Королевский дракон - Эллиот Кейт (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
— Ты будешь со мной, хочешь или нет. — Он достал из-за пояса белую льняную тряпицу, отер ее правую руку и поцеловал пальцы.
— Госпожа моя, — произнес он насмешливо. Она была слишком изумлена, чтобы пытаться вникнуть в суть его слов. Его золотые волосы коснулись ее руки, и он выпрямился. — Она темна и красива, эта дочь Саис, согретая солнечным светом. Отверни свой взор от меня, ибо очи твои ярки, как утренняя звезда.
Она отдернула руку и вытерла о платье.
— А теперь покорми свиней и кур, подмети комнату, приготовь мне ванну. И скажи миссис Бирте, что мне больше не нужно два раза в день приносить еду. Ты ведь умеешь готовить?
— Да, я умею готовить. Мне можно идти?
Он отошел, давая ей пройти, она сделала несколько шагов и вновь услышала свое имя.
— Лиат. — Она повернулась и увидела, как он прислонился к стене. Даже в полумраке его золотые волосы, красивая льняная туника и чистая кожа сияли. — Ты можешь провести со свиньями все лето, но не думаю, что тебе это понравится, когда придет зима.
Как далеко она сможет уйти, если попытается бежать? Бесполезная мысль. Недалеко. Да если и сумеет, что делать одной? За восемь лет скитаний они оказывались и в худших обстоятельствах, чем теперешние.
Хью рассмеялся, ошибочно принимая ее молчание за ответ.
— Скажи миссис Бирте, что она может записывать на мой счет еду и добро, которые ты у нее купишь. Я буду платить каждое Успение. Надеюсь на хороший стол. А ты будешь обедать со мной. Иди.
Она пошла. Выходя, чтобы покормить скотину, которую держали в загоне посреди прочих хозяйственных построек, она увидела всадника, прячущегося за деревьями. Это был Ивар. Увидев ее, он поехал было к ней. Лиат решительно махнула рукой, давая ему знак быстро уезжать. Потому что была еще одна вещь, украшавшая келью брата Хью. На стене висел красивый, позолоченный меч в красных ножнах. Дворянский меч. И она не сомневалась, что брат Хью знает, как им пользоваться. И не замедлит продемонстрировать свое искусство даже сыну местного графа.
Ивар вскочил на лошадь и привстал в стременах, глядя на то, как она работает. Чуть позже она вошла в постройку, а когда вышла за водой с двумя ведрами, согнувшись под тяжестью коромысла, Ивара уже не было.
III. ТЕНИ ПРОШЛОГО
Путь из деревни Осна в замок Лавас-Холдинг занимает пять дней. Так сказал Алану сержант. Правда, этой весной путешествие длилось пятнадцать дней, ибо кастелянша со свитой останавливались в каждой деревне, чтобы собрать там дань или забрать молодых людей для службы в следующем году. Они прибыли в Лавас-Холдинг в день святой Марции. Юноша увидел высокий деревянный частокол вокруг графской крепости, деревянный терем на холме с каменным двором позади и два центральных здания, окруженных частоколом пониже. Деревня тянулась до палисада и спускалась к берегам реки.
Времени зевать не было. Он и все прочие прошли прямо в крепость, в грязный дворик, куда их согнали и где кастелянша Дуода и ее свита расселись за большим деревянным столом, выкликивая каждого по имени. Алан, как и все молодые люди, предстал перед сержантом Феллом.
— Лошадью управлять умеешь? Копье в руках держал? Или, может быть, работал с лошадьми? Нет, конечно нет. — Толстый сержант приказал следующему, стоявшему в строю, сделать шаг вперед.
— Но сэр… — в отчаянии начал Алан. Ведь его обещали обучить искусству войны.
— Иди, иди. Сейчас нет времени делать из новичков матерых солдат. Граф Лавастин уже выступил на поиски эйкийцев, и мы должны в течение двадцати дней выслать подкрепление. Иди, паренек, во вторую группу и не трать попусту мое время.
Получив эту отповедь, Алан отошел к другой линии, состоявшей из женщин, мужчин, юношей его возраста и девушек, людей разных званий, степеней и возрастов. Когда пришла его очередь, он подошел к кастелянше Дуоде. Та задала ему несколько вопросов, и он сам не слышал, как отвечает. Единственное, что он ясно видел, то, как красноватые волосы пожилой женщины, упрятанные под льняным головным убором, упрямо выбиваются и локонами ложатся на лоб и уши.
