Ларт Многодобрый - Плахотникова Елена (лучшие книги онлайн txt) 📗
Не знаю, зачем молодой рассказал мне все это. Демон сказал, что парню выговориться приспичило, но с какой стати, я так и не понял.
– Нип…
Пришлось открыть глаза и посмотреть на попутчика. Его кожа сияла в лунном свете, а лицо… Такое лицо должно быть у жены, а не у мужа. Жаль, что Ролус родился не женой.
– Нип, а какая она? Та, что ведет караван.
– Зачем тебе?
– Я боюсь. Вдруг она… некрасивая. Как брат моей матери.
Некрасивая? Никогда не думал так о Читающей.
Она высокая, темная. И кожа у нее темная, и волосы. А тело худое. Но сильное. Волосы на теле мягкие и короткие. У многих тиангий есть волосы на теле. Красивая она? Не знаю. Но я не отказался бы поиграть с такой. Потом, когда высплюсь. Вот только меня она не выберет. Она выберет молодого, который не знает, что делать с сильной женой. Может, и жены у него еще не было. Даже такой, что стоит полтибола.
– Нип, а если я не смогу так, как Ситунано?
– Не сможешь так – сделаешь лучше.
– А лучше можно? – удивился Ролус.
– Можно.
…Блин, нужно! А тот великий трахальщик такую пургу гонит – оборжаться можно.
Молодой охранник рассказывал много смешного. Но говорил он тогда, когда возле огня оставались только Ролус и гайнул. Когда старшие мужи не могли слышать его рассказов. Охранник хвастался своей победой над Ориси.
Все молодые начинают с Ориси. Если не знаешь – она научит, а если не можешь – поможет. И не будет смеяться и торопить. Та Ориси, что стоит полсабира и больше. За это ей и платят так много. А та Ориси, что стоит полтибола, за один круг примет десять мужей. Тех мужей, которые торопятся. Но ни с одной Ориси нельзя сделать то, о чем рассказывал Ситунано. Ни у одного мужа нет столько зверей, чтобы сразу забраться во все норы Ориси.
– Ты меньше слушай этого… песнопевца. И у тебя все получится.
– А песнопевцы говорят не истину?
– Истину. Но на зерно истины добавляют две горсти песка выдумки. Отдели истину от выдумки и спи спокойно.
– Благодарю тебя, Нип. Я буду спать спокойно.
Ролус стал укладываться под боком моего поала. Возвращаться к кутобе купца он не захотел.
Я подошел к раненой, намочил и положил ей на лоб повязку, сам напился и наполнил флягу. Утром в колодце остается мало воды, когда все напьются и наберут воды, чтобы готовить еду.
Я вернулся к поалу, а молодой еще не спал. Он крутился под своим плащом, вздыхал, вздрагивал. Или замирал, сжавшись в комок, и слушал ночные шорохи. Совсем не опасные, но он боялся. Под белой луной всегда плохо спится. Я расстелил плащ, сел.
– Ролус, ты спрашивал про Читающую, – тихо сказал я, и молодой тоже сел. Ни у кого я не видел таких больших и таких блестящих глаз.
– Да, Нип, спрашивал.
– Ты видел жен с темной кожей?
– Темной? Как ночь без луны?
– Нет. Как шкура моего поала под солнцем. И даже еще светлее.
– Как танипа?
– Ролус, я не знаю, что такое танипа.
– Это камень. Очень дорогой и красивый. Он светлее, чем шкура твоего поала. И сквозь него видно солнце, – молодой улыбнулся. – Она красивая, да?
– Красивая.
Скоро Ролус заснул. Он дышал тихо и улыбался во сне. Я задремал, когда Белая ушла к горам.
Утром купец и кипан опять ругались. Теперь уже из-за меня. Купец требовал плату за лечение своих охранников – я был не очень осторожен с ними ночью. А кипан говорил, что вывихнутая рука и два выбитых зуба не стоят трех сабиров. Даже тибола не стоят. Сколько платят лекарю за такие раны, кипан хорошо знает. Но если охранники купца стоят так много, то их самих надо лучше охранять и не разрешать им ходить по ночам. В белую луну так легко упасть и пораниться. А наказывать меня кипан сегодня не будет. И завтра тоже. Охранников в Пути не наказывают. Вот когда караван придет…
…Ага, я накажу его потом. Если не забуду.
Демон смеялся. Кипану тоже было весело. Только купец злился. Он хотел, чтобы я заплатил убыток, извинился и поработал у него охранником, пока его собственные больны.
– А ты не хочешь, чтобы Нип поиграл с тобой в зверя и нору? – спросил кипан.
Тут я и вышел из-за кутобы.
