было ощущение достигнутого результата, а иначе к чему эти визиты?..
— Смелость иной раз бывает неуместна. — Ад пар прибегла к логике. — То, что нам надо знать, мы рано или поздно все равно узнаем — с вашей помощью или без нее. Так к чему тогда подвергаться пытке?
Один мерц скрипучим голосом проклял ее; другой медленно покачал головой. Обезвоженная кожа у него облезала клочьями, видно было, что каждое движение причиняет ему боль.
Адпар извлекла кувшин с водой и превратила его открывание в нечто вроде эротического шоу.
— Вы уверены? — почти пропела она.
Она стала пить, глотая полным ртом, долго. Жидкость стекала с уголков ее рта.
Они опять отказались вступать в сделку. Хотя на этот раз жажда, которую Адпар читала в их глазах, стала более откровенной.
Взяв пушистую губку, она намочила ее и стала выжимать на голову и тело, чувственно наслаждаясь этим душем. Серебристые капли сверкали на ее коже, очень похожей на чешую.
Мерцы почерневшими языками облизывали сухие губы. Но все равно отказались говорить.
Адпар еще раз пропитала губку.
Таким образом она провела два часа — с большой пользой, как в смысле приобретенной информации, так и в смысле полученного удовольствия.
Уходя, она разыграла последнее шоу, унося с собой кувшин и губку. Выражение отчаяния на лицах мерцев стало дополнительным соусом в блюде ее удовольствия.
Снаружи правительницу ждала стража.
— Пусть лежат там, пока не усохнут, — сказала Адпар.
6
Не успел зардеться первый утренний свет, как отряд возобновил свое путешествие. По-прежнему исходя из предположения, что Хаскер направляется в Кейнбэрроу, они свернули на северо-восток. И очень надеялись, что Коилла где-нибудь между ними и Хаскером.
Перед Росомахами расстилались широкие равнины. Найти прикрытие здесь стало почти невозможно, так что приходилось принимать дополнительные меры предосторожности, чтобы не оказаться застигнутыми врасплох. Однако время от времени попадались рощи и купы деревьев, а извилистая тропа, по которой двигались Росомахи, в конце концов должна была привести их в лес. Отдавая себе отчет в возможности нападения, Страйк приказал выслать вперед и на фланги разведочные патрули.
Когда дружина вступила под крону леса, Джап сказал:
— Не следует ли нам разработать план действий на тот случай, если мы не найдем Коиллу и Хаскера? Иными словами, к тому времени, когда мы окажемся в пределах видимости наблюдателя из Кейнбэрроу. Вряд ли стоит рассчитывать там на теплый прием, Страйк.
— Сдается мне, прием будет очень теплый. Но как ответить на твой вопрос, Джап, я не знаю. Честно говоря, я начал опасаться, не свернули ли они в другую сторону.
Элфрей кивнул:
— У меня тоже это не выходит из головы. Если они и вправду движутся в другом направлении, то можно провести целую жизнь, понапрасну разыскивая их здесь. А если они…
— Не стоит слишком над этим задумываться, — прервал его Страйк.
— Не согласен, лучше задуматься сейчас, чем жалеть потом. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы остаток жизни мы гонялись за собственным хвостом.
— Послушай, Элфрей, я не больше тебя знаю, что нам…
По правую руку послышался шум. Листва шелестела, ветки трещали, листья падали. Деревья поменьше неведомая рука выдергивала с корнем и отшвыривала в сторону. Из леса выбиралось что-то весьма громоздкое.
Страйк натянул поводья. Колонна остановилась. Все обнажили мечи.
Таинственное существо появилось в поле зрения. Большое тело походило на лошадиное, однако создание было крупнее любого боевого скакуна, и ноги у него заканчивались не копытами, а когтями. Под гладкой шкурой вздувались мощные мышцы. Шея удлиненная, как у змеи, а вдоль всей спины шла черная грива. Голова была почти как у грифона, с кошачьим носом, желтым клювом с горбинкой и вздернутыми вверх обросшими шерстью ушами.
