Драконы Аргоната - Раули Кристофер (список книг .txt) 📗
— Но что движет этим чудовищем?
Здесь мы вынуждены соприкоснуться с тайной, берущей начало у самых истоков мироздания. Он был послан, дабы одухотворить мир, но отказался исполнить свой долг. Жажда власти порой оказывается очень сильной, Ваше Величество. Она может внести сумятицу даже в величайшие умы.
Кортеж загромыхал по мосту и въехал в маленький городок.
— Где мы? — спросил Паскаль у кучера.
Это Кайлон, Ваше Величество. Следующий город Бреннанс.
— А чем известен этот Кайлон?
В окрестностях выращивают пшеницу и ячмень. А сам городок славится отменным элем.
Ну что ж, остановимся, разомнем ноги. А заодно отведаем их знаменитого эля.
Колонна остановилась на рыночной площади, перед сложенным из красного кирпича зданием кайлонской гостиницы. Выйдя из экипажа, Лессис последовала за императором, позволив тем самым охране несколько расслабиться. Однако Паскаль в любом случае не мог сделать и шага, чтобы его не охраняли два-три человека. Укрывшиеся за каретой лучники внимательно следили за окнами окружающих площадь домов.
Паскаль никогда не забывал о мерах предосторожности, но прежде всего он был настроен встретиться с людьми. Весть о том, что на рыночной площади остановился кортеж из тридцати человек, двух экипажей и аж шести десятков сменных лошадей, уже облетела весь городок. Не приходилось сомневаться в том, что в Кайлон пожаловала важная персона.
Несколько солдат хором возгласили, что городок почтил своим присутствием сам Паскаль Великий, государь Империи Розы. Император зашагал вперед.
У входа императора встретили владелец гостиницы, мэр Кайлона и несколько самых зажиточных и уважаемых горожан. На серебряном подносе вынесли серебряный кубок с самым лучшим элем. Император осушил его до дна и потребовал еще. Этот хорошо продуманный поступок вызвал бурю восторга. Тем временем секретарь Виссе объявил, что Его Величество угощает элем за свой счет каждого из присутствующих. Восхищению собравшихся не было предела.
С кухни спешно принесли легкую закуску: холодное мясо, свежеиспеченный хлеб и пареные овощи. Император отобедал в обществе мэра и двенадцати виднейших горожан с их женами. Паскаль не только не требовал соблюдения придворного этикета, но, напротив, сразу же повелел всем держаться непринужденно, как с равным, и не утаивать ничего из своих забот и тревог.
В какой-то мере ему удалось подбить людей на откровенность: добрых полчаса они делились своими опасениями насчет Аубинаса и сетовали на тяжелые потери, понесенные во время кампании в Эйго. Двое уроженцев Кайлона отправились на эту войну, и оба не вернулись.
Паскаль сочувственно кивал. Его черные волосы стали седыми в ту ночь, когда он узнал, какова была цена победы. Почтив память павших, император постарался объяснить горожанам, что поход в Эйго был жизненно необходим для спасения всего мира. Кажется, ему удалось и это, во всяком случае их глаза теперь выражали не только скорбь, но и понимание.
После обеда Паскаль неожиданно подошел к послу Риотвы Корингу, невысокому, но приметному с виду человеку, который в свои пятьдесят пять лет по-прежнему мог скакать на коне, не слезая с седла день и ночь напролет.
— Присоединяйтесь к нам, посол, прокатимся вместе до следующего города.
Как будет угодно Вашему Величеству.
Жестом отдан приказ привязать его коня к императорскому экипажу, Коринг забрался в карету. При виде ведьмы он сглотнул и облизал губы.
Конечно, в своей жизни посол встречал немало колдуний, но о тех не ходили слухи, будто они способны превращаться в животных или летать под полной луной на манер летучих мышей, как великие Ведьмы. Поговаривали, что они бессмертны и живут на свете уже долгие века. Многие полагали, что их внешность — всего лишь иллюзия, а в действительности они являются уродливыми, иссохшими мумиями. Коринг поежился. В Риотве ведьмы жили тихо и довольство валясь волшбой на полях да целительством. Никому и в голову не приходило приглашать их ко двору и вводить в королевское окружение, что, по слухам, имело место в некоторых других городах.
