Вино богов - Барнс Джон Аллен (книги бесплатно без TXT) 📗
Глава 5
РАЦИОНАЛЬНОЕ ЧУДОВИЩЕ И ГОБЛИНЫ — РАЦИОНАЛИЗАТОРЫ
Довольно долго нужды разговаривать не было. Все следовали за Голиасом, освещавшим дорогу факелом, да время от времени поглядывали друг на друга. Мортис была по обыкновению спокойна. Теперь, в подземелье, она откинула капюшон плаща, и ее белоснежные волосы и голубая кожа светились почти в полной темноте. Голиас, Джон Слитгиз-зард и Кособокий, похоже, пребывали в ожидании чего-то, что могло в любое мгновение случиться. Аматус решил: это потому, что они более опытные искатели приключений, чем он. Принц попробовал настроиться на такой же лад, но его хватило всего на краткий миг. Большей же частью он чувствовал себя примерно так же, как тогда, когда мальчиком шагал вслед за отцом на какую-нибудь скучнейшую дворцовую церемонию.
За принцем шли Каллиопа и Психея. Аматус не оглядывался назад: боялся, как бы они не заметили, что ему страшновато, или, наоборот, как бы он не заметил, что страшновато им, или, что и того хуже… как бы не оказалось, что женщины на самом деле и не думают поддаваться страху.
Шли они довольно долго, прежде чем заметили первые признаки присутствия гоблинов. Дело в том, что с тех пор, как король Бонифаций назначил Седрика верховным главнокомандующим, Седрик приступил к выполнению программы систематического истребления гоблинов, и теперь мало кто из них отваживался высунуть нос из подземелий. Как правило, то были отчаянные наглецы, но вреда от них бывало немного: напишут что-нибудь пакостное на стене, молоко у кого-нибудь сквасят. Так вот, приближаясь к границам Страны Гоблинов, наши путешественники воочию увидели плоды кампании по сдерживанию гоблинов. На каждом повороте им попадались скелеты гоблинов, куски доспехов и сломанные мечи. Неприятнее всего смотрелись черепа: свет факела попадал в пустые глазницы, и черепа как бы оживали. Казалось, они того и гляди заговорят.
Черепа были страшные, со здоровенными, как у бульдогов, челюстями и костистыми выростами вокруг похожих на хоботы носов. Над глазницами нависали тяжеленные надбровные дуги, а черепную коробку венчал шипастый гребень.
А глазницы… от них глаз невозможно было оторвать… круглые и глубокие, словно колодцы.
Аматус шагал вперед, решив, что, если мужество покинет его, придется дальше идти без него.
Наконец компания подошла к потрескавшемуся полусгнившему деревянному мосту, переброшенному через глубокую расселину. Перед мостом стояли деревянные ворота, а у ворот разместился маленький косматый гоблин — жутко уродливый и встретивший путников таким зловещим взглядом, что от такого, наверное, и другие гоблины бы в страхе поежились.
— Зачем явились?
Из наставлений Голиаса Аматус помнил, что в Стране Гоблинов нужно говорить правду, потому честно и откровенно ответил:
— Мы явились для того, чтобы спасти девицу, томящуюся здесь уже несколько столетий.
— А-а-а, эту. Ну, это ладно, попытайте счастья. Давненько сюда никто носа не совал, кроме заносчивых простолюдинов. Да и тех — по пальцам сосчитать. Вас всего семеро?
— Да.
— И назад вернутся семеро?
Принц уже готов было ответить: «Да», подумал, решил, что надо сказать: «Нет, восьмеро», но, поразмыслив, сказал:
— Откуда мне знать?
Глазки гоблина разочарованно сверкнули.
— Ну тогда ладно. Считайте, что предварительное испытание прошли. Теперь проходите в ворота и топайте по мосту, ну а там Чудовище вам загадки будет загадывать.
Мост зловеще раскачивался. Время от времени от него отваливались обломки и падали в черную бездну расселины.
— Самый подходящий мостик для сказки, — шепнул Аматус Голиасу.
— Самый что ни на есть, — согласился Голиас. — Ой! — Мост вдруг резко качнулся в сторону. — Наверняка он тут давно висит, да и провисит еще долго. Но не всякий реквизит для всякой сказки годится… Да что я тебе говорю, ты ведь и сам законы магии знаешь. Может быть, этот мост тут так просто висит, для создания соответствующей атмосферы.
Из-под руки Каллиопы сорвался в пропасть кусок поручня и медленно полетел вниз, вертясь, пока не скрылся из глаз. Еще пара мгновений — и путники услышали глухой стук. Потом еще один. И еще.