Увидели они и то, что существо еще совсем юное, до возмужалости расти и расти, и что одно из его жилистых крыльев сломано и бессильно свисает набок. Именно по этой причине существо, несмотря на очевидную панику, не летело. Однако даже и по земле оно двигалось с немалой скоростью.
Выйдя на тропу, гиппогриф быстро повернул гибкую шею на сто восемьдесят градусов. Росомахи встретились со взглядом огромных зеленых глаз. Потом гигант нырнул в чащу по другую сторону тропы и был таков.
Кони орков вставали на дыбы и пятились.
— Держи, а то уйдет! — воскликнул Джап.
— А может, пусть лучше уйдет? — предостерег осторожный Элфрей.
Пару секунд спустя из чащи показались разведчики правофлангового патруля. Они что-то кричали, но слов разобрать было нельзя. Один указывал назад, в чащу, из которой они выбрались.
Элфрей вгляделся:
— Страйк, сдается мне…
На тропу лавиной ринулись десятки человеческих фигур. Начальники верхом, нижние чины пешком, все до одного в черном и тяжеловооруженные.
— Проклятье! — сплюнул Джап.
В течение бесконечно длинного мгновения противники, разинув рты, молча пялились друг на друга.
Потом гипнотическая фаза закончилась, люди заорали и бросились в атаку.
— Они вдвое превосходят нас численностью! — крикнул Элфрей. Страйк взмахнул мечом:
— Так давайте уравняем численность! Не отступать!
Черный всадник ринулся в бой. Страйк вонзил каблуки в бока скакуна и повел Росомах за собой. Под аккомпанемент яростных воплей и звона стали схватка началась.
Страйк ринулся прямо на вожака. Человек орудовал палашом. Наклонившись в седле, чтобы отбить удар Страйка, он со свистом рассек воздух своим оружием. Лезвия противников встретились дважды, прежде чем Страйку удалось прорвать оборону врага и рубануть его по талии. Вожак ничком рухнул на землю.
Человек, занявший его место, подтвердил давнишнее недоверие Страйка к легким победам. Этот противник оказался гораздо более грозным. Он был вооружен обоюдоострым топором и орудовал им мастерски. Обменялись парой выпадов, после чего Страйк постарался не допускать соприкосновений своего меча с топором, чтобы более массивное оружие противника не сломало меча.
Пока они маневрировали, меч Страйка натолкнулся на деревянное топорище и отколол щепку. Само по себе это не причинило человеку никакого вреда. Но вскоре усилие, которое требовалось, чтобы размахивать громоздким топором, начало сказываться. Движения человека становились все более медлительными и тяжелыми, реакция — замедленной. Нельзя сказать, чтобы все эти эффекты были особенно выраженными, но оказались вполне достаточными, чтобы у Страйка появилось преимущество.
Это крохотное преимущество дало Страйку возможность сделать низкий выпад. Он попал человеку в бедро и распорол его. Тот удержался в седле, но боль выбила его из равновесия. От победного духа не осталось и следа. Страйк тут же нанес меткий удар в верхнюю часть груди. Человек уронил топор. Руки непроизвольно потянулись к ране, из которой хлестала кровь. Лошадь рванулась вперед и вынесла его из рядов сражающихся.
Свято место пусто не бывает. Тут же появился третий, и Страйк опять принялся отражать удары.
Элфрей оказался в ситуации, когда с одной стороны на него напал всадник, а с другой — пехотинец. Пеший представлял большую опасность. О нем Элфрей позаботился в первую очередь, вогнав заостренный наконечник знамени прямо в грудь. Пехотинец упал, увлекая за собой флаг. Элфрей переключился на всадника. Их мечи скрестились. На третьем ударе меч был выбит из руки человека. Холодная сталь, вонзенная в живот, завершила дело.