— Что за речь! — сказала она молодому клирику в длинной коричневой рясе странствующего священника, сидевшему рядом с ней и заполнявшему бумаги для графа Лавастина. — Ну, мальчик, брат Родлин найдет для тебя место в конюшне. Кто следующий?
— Но брат Гиллес обучил меня буквам. Многие из них я смогу аккуратно нарисовать.
Священник бросил на него заинтересованный быстрый ястребиный взгляд.
— А читать умеешь?
— Нет… нет, я еще не умею читать, но уверен, смогу помогать почтенному брату. Я умею считать… — Но священник уже отвел от него глаза, обращаясь к следующему кандидату. Алан расстроенно обратился к Дуоде. Все шло не так, как он хотел… — Но вы же помните, тетушка Бела говорила, что меня хотят посвятить…
— Дальше! — резко оборвала кастелянша. Молодая женщина вышла из толпы, и Алану не оставалось ничего, кроме как выполнить приказание.
Он нашел конюшни и сразу был приставлен к работе, с которой справился бы любой кретин, — наполнять тележку навозом и опорожнять ее на полях. Единственным его товарищем был слабоумный по имени Лэклинг, парнишка его возраста, тонкий как палка, с кривыми ногами и странно скособоченной нижней челюстью, из-за чего он не мог и слова толком произнести. Он был капризен и ленив настолько, что проще было заставить идти упрямого осла, чем его работать, но Алан не мог злиться на обиженное богами создание.
— Вижу, ты остался один с нашим Лэклингом, — сказал мастер Родлин в тот вечер, после того как молодые люди наскоро поужинали сыром, хлебом и поделенной на двоих луковицей. — Можешь поделить с ним и чердак. Последи, чтобы другие парни не обижали беднягу. Он безобидный, и скотина ему доверяет. Наверное, потому, что такой же безмозглый.
Лэклинг издал странный шипящий звук и стал подбирать крошки хлеба с грязного пола конюшни. С этим сокровищем в руках он вышел наружу, протянул раскрытую ладонь, глядя в небо, и нервно посмотрел по сторонам.
Мастер Родлин заворчал с сожалением:
— Думает, птицы слетятся на его руку пообедать. Дурень! Но диакониса Вальдрада говорит, что наш долг, как примерных дайсанитов, давать кров несчастным. Мальчик родился здесь, рядом с самым фортом. Мать умерла — трудные роды. Лучше бы умер и он сам, бедный урод.
— Я тоже здесь родился, — сказал Алан. — В Лавас-Холдинге.
Родлин посмотрел на него с некоторым интересом:
— А кто была твоя мать?
Алан покраснел:
— Не знаю.
— А, — понимающе протянул Родлин, — чей-то приемыш, да? В таком городке, как этот, всегда найдутся женщина или две, которые не знают, от кого родился их ребенок, и отдадут его.
— Она не отдавала меня. Она умерла в родах.
— И у нее не было родных? А твой отец?
Алан опустил голову, видя, как заинтересованное выражение на лице мастера Родлина меняется на все понимающую улыбку: теперь все будут знать, что Алан — чей-то незаконнорожденный и нежеланный сын.
— Ну ладно, давай, — продолжил конюх. — Все сделай в конюшнях, как положено. Только не подходи близко к псарне.
— Там же нет собак.
— Когда граф Лавастин вернется, будут. Эти зверюшки прикончат тебя, как только подойдешь. Не забывай, держись подальше — для собственного же блага. Видишь этот шрам? — Он показал незарубцевавшийся шрам на шее. — От них подарочек. И не только это. Держись подальше и останешься цел.
— Зачем же граф держит таких злобных тварей? — спросил Алан, но Родлин уже уходил. У него были дела поважнее, чем общение с безродным мальчишкой из конюшни.
С печальным видом Лэклинг, держа крошки в руке, вернулся в стойло. Алан чихнул и стряхнул клочки сена с губ:
— Не думаю, что ты что-нибудь знаешь про этих собак.
— Моовр, — сказал Лэклинг, — хрронсгью лакалыг…
Алан грустно улыбнулся недоумку. И впрямь, его положение ничем не отличалось от участи этого убогого, уже не ребенка, но и не мужчины. В Осне Алан был племянником тетушки Белы, и это многого стоило. А здесь он деревенский мальчишка, не владеющий мечом, не имеющий родных и ничего, что могло бы выдвинуть его. И поэтому его сделали мальчиком при конюшне и поручили вывозить навоз. У него, впрочем, оставались разум и сила.