Император развалился на сиденье, глядя прямо перед собой. На лице его появился румянец. После войны в Эйго он замкнулся в себе и долгие месяцы пребывал словно бы в некоем коконе. Но теперь кокон был сброшен, и Паскаль снова овладел инициативой. К нему вернулась былая хватка.
Возница подхлестнул коней, и экипаж тронулся с места. Паскаль помахал на прощание толпившимся на площади горожанам. Затем городок остался позади, и кортеж выехал на темную сельскую дорогу
Луна еще не взошла, но в небе ярко сияли звезды.
— Завтра утром мы прибудем в Риотву, посол, так что я предлагаю еще раз обсудить вопросы текущей политики. Король Ронсек — несносный старый упрямец. Я полагаю, он собирается испытывать мое терпение.
Коринг натянуто рассмеялся. Последнее представлялось весьма вероятным.
— Должен сказать, Ваше Величество, что король очень хочет получить имперский заказ на строительство килей для двух новых белых кораблей. Верфям в Риотве нужна работа.
— Да, разумеется. Виссе держит меня в курсе. Можете не сомневаться, кили, как и было обещано, будут заложены в Риотве. Задержка произошла из-за нехватки денег, не более того. Вы же знаете, что Империи приходится финансировать множество проектов. Мы стремимся проложить мосты и дороги, подвести воду, улучшить санитарное состояние городов и селений по всему Аргонату, да и на самих островах многое нуждается в улучшении. А Кенор? Там возникают новые города, и мы стараемся, чтобы они с самого начала располагали новейшими усовершенствованиями.
— Это прекрасная новость, Ваше Величество, король будет безмерно рад. Должен признаться, что вся эта история С килями повлияла на него очень сильно, и не лучшим образом.
Экипаж мчался сквозь ночь.
Глава девятая
По мере того как позади оставались миля за милей, местность вокруг становилась все более пустынной. Посол Коринг изо всех сил старался говорить поменьше, но это было непросто. Император проявлял изрядную дотошность и задавал такие вопросы, на которые волей-неволей приходилось отвечать пространно и подробно. Сначала Коринг почувствовал удивление потом потрясение, а под конец проникся боязливым трепетом перед Паскалем, с его неутолимой жаждой знания и изумительной способностью, запоминая мельчайшие детали, складывать из них, подобно мозаике, сложнейшую картину риотвийской политики.
Когда дело дошло до самой актуальной проблемы — движения за независимость Аубинаса, — император и здесь проявил поразившую Коринга осведомленность. Паскаль явно оправдывал репутацию прозорливого и властного государя.
— Риотва — небольшой город, Ваше Величество, а мы, риотвийцы — народ простой. Мы живем у моря и морем кормимся. Наши взгляды всегда устремлены вслед парусам наших белых судов. Гильдия судостроителей видит в замыслах зерновых магнатов Аубинаса угрозу для наших интересов, ибо если удастся взвинтить цены на зерно, это неизбежно повлечет за собой сокращение морских перевозок. Все было бы просто и ясно, когда бы не наша зависть К Марнери.
Император кивнул, и Коринг, истолковав это как поощрение, продолжил:
— Подумайте, какую мощь обрел Марнери. Аубинас — всего лишь одна из его провинций, пусть даже самая обширная.
А чем владеет Риотва? Голые скалы Руэды, Сельседы и Лакустры. Рыбацкие деревушки у побережья и скудные картофельные грядки вместо плодородных полей. Многие в Риотве считают, что будет только лучше, если Аубинас отделится. По их Мнению, необходимо сдержать рост богатства и Могущества Марнери.
Император задумчиво покивал:
— Кадейн еще более Могуч, нежели Марнери, но ваши земляки изливают свой гнев отнюдь не на Кадейн.
О соперничестве с Кадейном никто и не помышляет, ведь по численности населения Риотва уступает ему раз в десять, Потому-то наша зависть и сосредоточивается на Марнери. Боюсь, что недоброжелательность по отношению к этому королевству пустила в нашем народе глубокие корни.