— Хватит! — прокричала Мортис. Все вздрогнули так сильно, что если бы мост продолжал раскачиваться, кого-то непременно подбросило бы, и лететь бы ему, бедняжке, в пропасть. Но мост ни с того ни с сего раскачиваться перестал. Он стал вдруг прочным, словно каменный, и широким, как королевская дорога. Вдобавок вроде бы и мрак слегка рассеялся, и сразу стало видно, что хоть расселина и глубока чрезвычайно, но все же не бездонна. Мортис холодно усмехнулась:
— Голиас подсказал верное решение. Мост либо важен для сказки, либо просто создает соответствующую атмосферу. В последнем случае он бы просто со временем испарился. В таких случаях достаточно волшебного слова, и я решила, что таким словом в данном случае является слово «Хватит!». В таких местах, конечно, мало на что можно с уверенностью полагаться, но снять заклинания со второстепенных вещей легко.
И они пошли по широкому и прочному мосту и, миновав его, стали поджидать Чудовище. Довольно скоро послышался ужасный шум, эхом пронесшийся по пещере, и над большим камнем показалась лохматая голова чудища — нечто среднее между башкой медведя и змеи, с такими огромными челюстями, что они, наверное, смогли бы запросто перекусить человека. Голова сидела на длинной косматой шее. По обе стороны камня виднелись широкие крылья, напоминавшие крылья летучей мыши.
— Что это такое: с утра ходит на четырех ногах, в полдень бреет брадобрея, по вечерам переходит дорогу, и что у него в карманах?
— Это я сам и мои личные вещи, — без запинки отвечал Аматус.
— Можете проходить. Неплохо, кстати, ответил. Многим приходится делать все три попытки. Удачи, как говорится, в дальнейшем.
— Как думаешь, если бы он взялся нас поедать, он бы остался таким же обходительным? — шепотом спросила Каллиопа у Аматуса.
— Ни за какие коврижки я бы вас даже пробовать не стал, — прошептал зверь и добродушно усмехнулся. — Люди на вкус просто отвратительны. Если и случается кого слопать, то проглатываю я людей с колоссальным трудом и потом неделями страдаю несварением желудка.
И пошли они дальше по дороге, ведущей к Стране Гоблинов. Могильные черви, обитавшие на стенах и потолке туннеля, испускали мертвенно-зеленоватый свет, и путники видели даже, пожалуй, больше, чем хотели бы. Мимо них проносили в паланкинах гоблинских вельмож, гоблины-купцы проезжали с корзинами, полными всяческих товаров, то есть гоблины просто-таки кишели кругом, однако путники на них особого внимания не обращали.
По прошествии довольно долгого времени Каллиопа поинтересовалась:
— Откуда ты знал ответ на загадку?
— Дело практики, — отозвался Аматус. — Голиас сказал мне, что на все подобные загадки ответ один: «я сам». Вот вопрос насчет того, что у меня в карманах, заставил меня немного поволноваться.
— Как бы то ни было, ответил ты славно, — отметил Джон Слитгиз-зард. — И у меня такое ощущение, что все окончится хорошо. Похоже, нам предстоит не такое испытание, какого я боялся. Я-то думал, что тут на каждом углу по гоблинскому палачу стоит.
Аматус поежился. Он знал, что такие испытания бывают, и только теперь понял, что могло ему выпасть и такое, и все же, несмотря на это, Каллиопа и сэр Джон не отказались отправиться вместе с ним. И теперь принцу более, чем раньше, не захотелось оказаться самым трусливым участником приключения.
Туннель шел прямо, и все уже начали задумываться, скоро ли поворот, как прямо перед ними появился дорожный указатель: «В Страну Гоблинов».
— Странно, что написано на нашем языке, — проговорила Каллиопа.
— Такие уж они, эти гоблины, — объяснил Голиас. — Сами ничего не умеют. Только пользуются тем, что создали другие.
Дорога к дворцу короля гоблинов больше напоминала тропу. Ей явно пользовались нечасто. Гоблины к порядку относились наплевательски, дорожной пошлины ни с кого не брали, и королевский двор был в общем-то не местом пребывания правительства, а чем-то вроде дорогого развлекательного центра, куда состоятельные гоблины посылали своих бездарных отпрысков в надежде, что те сделают политическую карьеру. А потому тут в итоге отмечалась невиданная концентрация идиотов всех мастей, недотеп, оболтусов, садистов недоучек, ловеласов-недоумков, туповатых сплетников, аморальных взяточников и недоразвитых сексуальных маньяков. Гоблины поумнее держались от королевского двора подальше, как от приюта для умалишенных, каковым двор, в сущности, и являлся. Если бы Терракоты — гоблинский королевский род — не были бы столь неуемны в сексуальном плане и не плодили бы непрестанно в огромном количестве незаконнорожденных детей, их род бы уже давным-давно вымер. Ведь для того, чтобы более или менее успешно править страной и пребывать при этом в более или менее здравом рассудке, они должны были осознавать, какое жуткое общество их окружает.
