Шут (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde" (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
- Ваше Высочество, вот вы где! Король будет во дворце через несколько минут! - пожилой советник низко поклонился ей, сверкнув лысеющей макушкой, по краям которой свисали длинные пегие пряди, а потом небрежно кивнул Шуту, который не знал, куда прятать глаза. - Вижу, вы уже познакомились с нашим придворным шутом. Надеюсь, он поднял вам настроение. Патрик, ты был мил с ее высочеством?
- О да, господин Пелья, он очень забавен, - по голосу принцессы невозможно было понять, что она чувствует на самом деле, и Шут восхитился выдержкой Элеи. Больше всего на свете ему хотелось упасть перед ней на колени и вымолить прощение - он уже понимал, что сделал нечто непоправимое. Но принцесса уходила, о чем-то вежливо беседуя с советником... Навсегда уходила из его жизни.
После он неоднократно пытался найти в себе решимость извиниться. И каждый раз что-то его останавливало. Шут сомневался. Он то вспыхивал страстным желанием покаяться и уже почти добегал до ее покоев с цветами, то вдруг решал, будто королеве не нужны его глупые слова. И убеждал себя, что для нее же будет лучше не бередить прошлое...
Но теперь больше не было выбора. И не было времени на сомнения. Только ее холодная ладонь в его руках.
Шут понял, что дрожит. Воспоминания комом подступили к горлу, сердце стучало где-то в самой голове. Он выдохнул, глядя Элее в глаза:
- Ваше Величество... Простите меня! Молю вас... Поверьте, я не желал вам зла, я не хотел над вами посмеяться... - и он сбивчиво, боясь не успеть, боясь не суметь, стал рассказывать ей, как все было на самом деле. Рассказывать о своей радости от ее появления, об одиночестве, о наваждении, которое овладело им на троне короля Руальда. О том, что он всегда был ей предан. Он мог бы рассказать и больше. Он мог вывернуть всего себя, лишь бы она поверила ему.... Даже отдать ей свое имя... Но не пришлось: Шут увидел, как лицо королевы постепенно утратило каменную непроницаемость, как наполнились слезами медовые глаза. Краешки ее бровей изогнулись кверху, а скулы резко выступили под кожей, когда Элея, стиснув губы, попыталась удержать эти слезы внутри. Но в этот момент она выглядела не слабой, как наверняка думала про себя, а напротив, более сильной, чем когда-либо приходилось видеть Шуту. Сердце у него сжалось в комок при мысли, что именно его жестокость, его глупый проступок стал причиной этой внутренней борьбы.
- Почему, Пат? - в ее взгляде отразилась мука. - Почему сейчас? Ты два года молчал, я была уверена - смеялся надо мной... Ты хоть понимаешь, что ты сделал тогда? Ты... - уголки губ королевы предательски задрожали, когда она захотела добавить что-то еще, но в последний момент передумала и лишь махнула рукою, сокрушаясь о чем-то непонятном Шуту. А потом Элея и вовсе отвернулась, прикрыв лицо ладонью, чтобы он не заметил ее слез, которые все-таки сорвались с ресниц хрустальными бусинами. Шут впервые видел королеву плачущей, и зрелище это было хуже любых ее самых жестоких насмешек.
- Я... Простите меня... Молю вас! - он вновь ступил на шаткий мост, где так трудно подобрать слова. Не ранить еще больше, не оттолкнуть... - Я не смел... Пытался, но... мне всякий раз казалось, сделаю лишь хуже... А сегодня... я просто понял, что не могу больше быть недругом для вас! Только не сейчас... - Шуту вдруг вспомнилась та девица в саду, чье лицо он не признал, и ее холодные слова. Гнев накатил волной. - А те, кого вы считаете друзьями... Ведь им же всем нет до вас никакого дела! Они уже отвернулись, эти маленькие гадины, эти подхалимки! - Шута понесло. - И даже Дени нельзя доверять - он верен как собака, но сам не знает, кому теперь служит. Возможно, лишь советник еще способен думать не только о своей шкуре, - Шут смотрел прямо в глаза королевы, всей своей душой стараясь дотянуться до нее, докричаться. Ведь если она не поймет сейчас, что ей грозит опасность - все пропало. - У меня плохое предчувствие, Ваше Величество, ужасно плохое, мне аж дышать тяжело от него... А мое чутье никогда меня не подводило. Я боюсь за вас... Прошу, позвольте мне быть рядом с вами! Все время. Я буду спать у вас под кроватью. Я буду доедать из вашей миски. Я слабый дурак, но если вы мне позволите, я найду способ защитить вас... хотя бы от насмешек. Хотя бы от внезапного нападения.
