Звезда надежды - Норамли Гленда (книга регистрации TXT) 📗
Работая за кухонным столом, Керис оставляла дверь в лавку приоткрытой, чтобы иметь возможность слушать рассказы покупателей. Ее очень раздражало то, что Фирл совсем не интересовался сообщениями о происшествиях во время переправ; очень часто он просто обрывал рассказчика вопросом: «Ну так какая же карта тебе нужна?»
Однажды Ерри в панике примчалась на кухню, и Керис услышала из-за двери скрежещущий голос человека с обсидиановыми глазами; тот явился за новыми картами и пожелал купить непременно раскрашенные. Фирл отмахнулся от его просьбы и ответил грубо, но посетитель настаивал, и в его голосе зазвучали стальные ноты. Фирлу пришлось удовлетворить его желание, но он тут же ворчливо сообщил, что новых карт в следующем сезоне в лавке Кейлена уже не будет.
— Ничуть не удивляюсь, — ответил резкий голос. — Я слышал, что Пирс Кейлен погиб, а его сын Фирл не пошел в отца. — Говорил посетитель вполне вежливо, но Керис показалось, что он прекрасно знает: разговаривает он с сыном Пирса. Девушка заподозрила, что едкое замечание было всего лишь местью за дурные манеры Фирла и его грабительские цены.
Керис почти видела, как ощетинился Фирл:
— Кто тебе такое сказал?
Однако ответ последовал уклончивый, и когда вскоре Фирл явился на кухню, вид у него был, как заметила сестра, странно пришибленный.
Похоже, мастер Обсидиановые Глаза произвел на Фирла сильное впечатление, усмехнулась про себя Керис.
— Да помилует нас Создатель, — сказала мистрис Поттл, которая тоже слышала разговор, — ну и голос — как оползень в горах. Не хотела бы я повстречаться с этим парнем темной ночкой.
Вечерами в лавку несколько раз являлся Харин Маркл — будто бы для разговора с Фирлом, но на самом деле чтобы поухаживать за Керис. Делал он это неуклюже. Ему не хватало воображения, а потому отсутствие всякого энтузиазма со стороны Керис озадачивало его. Харин никак не мог поверить в то, что девушка им просто не интересуется, а поэтому единственное объяснение, которое пришло ему в голову, заключалось в том, что Керис притворяется. Такая дурнушка, решил он, должна мечтать выйти за него и только почему-то корчит из себя недотрогу. Керис находила его знаки внимания, столь явственно рожденные корыстолюбием, а вовсе не страстью, и утомительными, и смехотворными.
Фирл просто равнодушно пожал плечами, когда увидел, что сестра не собирается поощрять ухаживания его приятеля.
— Ты всегда была слишком упряма и не видела собственной выгоды, — только и сказал он.
Керис знала, что от планов открыть на месте лавки таверну Фирл не отказался. Мистрис Поттл доложила девушке, что у деревенского столяра были уже заказаны столы и стулья, а жена кузнеца, заглянувшая как-то проведать Шейли и принесшая ей студень из бараньих мозгов, рассказала, что Фирл договорился о поставках вина нового урожая с виноделом из обители Посвященного Веддона. Сама Керис как-то подслушала разговор брата с пивоваром из Восточного Векли насчет нескольких бочек пива и эля, а Харин хвастался удачной покупкой меда в обители Посвященного Беогора.
Керис не спрашивала, откуда Фирл берет на все это деньги: она знала. Он добрался до монет, спрятанных за кирпичом над мойкой в кухне; «денежки на табачок» — называл их Пирс, имея в виду, что в старости, когда уже не сможет работать, станет тратить их на всякие приятные мелочи: табак, например, был дорогим удовольствием, потому что выращивался только в Восьмом Постоянстве.
Керис вздохнула. Она знала, что надолго этих немногих золотых не хватит, — уж очень быстро Фирл принялся их тратить. А когда «денежки на табачок» кончатся, придет черед ее приданого…
Согласно Закону, все деньги теперь принадлежали Фирлу при условии, что он будет обеспечивать мать до смерти, а сестру — до ее замужества. Незамужняя женщина, пока у нее были родственники-мужчины, не имела никаких имущественных прав, если только ей не удавалось добиться согласия главы семьи — и Управы Порядка — на ведение собственного хозяйства. Керис не раз приходилось слышать, как деревенский наставник, Небутнар, распространялся на тему мудрости такого обычая: «Закон защищает интересы слабейших членов общины — детей и женщин». Небутнар был надутый и самодовольный, стоило ему заговорить, как во все стороны летели брызги слюны…
— Кто сказал, что женщины — слабейшие? — однажды дерзко спросила Керис. Ей было тогда лет четырнадцать. — Все долгожители в деревне — как раз женщины.