Купец посмотрел на меня, как на товар или на гайнула, которому можно приказать снять одежду, стать на колени, и тот с радостью снимет и станет.
– Хочешь, чтобы я извинился – выставляй бойца на поединок. Победит он – извинюсь.
Купец промолчал, а я пошел к костру за едой.
Скоро к костру подошел и старший охранник.
– Нип, я твой кипан. И я решаю – быть поединку или нет, – тихо сказал он, когда набрал миску асты и сел рядом со мной.
– Да, Крант. Ты мой кипан. Я не буду драться, если ты запретишь.
Я говорил так же тихо, как и кипан.
– Ты будешь драться. Если тебя вызовут. – И совсем другим голосом спросил: – Как она?
– Спит.
Кипан доел и ушел. А ближе к обеду меня вызвали на поединок. Вызвал тот, кому я выбил два передних зуба. Он пообещал мне выбить все. Охранники у купца большие и высокие. Я дорос только до плеча супротивника. Он улыбался и облизывал губы. Ярко-красные и сухие. От охранника пахло желтым грибом. Пыль гриба дает мужу и поединщику много силы, но заставляет думать о воде.
Уговорились драться до первой крови. И без меча.
…Блин, так дай ему в нос! И все дела.
Как ударить в нос и убить – это я знал. А вот как пустить кровь и оставить живым?.. Тут надо быть осторожным как никогда.
Я разбил нос супротивнику, когда стукнул его зверя сапогом, и беззубый нагнулся.
Поединок закончился быстро. Не все успели к его началу.
Когда я возвращался к раненой, кипан вспомнил, что хотел наполнить флягу, и пошел вместе со мной. Пока мы шли среди поалов и тюков, кипан молчал. Только недалеко от Столбов он тихо покашлял, не открывая рта. Старший всегда так делал, когда собирался говорить. Но он все шел и молчал. И тогда я спросил:
– Крант, ты мне хотел что-то сказать?
– Да, Нип. Я вижу, ты любишь заводить врагов.
Странные слова сказал кипан – я не ожидал таких от него.
– Мне надо было проиграть?
– Нип, тебе так не хотелось извиняться?
– Крант, ты думаешь, купцу хватило бы извинения?
Я хотел, чтобы кипан повернулся ко мне, но он шел и смотрел вперед.
– Нип, ты знаешь, как зовут купца?
– Нет.
– Рапилуто.
– Что это?
– Черная змея. Она тоньше пальца, но от ее яда нет противоядия.
Кипан ушел к Сломанному Столбу. В сторону навеса, под которым лежала Читающая, даже не посмотрел.
Я поднял край полога и присел возле раненой. Повязка у нее на лбу опять была сухой. Когда я намочил повязку и умыл Читающую, она вдруг открыла глаза. Желтые, как Санут. Я дал ей воды, и она стала пить, глядя на меня. Совсем не так, как смотрел купец. Я не знал, о чем с ней говорить. Она вернула мне флягу и начала первая:
– Это ты лечил мою голову?
Глупо прятаться в тени, когда ты пропах жареным мясом.
– Да, тиангия. И качиру с тебя снимал тоже я.
Глаза у Читающей стали опасными. Она провела рукой по груди. Нащупала повязку.
– Одежду с меня тоже ты снимал?
– Да.
– Кто еще тебе помогал?
– Никто. Я сам.
Читающая молчала и смотрела. Как тогда, когда я только встретил караван.
– Если я обидел тебя, то… извини.
Она молчала. Совет кипана не помог.
– Тиангия, если тебе этого мало, то… я приму твое наказание. …Блин, хорошо, когда много врагов. Если кто-то достал – всеостальные обломались. Пустячок, а приятно.
– Накажу. Потом.
И Читающая улыбнулась. Глазами улыбнулась. И губами. Не показывая зубов. Так все тианги улыбаются. Зубы они показывают только врагу.
После обеда караван ушел от Трех Столбов.
Я видел смерть Беззубого и радовался ей.
Когда я проснулся, то сразу же услышал его голос. У Беззубого громкий голос. А еще охранник хотел, чтобы я слышал его. Он сидел у костра и рассказывал, как ему хочется запустить своего зверя в мою нору. Когда я подошел к костру, Беззубый замолчал. Я набрал асты и сел завтракать. Те, кто уже поели, отошли от костра совсем недалеко. Они не стали уходить, надеясь увидеть то, что я сделаю с наглецом. Или что он сделает со мной. Но охранник купца молчал. Я тоже ел молча. Если бы Беззубый и дальше болтал, я бы ответил ему. Кулаком или сапогом. Чтобы не отвлекал меня от еды своими глупыми мечтами. Но он мечтал, когда меня не было рядом. А за мечту не бьют. Даже если я услышал ее и она мне не понравилась.