Королева, несмотря на ее железную выдержку, выглядела изумленной до глубины души.
- Патрик... ты ведь даже драться не умеешь, не то, что меч в руках держать. Да и... неужели ты думаешь, кто-то посмеет поднять руку на королеву?
- Не знаю, Ваше Величество. Ничего не знаю... Только мои предчувствия всегда сбываются, - Шут говорил истинную правду, ему даже не нужно было приукрашивать свои слова. Так уж повелось еще с детства - грядущие опасности частенько давали о себе знать странным, почти физическим ощущением тревоги. И сейчас ему в самом деле было очень, очень скверно.
Элея вздохнула. Осторожно освободила свою руку из его ладоней но, увидев умоляющий взгляд Шута, вымученно улыбнулась и вдруг порывисто взъерошила его непослушные волосы:
- Я не сержусь, Патрик... Я верю тебе. Но, полагаю, пока рано трубить в рога. Я дождусь Руальда. Что бы там ни говорил Дени, надо увидеть своими глазами, так ли все плохо. Если да - я сама обращусь к первосвященнику и потребую расторгнуть брак. Не желаю быть фигуркой на чьей-то игровой доске, - Шут с радостью наблюдал, как неуловимо, но совершенно очевидно она с каждым мгновением становится сильнее. 'Все-таки я сделал это... и давно мог бы. Всем было бы лучше... А в тяжелые дни так важно, знать, что ты не один. Она теперь знает... не сломается. Не дождутся!' - Шут почувствовал, как легко ему стало, и даже тревога немного отступила. Он почти взлетел с колен и, встав перед Ее Величеством на руки, ослепительно улыбнулся.
- Вы не фигура, вы - Королева! - легко кувыркнувшись назад, он приземлился на ноги, обернулся и поклонился ей так, что длинные волосы смахнули пылинки с пола. Элея кивнула:
- Спасибо, Пат. Спасибо... А теперь ступай. Ступай. Мне нужно побыть наедине.
Шут вернулся к себе. У него было странное чувство, как будто с души сняли тяжелые оковы, и она стала легкой, точно перышко... Вдохновленный прощением королевы, остаток дня он провел пред зеркалом, усердно репетируя одну из пантомим, что казалась ему недостаточно проработанной. Интриги там или нет - а работу никто не отменял... Когда же результат стал более-менее близок к желаемому, Шут обратился к своему самому любимому занятию - перекладине. Упражняться с ней он мог часами, забывая обо всем. Высокий потолок комнаты позволял Шуту делать вокруг перекладины полный оборот на вытянутых руках, а значит, и многие другие акробатические штуки.
9
На следующий день Шут, наконец, почувствовал голод и, не тревожа слуг, сам спустился на кухню. Ему нужно было послушать свежие сплетни. Одна из кухарок, совсем молоденькая рыжая проказница по прозвищу Перепелка, подала Шуту еще теплый хлеб и большую миску с кашей, как он любил - в золотистую овсянку, залитую медом, были щедро насыпаны орехи и кусочки сушеных фруктов. Шут с неожиданным для себя аппетитом съел все, не забывая держать уши открытыми. Но в этот день кухарки говорили мало: они тоже были встревожены и не знали чего ждать от завтрашнего дня. До возвращения короля счет шел уже на часы. Шут узнал, что рано утром в Чертог прибыл гонец барона Дарма, от владений которого до Золотой - лишь полсуток пути. Отряд Руальда остановился там, чтобы провести минувшую ночь. Говорили на кухне и о Тодрике. Шут с удивлением услышал, что принц всю ночь провел в загородном монастыре. Наивные поварихи набожно закатывали глаза, плетя какую-то ерунду о проснувшемся в наследнике благочестии. Шут едва не подавился кашей, пытаясь не рассмеяться их богатому воображению - это Тодрик-то благочестивый?! Только главная хозяйка кухни, дородная матушка Тарна хмуро покачивала седеющей головой - она, как и Шут, понимала, что все эти домыслы мало соотносятся с действительностью. Но помалкивала, предпочитая держать свое мнение при себе.