Наставник не сумел дать удовлетворительного ответа, только прошипел:
— Закон обеспечивает Порядок, а потому подобные вопросы неуместны.
Порядок, все подчиняющий себе Порядок… Неизменность важнее всего, любое изменение — проклятие. Порядок — основа Закона, а Закон обеспечивает Порядок. Никто не смел и заикнуться о том, что Закон подавляет, а Порядок душит.
Наставник Небутнар несколько раз заходил проведать Шейли, считая своим долгом утешать и поучать умирающих. Они с Керис были старыми врагами: Кибблберри была маленькой деревушкой, и наставнику приходилось и следить за соблюдением Закона, и учить детей: Керис ребенком зимой посещала его начальную школу. За четыре зимы — больше она не выдержала — девочка научилась читать и считать не хуже Небутнара. Такое селение, как Кибблберри, не могло рассчитывать на хорошего наставника; Небутнар не отличался ни ученостью, ни смирением, ни прочими добродетелями, считавшимися необходимыми церковнику. Единственное, чего у него было в избытке, — это уверенности в необходимости подчиняться Закону и тупого формализма в его толковании.
Не облегчало дела и то, что Небутнар питал глубокое недоверие к семье Кейленов, потому что Пирс работал в Неустойчивости, а недалекий наставник всех таких людей считал подозрительными: ведь картографы и им подобные большую часть года проводили вне пределов власти Закона. Поэтому Небутнар пристально следил за Кейленами и сразу же кидался принимать меры, стоило им совершить прегрешение. Наставник жаловался, когда Пирс не носил предписанной одежды, оштрафовал однажды Керис, поймав ее на том, что на Игрейне она ехала в штанах, а не в юбке, обличал Фирла, когда того увидели вылезающим из окна мистрис Верлан в отсутствие мастера Верлана. Все это были нарушения Порядка!
Все же Керис ценила его визиты к Шейли: больная нуждалась в поддержке религии, и Небутнар давал ей надежду на загробную жизнь; впрочем, уроки в зимней школе не наградили саму Керис такой же верой.
Девушка даже, возможно, поверила бы в добрые намерения Небутнара, если бы после одного из таких посещений он не отозвал ее в сторону и не спросил, обдумала ли она свое замужество.
Керис посмотрела ему в глаза:
— Моя мать смертельно больна, а ты задаешь мне такой вопрос?
— Тем больше оснований его тебе задать. Ты скоро останешься сиротой и будешь нуждаться в попечении мужчины…
— У меня есть брат.
— У него скоро появится собственная семья. Ты должна подумать о том, чтобы найти себе мужа. Как я слышал, Харин Маркл…
— Я не выйду за Харина.
— Ах… — Небутнар задумался, явно пытаясь найти возможную причину такого нежелания и не находя ее. — Ну что ж, — наконец протянул он, — если тебя не привлекает замужество, тогда, может быть, стоит подумать об обители…
— Я не говорила, что меня не привлекает замужество, — бросила Керис. — Меня не привлекает Харин. И у меня нет никакого желания носить покрывало наставницы!
Небутнар печально покачал головой, осуждая подобную несдержанность. Алые кисточки на его пестрой шляпе закачались, подчеркивая его недовольство.
— Дитя, дитя, не забывай, с кем разговариваешь! Тебе следует найти свое место в Порядке Постоянства. У каждого человека есть свое место, важное в общей структуре. Ты просто должна найти свое.
— У меня ведь нет особого выбора, правда? Я не могу выбрать себе профессию, потому что отцовское ремесло недоступно женщинам, а моя мать не имела занятия, которое могла бы передать по наследству, кроме положения замужней женщины.
— Не хочешь же ты заниматься чем-то, чем не занимались твои предки: это ведь угрожало бы Порядку? — мягко спросил наставник. — Безопасность нас всех зависит от послушания Закону каждого. Да и у тебя на самом деле больше возможностей выбора, чем ты считаешь: если жизнь в обители не кажется тебе привлекательной, то обдумай возможность присоединиться к ордену Посвященных. Для таких, как ты, этот путь открыт.
