Караван мертвецов - Шумилов Павел Робертович (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
– Почему это? – обиделся Крис.
– Потому что ты не такой. Посмотри на Дору, сразу поймешь цену своей адаптации. Теперь о Доре. Она – самое слабое звено нашей группы. Во-первых, она необычайно умная и одаренная для своего времени.
– Мири, ум не зависит от эпохи.
– Но его нужно тренировать. Я скажу сейчас простую вещь, вы будете долго смеяться. Дора очень умна, но это не бросается в глаза, потому что она такая, какая есть. Не зажата в тиски приличий и нелепых обычаев, а раскованна и непосредственна. Это первое. Второе – из нее много лет делали рабыню. И сделали. Рабство вошло в ее плоть и кровь. Сейчас условия жизни резко изменились, она вдохнула глоток свободы. Мы дали ей глоток свободы. Но полной свободы не дали. Скоро она поднимет бунт. Заявляю как психолог.
– Дора? Бунт?
– Да. Самый настоящий рабский бунт. Бессмысленный и жестокий.
– Против кого?
– Разве это имеет значение? Она и сама не знает. Против всего мира. Видимо, я должна кое-что объяснить. Дора – не простая рабыня. Она рабыня каравана. Это особая каста, к которой предъявляются очень противоречивые требования. Полное послушание с одной стороны, энергичность, самостоятельность и предприимчивость с другой. Ну и так далее. В результате вырабатывается своеобразный стереотип поведения. Мир резко делится на две неравные части: караван и все остальное. Внутри каравана она рабыня. Снаружи – свободная женщина. Разумеется, любой свободный человек вправе наказать рабыню за дерзость. Но на ее защиту может встать весь караван. Как бы там ни было, а караван – это сплоченный, закаленный в походах коллектив. Недаром ведь из каравана не бегут.
– Ты хочешь сказать, что Дора выпала из своего каравана – в широком смысле, – произнес Греб.
– Мы ее вытолкнули. Да еще эта игра с ошейником, разговоры об оружии. По-научному это называется разрушением комплекса моральных ценностей.
– Что же делать? – растерянно спросил Крис.
– Кто бы спрашивал? – окрысился Греб. – Говорил же тебе: рабыня должна оставаться рабыней.
– Ты ее не знаешь. Она…
– Тогда решай! Она! Или Тавия! – Греб грохнул по столу ладонью.
– Решай, да?! Правую руку отрезать, или левую?!
– Мальчики, мальчики! – вмешалась Мириам. – Местные в такую минуту кладут правую руку на рукоять меча. Двойка вам обоим за адаптацию.
Греб шумно выдохнул и сел на место.
– Спасибо, Мири.
В этот момент дверь открылась, вошла Дора. Заплаканная и очень решительная. Обвела взглядом злые, красные лица мужчин и поняла, что хуже выбрать момент просто невозможно. Ну и пусть. Смелей, караваншица. Караваны назад не поворачивают.
– Кто тебя звал? Выйди! – рявкнул Греб. Но Дора сделала шаг вперед, сняла с шеи и положила на стол медальон. Рядом – ошейник. Расстегнула пояс, скинула одежду, оставшись в короткой юбке вроде той, в которой ее купили.
– Я не буду помогать Черной Птице ловить людей. Делайте со мной что хотите. Я больше ничего не боюсь.
– Вот тот бунт, о котором я говорила, – произнесла Мириам. – Завтра выходить, а проводника нет. Что дальше?
– Дальше? Я ей покажу – бунт! – взревел Крис. Схватил Дору, перекинул через плечо, цапнул со стола ошейник, с грохотом опрокинул стул. Его широкая спина и растерянная мордашка Доры мелькнули в дверном проеме, что-то рухнуло и покатилось в коридоре, зарычал ругательство Крис, запоздало взвизгнула Дора.
– Звери караваном, он же ее убьет! Греб, сделай что-нибудь!
– Не звери, а завры. Надо говорить: «завры караваном». Не бойся. Оттрахает он ее, и весь бунт.
За стеной завизжала Дора. Мириам проанализировала крик. Боли в нем не было. Только испуг. И на этом спасибо.
Ночь
Дора ощупала грудь. Вроде, чуть больше стала. И болит вся. На плечах засосы, на ребрах синяки. Никогда Крис таким грубым не был. Просто изломал всю. Как сдавит ручищами, только ребра трещат. Как кабан с цепи сорвался. Господи, кто же кабанов на цепи держит. Может, и не держат, но Крис был именно таким.
Она потрогала ошейник на горле. Сбылась мечта идиотки. Ну и что? Крис сначала надел, а потом показал, кто в доме хозяин. Господи, если с женами все так обращаются, то лучше быть рабыней постели.
О чем думаю? – перебила она саму себя. – На смерть шла, а тут ошейник получила, Слово сказала. Мужнина жена теперь. Не унеси Крис меня, Греб точно бы убил. Только верить ли тому, что он рассказал? Страшно верить. А не верить мужу? Он же так и сказал: «Не веришь, возьми пятьдесят золотых и уматывай к чертовой бабушке. Мне такая жена не нужна.» Но если правда, то караван Телима в самое пекло попадет. Он сейчас в Сэт пойдет, там катару возьмет, и – в Ашен. Куда еще с катарой из Сэта пойти можно. Караван маленький, пойдет быстро. Как раз в Ашене будет, когда осада начнется. Караван мертвецов, что же делать?
Вечером в доме был маленький праздник. Крис сказал, что это вечеринка чтоб хорошенько оттянуться и снять нервный стресс.
– Мужикам оттянуться, а нам весь вечер у плиты стоять, – ворчала Мири, но Дора видела, что ворчит она для вида.
Поели, выпили вина. Мириам сказала, что вино и легкие закуски со стола убирать не надо. Греб принес странный музыкальный инструмент, который назвал гитарой, и запел, глядя на Мириам.
Руки Криса легли сзади на плечи Доры, губы коснулись затылка, и она сразу простила ему грубость в постели. От этого еще противнее стало то, что нужно было сделать.
– Это же обо мне песня, о моем детстве, о форте нашем, – зашептала она Крису на ухо.
– Или о моем, – шепнул Крис.
Нет, не для них пел песню суровый Греб. Только для Мириам. И смотрел, и видел лишь ее. И еще поняла Дора, что своя она в этом доме, и дом этот – ее. Но в эту минуту, в этой комнате они с Крисом лишние. И Крис это понял, тихонько, за руку увел на крыльцо. Они сидели на ступеньках, пили вино из глиняных кружек, закусывали ржаными лепешками, макая их в острый додот и смотрели на звезды.
– Наклони голову сюда. Видишь, звездочка над флюгером. Это Солнце. Оттуда твои предки пришли.
– Предки пришли с Земли.
– Земля – это планета, которая вращается вокруг той звездочки.
Доре было не холодно, рабыни каравана привычны к холоду, но она прижалась к теплому боку Криса. Так приятно было прижаться.
